Книга Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес

Более успешно действовали войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта. К вечеру 4 августа они овладели восточной частью Орла, вышли к Оке и на плечах отступавшего противника приступили к форсированию реки. На рассвете 5 августа Орел был полностью освобожден. В этот же день крупная победа была одержана и на южном участке Курской дуги – войска Степного фронта освободили Белгород. Войска Центрального фронта после ожесточенных двухдневных боев сумели к исходу дня 6 августа прорвать Кромский оборонительный рубеж и освободить город Кромы. Оборонявшиеся здесь соединения 9-й армии понесли большие потери: по показаниям пленных, в ротах оставалось по 15–20 человек, а некоторые батальоны были уничтожены полностью. В районе города Кромы советские войска освободили 5 тыс. семей, согнанных в лагерь для отправки на принудительные работы в Германию.

Генерал-фельдмаршал фон Клюге по согласованию со Ставкой Верховного Главнокомандования Вермахта вынужден был отдать приказ об отводе войск на оборонительный рубеж «Хаген». Его оборудование с половины дороги между Карачевом и Брянском и далее на юг, западнее Димитровска осуществлялось силами строительных и саперных батальонов, а также военнопленными.

Ставка ВГК, стремясь закрепить достигнутый успех, своей директивой № 30159 приказала 6 августа командующему Брянским фронтом сосредоточить главные усилия на быстрейшее овладение Хотынцом и Карачевом. Командующему Центральным фронтом предписывалось «использовать 2-ю и 3-ю танковые армии для удара в направлении Шаблыкино с задачей во взаимодействии с правым крылом Брянского фронта, наступающим на Карачев, уничтожить противника, отходящего от Орла на запад»[224]. В соответствии с этой директивой генерал Рокоссовский потребовал от командующего 3-й гвардейской танковой армией преследовать противника в общем направлении Хмелевая, Мыцкое, Шаблыкино и овладеть Шаблыкином, Новоселками, Герасимовом, Волковом, Робье. Войска 2-й танковой армии должны были занять район Работьково, Березовка, Бородино, Лысое[225].

Противник, упорно сопротивляясь, сорвал выполнение войсками танковых армий поставленных задач. Генерал Рокоссовский в своем приказе № 00525/оп, направленном около полуночи 6 августа командующим этими армиями, выразил недовольство их действиями. Он потребовал от 3-й гвардейской танковой армии с утра 7 августа прорвать оборону частей прикрытия противника на участке Красный Пахарь, Долженки и, развивая удар на Маслово, Сосково, к исходу дня овладеть районом Троицкий, Сосково, Звягинцево, Маслово. В дальнейшем предписывалось наступать на Шаблыкино и овладеть Шаблыкином, Новоселками, Герасимовом, Волковом, Робьем. При этом требовалось наступать всей массой танков и мотопехоты, привлекать к суровой ответственности вплоть до предания суду военного трибунала командиров частей и соединений, не выполняющих задач[226].

Обвинения командующего фронтом были отчасти справедливы, но нельзя забывать и том, что 3-я гвардейская танковая армия испытывала недостаток в боеприпасах и артиллерии. Кроме того, за три дня боевых действий на р. Крома она потеряла почти 2,5 тыс. убитыми и ранеными, 104 танка и 4 САУ[227].

Несмотря на требования командующего Центральным фронтом, продвижение соединений 3-й гвардейской танковой армии было медленным. Части 7-го гвардейского механизированного корпуса сумели овладеть районом Троицкого только к исходу дня 9 августа. Одновременно 6-й танковый корпус занял Хмелевую, а 7-й гвардейский танковый корпус был остановлен на подступах к Соскову. Противник, опираясь на заблаговременно подготовленный оборонительный рубеж, оказывал ожесточенное сопротивление. К исходу дня 10 августа 3-я гвардейская танковая армия потеряла около 60 танков. Большие потери понесли и части 383-й и 6-й пехотных дивизий противника, которые начали отход к р. Водоча.

Потери, которые понесла 3-я гвардейская танковая армия, были негативно восприняты в Генштабе Красной Армии. Вот что говорилось в директиве № 13551, направленной 13 августа командующим войсками Центрального фронта и 3-й гвардейской танковой армией:

«По данным Генштаба, танковая группа 3 г. ТА в количестве 110 танков 10.8 в боях за выс. 264, 6 потеряла 100 танков, т. е., по существу, была уничтожена противником. Этот из ряда вон выходящий случай произошел в условиях общего отхода противника и отсутствия у него заранее подготовленной обороны. При этом наша танковая группа была уничтожена противником, проникнув всего на 2–3 км в его глубину, т. е. ей могла бы быть оказана всяческая помощь. Гибель такого большого количества наших танков в течение нескольких часов свидетельствует не только о полном отсутствии взаимодействия 3 гв. ТА и 13 А, но и о бездействии указанных командармов, бросивших танки на произвол судьбы без всякой поддержки. Для доклада народному комиссару обороны прошу назначить расследование и результаты донести в Генштаб»[228].

В целом же потери войск 3-й гвардейской танковой армии с 28 июля по 12 августа составили 7729 человек, в том числе 2061 убитыми, 350 танков, 5 САУ или 42 % от общего количества боевых машин[229]. По другим данным, армия потеряла 60,3 % танков Т-34 и 72,9 % танков Т-70[230]. Генерал армии Рокоссовский, учитывая большие потери войск 3-й гвардейской танковой армии, решил вывести ее из боя и сосредоточить в районе Сухое, Торохово, Апальково. В 2 часа ночи 12 августа в штаб армии поступил приказ об ее подчинении командующему 13-й армией.

К. К. Рокоссовский в своих мемуарах, оценивая действия 3-й гвардейской танковой армии и ее командующего генерала П. С. Рыбалко, писал:

«Командиром он был хорошим, боевым и решительным. Но ни он, ни его подчиненные еще не успели оправиться после трудных боев на Брянском фронте. Именно поэтому, несмотря на все усилия, танкистам не удалось преодолеть сопротивление противника. Чтобы избежать неоправданных потерь, я обратился в Ставку с просьбой вывести танковую армию Рыбалко в резерв»[231].

Эта просьба была удовлетворена. 13 августа директивой № 40202 Генштаба 3-я гвардейская танковая армия (без 7-го гвардейского механизированного корпуса) со всеми частями усиления, обеспечения и тыловыми учреждениями выводилась из состава Центрального фронта в резерв Ставки ВГК. Все танки и САУ предписывалось оставить в составе Центрального фронта, а 7-й гвардейский механизированный корпус передать 2-й танковой армии[232].