Книга Белая масаи - Коринна Хофманн

Торговля шла хорошо, Анна пришла вовремя. Ей стало намного лучше. После полудня в магазине вдруг началась какая-то суматоха. Юноша-сосед подбежал к Лкетинге и стал что-то взволнованно говорить. «Дорогой, что случилось?» – спросила я. Он ответил, что потерялись две козы из нашего стада и ему нужно найти их до наступления темноты, иначе их съедят дикие звери. Только он собрался уходить, схватив свои копья, как в магазин вбежала домработница местного учителя. Она была очень бледна, о чем-то заговорила с Лкетингой, и я поняла, что речь идет о моем автомобиле и Маралале. Обеспокоенная, я спросила у Анны, что случилось. Она нерешительно объяснила, что беременной жене учителя стало плохо и ей нужно срочно в больницу, а в миссии никого нет.

Жена учителя

«Дорогой, нам нужно отвезти ее в Маралал», – взволнованно сказала я мужу. Он ответил, что это не его проблема, ему нужно искать своих коз. Я ошеломленно спросила, неужели жизнь животного для него важнее жизни человека. Он моих возражений не понял и объяснил, что это ведь не его жена, а его коз через два часа уже будет не спасти. С этими словами он вышел из магазина. Я не могла поверить, что мой муж может быть таким бессердечным.

Анне я сказала, что сначала взгляну на женщину, а потом буду решать, что делать. Хижина учителя располагалась в двух минутах ходьбы от магазина. Когда я вошла в домик, меня охватил шок. Повсюду валялись окровавленные тряпки. Женщина, скорчившись, лежала на голом полу и громко стонала. Я сразу заговорила с ней, потому что часто видела ее в магазине и знала, что она говорит по-английски. Запинаясь, она рассказала, что кровотечение началось два дня назад, но муж не пускал ее к врачу. Из ревности он не хотел, чтобы ее обследовали. Теперь, когда он ушел, она хочет поехать в больницу.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах я увидела животный страх. «Пожалуйста, Коринна, помоги мне, я умираю!» При этом она приподняла платье, и я увидела между ее ног маленькую посиневшую ручку ребенка. Изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие, я пообещала немедленно подогнать «лендровер». Я побежала в магазин и сказала Анне, что уезжаю в Маралал, и велела закрыть магазин, если мой муж не вернется к семи часам вечера.

Я мчалась к своей маньятте и не чувствовала, как мои ноги царапают острые колючки. Я плакала от ужаса, и одновременно меня душила ярость. Как мог Лкетинга так поступить? Только бы нам успеть! Мама растерянно наблюдала за тем, как я собрала все шерстяные одеяла и даже нашу шкуру и погрузила все в кузов «лендровера». Времени на объяснения у меня не было, на счету была каждая минута. Рванув с места, я заметила, что теряю способность ясно соображать. Взглянув на здание миссии и не увидев рядом с ним машин, я убедилась, что там никого нет. Я остановилась возле хижины учителя, и вместе с домработницей мы дотащили женщину до автомобиля.

Это было очень непросто, потому что она уже не могла стоять. Мы осторожно положили ее на два одеяла, которые защищали ее от холодной жести, но никак не могли смягчить удары. Домработница тоже села в машину, и мы тронулись в путь. Проезжая мимо «домика ветеринара», я заглянула в него, чтобы узнать, не поедет ли он с нами. Но и его на месте не было! Куда все исчезают, когда так нужны? Вместо ветеринара там сидел незнакомый мне мужчина из Маралала, не самбуру, который захотел поехать с нами.

Это был вопрос жизни и смерти, но ехать быстро я не могла, иначе бы женщина в кузове перевернулась. На каждой кочке она громко вскрикивала. Девочка положила ее голову себе на колени и что-то тихо ей говорила. Я обливалась потом и ревела от негодования. Из ревности этот учитель довел свою жену до полусмерти! Он, который каждое воскресенье переводит службу в церкви, он, который умеет читать и писать! Я бы в это никогда не поверила, если бы не увидела реакцию своего мужа. Для него жизнь женщины значила меньше, чем жизнь козы. Если бы речь шла о жизни воина, как, например, того, который целый месяц прожил у нас в маньятте, он бы повел себя иначе. А тут дело касалось всего лишь женщины, к тому же чужой. Что будет, если осложнения возникнут у меня?

Такие мысли проносились у меня в голове, пока автомобиль медленно продвигался вперед. Женщина то и дело на короткое время теряла сознание, и стоны прекращались. Тем временем мы доехали до скал, и мне стало плохо при мысли о том, как сильно теперь будет раскачиваться автомобиль. Здесь и медленная езда не поможет. Домработнице я сказала, чтобы она держала женщину как можно крепче. Мой спутник не сказал еще ни слова. Автомобиль на четырехколесном приводе стал взбираться на огромные камни. Женщина ужасно кричала. Как только сильная тряска прекратилась, она сразу стала спокойнее. Я помчалась через джунгли. Перед смертельным склоном я должна была подняться на гору. Машина стала взбираться на склон, но посреди дороги мотор вдруг заглох. Я посмотрела на бензомер и успокоилась: бензина было достаточно. Двигатель завелся, затем снова заглох. Автомобиль с трудом протащился несколько метров в гору и окончательно остановился напротив плато, на котором я уже однажды застряла.

В отчаянии я снова и снова пыталась завести двигатель, но машина не издавала ни звука. Мой спутник и я вышли осмотреть двигатель. Я вытащила свечи зажигания, они были в порядке. Аккумулятор был заряжен. Что же случилось с этим проклятым автомобилем? Я осмотрела все кабели, заглянула под машину, но так и не нашла причины. Снова и снова я пробовала завестись, но ничего не получалось. Даже фары не горели.

Тем временем стемнело, и гигантские слепни буквально сжирали нас. Мне стало по-настоящему страшно. Сзади в машине стонала женщина. Шерстяные одеяла пропитались кровью. Я объяснила мужчине, что здесь мы пропадем, потому что по этой дороге почти никто не ездит. Остается только один выход – отправить его в Маралал за помощью. Я рассчитывала, что пешком он дойдет за полтора часа. Идти в одиночку и без оружия он не решался. Я вышла из себя и заорала на него: как он не понимает, что оставаться здесь не менее опасно, и чем дольше он ждет, тем темнее и холоднее становится. У нас есть только один шанс выжить – если он сейчас же двинется в Маралал. Наконец он ушел.

Я понимала, что помощь подоспеет не раньше чем через два часа. Я открыла кузов и попыталась поговорить с женщиной, но она снова на короткое время лишилась сознания. Стало холодно, и я надела куртку. Несчастная очнулась и попросила воды. Ее мучила жажда, губы распухли. Боже мой! В спешке я снова совершила непростительную ошибку – мы уехали без воды! Я обыскала всю машину, нашла пустую бутылку из-под кока-колы и отправилась на поиски. Должна же здесь быть вода, ведь вокруг такая пышная зелень! Через сотню метров я услышала плеск, но в темноте ничего не было видно. Осторожно, шаг за шагом, я углубилась в кусты. Через два метра начался обрыв, внизу бежал маленький ручеек. Добраться до него я не могла, потому что обратно на скользкие скалы мне было не забраться. Я бросилась обратно к машине и взяла веревку, которой канистры с бензином были привязаны к машине. Женщина как безумная вопила от боли. Я привязала бутылку к веревке и опустила ее вниз. Она наполнялась целую вечность. Передавая наконец бутылку женщине, я заметила, что она огненная. Одновременно ее бил такой озноб, что зубы стучали. Она выпила всю бутылку. Я снова пошла за водой.