Книга Бердолька Чарли и Гертруды Богранд - Д. Мицкис

Ответ на этот вопрос пообещал найти Кристофер. Тридцатого декабря он прислал Гертруде «молнию», в которой написал: «Помогу, когда всё немного уляжется»:

…Фредерику разрешили остаться ЗДЕСЬ до конца праздников. И сейчас родители внимание уделяют ему. Впервые в жизни мне это на пользу…

* * *

Началась череда новогодних праздников. Повсюду стоял запах салютов, хлопушек и петард.

Бабушка Матильда всё время проводила на кухне, слушая песни по радиоприёмнику. И подпевала. В доме номер шесть на 66-й улице все вели себя так, будто «молний» от Роданны Диаволикк и не было вовсе.

К Щедрому Вечеру бабушка Матильда приготовила заправленное скоромниной ритуальное блюдо из зёрен пшеницы, блины и пироги. До полуночи Чарли, Гертруда, внук мистера Роберта Готли и другие соседские ребята обходили дома, поздравляя всех с Новым Годом. Они пели (как учила бабушка Матильда), рассыпая повсюду зёрна:

Щедрик-Щедрик,

Дай ложку каши!

Выноси скорей,

Не морозь детей!

Сколько свечек,

Столько и овечек.

Счастья вам!

С Новым Годом,

Со всем родом!

За это им давали конфеты, пироги и угощение. Тутси Фридерман, насыпая пирожные и конфеты, попросила проверить, «владычествует ли всякая нечистая сила». Старушка Трухти Кимор ходила по домам и просила у всех прощения, чтобы «Новый Год встретить в мире и согласии». Мистер и миссис Пипкин угощали соседей глинтвейном, приглашая на праздничный каток. А позже, когда совсем стемнело, неподалёку от озера мистер Роберт Готли зажёг костёр, через который по очереди прыгали жители 66-й улицы.

Разноцветными огнями переливались украшенные повсюду ёлки и яблони. На безоблачном небе возле яркого месяца плыла молочная радуга.

Повсюду «исчезали» двери и калитки – после полуночи хозяевам домов приходилось выставлять угощение, чтобы их двери и калитки вернули обратно.

Многие рассыпали зёрна у домов:

– А утром их проверяют, – объяснила бабушка Матильда. – Верят: если нетронутые, то следующий год будет счастливый.

Гертруда услышала, как Тутси Фридерман делилась со старушкой Трухти Кимор:

– Перед сном я положу в тарелку с водой несколько обломков из веника, приговаривая: «Суженый-ряженый, перевези через мостик». Если утром обломки будут приставлены к венцу – значит, я обручусь с тем, кто мне приснится!

Украдкой она посматривала на мистера Роберта Готли. Сам же Роберт Готли радовался:

– Ночь после Нового Года тихая и ясная! Будет счастливый год!

* * *

В Крещенский Вечер бабушка Матильда приготовила праздничный ужин: голодное ритуальное блюдо из зёрен пшеницы, рулеты, блины, налистники, оладьи с медом, овсяный кисель и фруктовый узвар. Тутси «Ласточка» Фридерман принесла карачуны, обрядовое и именное печенье. Мистер и миссис Пипкин – воду; они протёрли в доме номер шесть каждый угол. Бабушка Матильда напомнила, что всем обязательно нужно умыться. Мистер Роберт Готли нарисовал мелом на оконных рамах и дверях лошадей, людей, деревья и телеги – и только после этого зашёл в дом номер шесть со своими дочерью и внуком. Даже старушка Трухти Кимор пришла не с пустыми руками – она принесла горящие головни. Ими растопили камин. Повсюду расставили свечи. После этого сели за большой праздничный стол в гостиной – ужинать. Бабушка Матильда пересчитала, чтобы на столе было нечетное число блюд.

Старушка Трухти Кимор подбросила к потолку первую ложку ритуального блюда из зёрен пшеницы.

Одна тарелка стояла на краю стола у свечи. В неё положили несколько блинов:

– Для тех, кто сейчас не с нами, – сказала бабушка Матильда.

Никто не обращал внимания на стуки в окна.

– Говорят, что ночью небо открывается и все воды в этот момент прекращают течь, останавливаются, – произнёс мистер Роберт Готли. – Некоторые даже считают, что и ветер перестаёт дуть. Благодарю, Тутси.

Тутси «Ласточка» Фридерман положила в тарелку мистера Роберта Готли рулет.

– А ко мне в прошлом году явился огненный змей! – старушка Трухти Кимор рассматривала карачун. – В виде моего мужа! Я потом неделю спать не могла! Так по нему тоскую. Всё жду, когда он окажется здесь. Мой Холден.

За разговорами и под праздничную музыку из радиоприёмника ужин перетёк в гадания, а после – в ожидание.

Миссис Пипкин поставила в центре стола чашу с водой. И ровно в полночь все наблюдали: колыхнется ли вода. Не колыхнулась.

Ночь после Крещенского Вечера жители 66-й улицы проводили песнями.

* * *

В один из следующих дней отмечался последний новогодний праздник. И хотя всё ещё стояли крещенские морозы, многие купались в проруби, загадывая желания.

* * *

В первую повестку после праздников мистер Михаэль Шамс собрал участников сразу семи сообществ в Широком зале Дома с химерами. Радуясь, что многие соблюдали здешние обычаи, он рассадил всех присутствующих вокруг большого начерченного круга на полу с расставленными повсюду свечами.

Чарли и Гертруде пришлось сесть подальше от участников Сообщества «Плющ».

– Ничего личного, – заявила Линда Глум. – Но я не хочу, чтобы папа снова ругался. Он каждый день говорил мне о письме Роданны Диаволикк. Каждый день!

Линду поддержали и другие:

– Извини, – пискнула Козетта Пипс.

– Меня переведут в другое сообщество, если я заговорю с вами на людях, – пробурчал Томас Кропот. – Простите!

Гертруда расстроилась. А Чарли фыркнул.

Полчаса Михаэль Шамс рассказывал о воспоминаниях; про «Конвенцию о Невмешательстве»; о запрете вселения («Это запрещено Международной конвенцией. Никаких шуток! За последние триста двадцать семь лет не зарегистрировано ни одного официального случая вселения!»), о «Правилах защиты прав»:

– Каждый решает индивидуально, хочет ли он являться по требованию вызывающего. Вы даже вправе не отвечать, если с вами пытаются связаться через Доску Уиджи! Представьте, что это – простая деревяшка с буквами. И не отвечайте.

Затем он заиграл на своей дудочке – и этим как бы подчеркнул сказанное.

– Думаю, в монастыре находится что-то очень важное, – возле Чарли и Гертруды сели Эдвард и Кристофер. Они неслышно вошли в зал, когда мистер Михаэль Шамс играл на дудочке Рупертине Никльби. Кристофер сгорал от нетерпения. – Я все праздники только об этом и думал!

– А Чарли ещё не догадывается? – шепнул Гертруде Эдвард. Он всё время держался рукой за левое плечо – то место, куда его укусил Samael. – Спроси его. Может быть, он смог уже что-нибудь вспомнить?

Гертруда рассказала друзьям о подсказках Чарли, так как сам Чарли предпочёл промолчать. И о книгах бабушки Матильды: