Книга Киты и люди - Саша Кругосветов

– Время подарков закончилось. Даром не дам ни крошки. Тех, кто попытается применить ко мне силу, буду считать своими врагами. Если хотите поступить со мной, как с известным английским капитаном Чейном, которого убили туземцы, – добро пожаловать, приходите, я никого не боюсь. Пороха и пуль у меня предостаточно. Хватит на всех. С этой минуты я запрещаю жителям Корора высаживаться на Малакале, если у них нет ничего для меня полезного. Ни одна лодка не должна приближаться к берегам острова ночью. Но с каждым, кто захочет со мной дружить, я стану дружить.

Так Кубари прожил некоторое время, занимаясь своей работой и находясь в стороне от островной жизни и конфликтов, приводивших к братоубийственным войнам. Положение изменилось, когда на Палау вспыхнула эпидемия гриппа, которую, вероятно, завезло на остров европейское судно «Сусанна», то самое, которое доставляло Кубари продукты и снаряжение. Эпидемия нарастала как снежный ком, погибло немало островитян. Инфекция не щадила и вождей. С походной аптечкой Кубари поспешил на помощь местным жителям, и ему удалось многим спасти жизнь. Авторитет польского исследователя сильно вырос. Он заслужил безграничное доверие местного населения, именно тогда его выбрали рупаком, и это имело решающее значение для проникновения в тайны жизни островитян. В качестве дара он получил так называемый барак, то есть местные деньги. Теперь наш исследователь мог спокойно работать. На лодке он совершил много интересных экспедиций по островам Терпеливой тайны. Особенно запомнилась ему деревня Молегонок, где нашего исследователя приняли необычайно приветливо и с большим почётом.

– Оказанный приём привел меня и моих спутников в смущение: ни один из вождей не смел громко говорить в нашем присутствии, а достойные белобородые старцы ожидали нас с большим почтением и издали кланялись в пояс. Когда наступило время трапезы, верховный вождь Иракеи изрёк, что вся пища принадлежит только мне, а я по обычаю ответил, что она должна быть разделена между вождями. Нам принесли огромный буковый сосуд местной работы, красиво отделанный перламутром и наполненный напитком «обулок» или «аиланг», приготовленным из воды и сока надрезанного цветка кокосовой пальмы. Это единственный известный здесь напиток, который играет главную роль на всех приёмах и торжествах.

Для меня вождь приготовил маленький, очень красивый сосуд, мой аиланг был подогрет и приправлен цветами и листьями апельсинов и лаванды. Вскоре после этого нам прислали большое количество деревянных мисок, полных таро, рыбы и птицы. Признаюсь, «транспорт» понравился мне больше самих блюд – длинная вереница дщерей острова при свете факелов, покачивая бедрами, медленно двигалась к месту, где я сидел на полу со скрещёнными ногами. Голова каждой из девушек была украшена сложнейшей, фантастической причёской из волос цвета вороного крыла, на ней стояла миска, время от времени придерживаемая точёной ручкой, обнажённой, блестящей, покрытой тонким рисунком татуировки. А глаза, эти глаза! – чёрные алмазы в перламутровой оправе, эти груди, доступные взору, эта гармония, миниатюрность, округлость всех форм, словно заимствованных у Венеры…

На прощание вождь преподнёс мне настоящее сокровище – четыре тысячи (!) корней таро, это было целое состояние. Весть об этом неслыханном даре с быстротой молнии облетела острова Палау, приводя жителей всего архипелага в благоговейное изумление.

Кубари работал уже по инерции, к тому времени он опять потерял место, не имел денег, жил прежними заслугами в большом доме поблизости от резиденции великого вождя Иракеи. Отрезанный от всего мира, исследователь вместе со своей семьёй влачил жалкое существование. Он был лишён книг, химикатов, инструмента, а также многих других необходимых вещей; однако, благодаря хорошему отношению и помощи жителей острова, он мог продолжать свои исследования. Из-под его пера выходят новые работы, написанные твёрдым, ровным почерком мужественного, уверенного в себе и своем деле человека.

Кубари постоянно в движении. Побывал он и на острове Яп.

– Культура острова Яп характеризуется обычаем строить постоянные жилища, каменные дороги и плотины, наличием регулярного земледелия и знанием гончарного искусства, не говоря уже о развитом искусстве судостроения и мореплавания, в котором более или менее преуспевают все микронезийцы. Но больше всего меня заинтересовали средства обмена островитян – каменные деньги. Фэи и рай – так называются на острове каменные деньги, они имеют форму круга, толстого в центре и более тонкого по краям. Фэи вытесывают из арагонита – кристаллизованного минерала, являющегося основой перламутровых раковин и жемчужин. На островах Терпеливой тайны этот минерал – единственный блестящий природный материал – в большой цене. На самом Япе арагонита нет – за ним отправляют экспедиции на острова Палау, которые находятся в трёхстах с небольшим милях от Япа. Островитяне отбирают для путешествия самые крупные лодки, называемые чугопин, и дожидаются постоянных юго-восточных ветров. Путешествие, как правило, проходит удачно, так как расстояние между островами довольно небольшое для этих опытных мореплавателей и, кроме того, лодки имеют возможность по пути зайти на острова Нгулу, где могут переждать непогоду. На Палау часть прибывших рассеивается по окрестным коралловым островкам в поисках необходимого материала, тщательно обследует хаотические, труднодоступные нагромождения скал и немедленно приступает к обтёсыванию камней, другая, благодаря обилию строительного леса, занимается строительством дополнительных лодок, необходимых для обратной транспортировки камней. Местные жители не жалуют япских пришельцев и зачастую заставляют их оплачивать «добычу денег» различными работами. Обычно арагонит (кристаллическая известь) располагается в небольших количествах в верхних твёрдых слоях коралловых скал и лежит почти горизонтальными слоями двадцатипятисантиметровой толщины. Жители Япа разыскивают самые крупные и наиболее доступные для извлечения плиты, из которых можно было бы вытесать диски до двух метров в диаметре. У них нет соответствующих инструментов, и они пользуются кусками старого железа и топорами. Их работа подвигается очень медленно и требует неимоверного упорства. Скалу выдалбливают долгими месяцами, трудятся с восхода до заката и довольствуются при этом скудным пропитанием. Лишь изредка япцам удается достать немного таро или моллюсков, которые тщательно распределяются между всеми рассеянными по окрестностям группами. Даже бетель[63]становится огромной редкостью, и к концу работ весь состав экспедиции обнаруживает явные признаки истощения.

Лодка может поднять лишь определённый вес, равный либо одной большой монете, либо нескольким меньшим. Когда готовы крупные монеты, которые станут собственностью вождя, отправившего экспедицию, индейцы приступают к изготовлению дисков меньшего размера, от трети до одного метра в диаметре; часть из них становится собственностью работников, так как по возвращении на Яп диски публично распределяются между членами экспедиции и заинтересованными в деньгах семьями. Неровная поверхность и крутизна отвесных скал, где добывается арагонит… Транспортировка на берег моря огромных камней весом в несколько центнеров каждый, а затем погрузка их в лодки – все это требует от япцев огромных усилий и необыкновенного упорства. Они прокладывают трассу, ломают мешающие уступы, рубят стоящие на пути деревья и с помощью канатов и падок спускают, валят и несут на собственных спинах вожделенные сокровища в свои утлые челны, чтобы ещё раз пройти непростые испытания в единоборстве с океаном.