Книга Академия для строптивой - Анна Одувалова

Долго тянуть не стала и решила высказать все прямо с порога. Боялась, что передумаю.

— Профессор, я к вам со странной просьбой, но обратиться больше не к кому. Помогите мне, пожалуйста, снять трусы! — выдохнула я с несчастным видом.

Столь специфическая просьба проняла даже лича. Он замер, а в алых глазах мелькнуло удивление.

— Признаться, вы, Кассандра, — единственная студентка, которая заставляет меня испытывать какие-то чувства, кроме раздражения, — проскрипел он недовольно. — Еще раз поясните, что я должен помочь вам сделать?

— Снять трусы… — совсем стушевалась я и нерешительно задрала подол, отступив, однако, от лича на безопасное расстояние. Просьба звучала странно и провокационно. Я это понимала. — Дело в том, что это не обычные трусы… — затараторила я, смущаясь, и чувствуя себя полной и беспросветной идиоткой. И зачем я решилась на эту глупую авантюру?

— Я вижу, — медленно, с расстановкой произнес лич. Выражение лица его при этом не изменилось. Впрочем, череп, обтянутый тонкой желтоватой кожей, не мог отобразить всю гамму человеческих эмоций. — К счастью, я еще способен различать магический фон и понимаю, что на вас такое надето. Кто же вас этим наградил, позвольте полюбопытствовать?

— А вы как думаете? — зло выдохнула я и, опустив подол, без приглашения плюхнулась на стул напротив профессора. — Вы их с меня снимете?

— Значит, мои догадки оказались верны… Что же, ваш отец вырос в неплохого специалиста, должен признать.

— В слишком хорошего, на мой вкус. Так вы поможете?

— Сложный вопрос. — Профессор думал, медленно перебирая круглые бусины янтарных четок. «Клац… клац…» — пели бусины, и я ежилась.

— Я бы назвал сей… магический артефакт очень хорошим индикатором подготовки студентов, — шелестящим шепотом произнес мой собеседник. — Ваш отец поступил мудро, снабдив вас этим… — Лич ткнул высохшим пальцем с кривым ногтем в моем направлении. — Если вы неспособны их снять, то, наверное, и переходить ко взрослой, сознательной жизни вам рановато. Ваших скудных знаний не хватает даже для решения малейших бытовых проблем.

— То есть… — сглотнула я, чувствуя, что все было бесполезно. — Вы мне не поможете? Правильно понимаю?

— Ну почему же… — Лич отклонился в кресле. Четки замолчали. — Снять — не сниму. Это было бы несправедливо по отношению к Ариону, который, видимо, старался, вкладывал душу и желал вам со всем пылом молодого отца самого лучшего. Но так как я всегда был противником ущемления прав личности и таких крайних мер, то натолкну вас на мысль и подскажу, в каком направлении работать. При вашем уровне знаний быстро результата вы не достигнете, но при должном старании рано или поздно от проблемы избавитесь.

— Ну а что делать сейчас? — всхлипнула я, лишившись последней надежды.

— Совершенствовать свои магические навыки и искать выход.

— А пока ищу?

— Прилежно учиться и держаться подальше от того молодого человека. Ну, если не желаете попасть в неловкую ситуацию. Не думал, что скажу, но я начинаю уважать вашего непутевого отца.

— Ну подсказки-то дадите, как обещали? — Я смирилась с неизбежным, придумывая, как буду в ближайшее время избегать тесных контактов с Демионом.

— Дам, но в обмен на некую информацию.

— Какую? — насторожилась я.

— Какого шушеля происходит в этой академии? — Лич впервые на моей памяти повысил голос. — Почему все стоят на ушах и трусы преследуют меня повсюду! Я очень старый маг. Единственное, чего я хотел, — покоя. Я смирился с воскрешением, но никак не ожидал, что меня ждет такое шумное посмертие!

Я вздохнула, помрачнела, но решила честно рассказать о событиях последних дней и не стала скрывать, какое отношение к этому имею я, умолчав только про тотализатор, созданный Демионом. После рассказа я впервые слышала, как смеется лич. Видимо, инструкцию по снятию Труселей я все же отработала. Только вот, конспектируя, я сильно сомневалась, что все будет просто.

Впрочем, умерший профессор и не обещал этого.

Глава 21

КОНЕЦ БЕЗОБРАЗИЮ

Следующие дни были для меня невероятно тяжелыми, так как приходилось изворачиваться, хитрить и скрываться. Я старалась держаться подальше от Демиона, который, кажется, сегодня окончательно на меня обиделся. Вчера вечером я в очередной раз не явилась на свидание. Это решение далось мне с великим трудом, но кто бы знал, как я боялась опозориться перед тем, кто мне действительно нравился! Он был такой взрослый и красивый, а я — маленькая, глупая и в нелепых, не снимающихся и щиплющихся Труселях!

Но отношения с Демионом были лишь одной проблемой. Еще я пыталась не попадаться на глаза папе, дабы не получить за непрекращающийся беспредел в академии и случайно не показать, что я занимаюсь магией больше, чем обычно, и в конкретном направлении. Папа был умен и явно подозревал, что я попытаюсь рано или поздно избавиться от Труселей. А мне не хотелось демонстрировать ему это. Слишком далека я пока была от победы. Все вечера приходилось посвящать дополнительным занятиям с личем. Зато для Демиона оправдания придумывать было не нужно. Как со стороны смотрелось мое поведение, я старалась не думать.

При девчонках приходилось делать вид, будто шушеля мы по-прежнему ловим, и их энтузиазм поддерживать. Я не хотела сдавать Демиона, к тому же после долгой торговли он пообещал мне весьма приятный процент с тотализатора. А еще ночные гонки по коридорам помогали мне быть в курсе всех новостей. Кроме одной. Я так и не знала, почему папа не проводит ритуал. Правда, одна занимательная мысль мне в голову все же закралась.

К концу недели сумасшествие достигло предела, тотализатор, которым тайно руководил Демион, набрал невиданные обороты, и сумма выигрыша стала астрономической. Деньги начали вкладывать даже преподаватели и персонал. Подозреваю, и папа тайно сделал взнос и темными ночами пытался выманить зловредное, наглеющее с каждым днем существо. В то время как ритуал требовал сил, энергозатрат. И уж конечно изгнание шушеля подобным образом никак не могло претендовать на выигрыш. Хотя бы потому, что официально руководство было категорически против игры на деньги.

Я бы не заподозрила папу в подобном, если бы во время одной из вылазок не застала его, стоящего на четвереньках в конце коридора четвертого этажа. Папа тихонько нашептывал: «Киса-киса», — и тянул в пустоту нечто, до боли напоминающее алые трусы его секретарши, те, которые напугали дам из министерства. Видимо, хозяйке родитель не вернул их из вредности.

Как тактичная дочь, я бы предпочла не становиться свидетельницей позора или по-тихому скрыться, но папа меня заметил раньше, чем получилось улизнуть. Проворно спрятал алую тряпку в карман и грозно рыкнул:

— А ты что здесь делаешь, беда на ножках?

— Так шушеля ловлю! А ты? Проверяешь, не дует ли из-под плинтусов? — парировала я и выразительно посмотрела на угол, где родитель секунду назад ползал на четвереньках.