Книга Интуиция - Дэвид Майерс

Исследование, проведенное «Common Fund» в 2001 г., включало в себя инвестиции, сделанные более чем 1400 организациями. Оно показало, что Принстонская семинария не одинока в понимании математики риска и вознаграждения. Богатые университеты сумма пожертвований которых составляет более $1 миллиарда — инвестируют в среднем 29% своих денег в «альтернативные инвестиции» (более половины в венчурный капитал и частные акции без фиксированного дивиденда) и только 20% — в ценные бумага с фиксированным доходом. Средний показатель прибыли на вложенный капитал — 16% в течение 1990-х гг. — превысил 12% прибыли, которую получают более осторожные учебные заведения, имеющие в своем распоряжении менее $100 миллионов. Последние помещают только 6% своих денег в альтернативные инвестиции и 28% — в ценные бумаги с фиксированным доходом. (Не забывайте, что 4% разницы в показателе прибыли превращаются в колоссальные различия в результатах в течение долгого времени.) В 2000 г. Йельский университет имел только 9% своих пожертвований в облигационных фондах, а 14% — в акциях отечественных компаний. Доля частных акций без фиксированного дивиденда — 25% пожертвований в 2000 г. — с 1973 г. приносила средний ежегодный доход в размере 34%, что позволило увеличить фонд пожертвований до $10 миллиардов. В случае университетов, как и людей, богатые склонны (и могут позволить себе) к риску, что со временем углубляет пропасть между богатыми и бедными.

Риск перемещения большей части фонда пожертвований, пенсионного фонда или личных инвестиций в акции и венчурные акции без гарантированного дивиденда заключается в том, что такие инвестиции с большей вероятностью теряют свою ценность, когда сделан скверный выбор или наступили плохие времена. Существует и другой риск, проиллюстрированный на примере колледжа «Осторожность», — это потеря альтернативной стоимости, что означает отсутствие ресурсов, необходимых для увеличения превосходства над конкурентами. Смотря в будущее, управляющий фондом пожертвований Йельского университета Дэвид Свенсон говорит, что готовность пойти на риск «вознаграждает долгосрочных инвесторов более высокой прибылью на инвестированный капитал». Консервативно проигнорировав бум последней четверти века, он вместе со своими подчиненными исходит из того, что со временем их инвестиции в облигации превысят инфляцию на 1,5%, американские акции университета — на 4,1% и тщательно выбранные фонды частных акций без гарантированного дивиденда — на 9,8%.

Снижение воспринимаемого риска за счет агрегации. К счастью, есть способ совместить более высокое долгосрочное вознаграждение с терпимым риском. Представьте себе, что кто-то предложил вам поставить сбережения всей вашей жизни ($100 тысяч) на исход подбрасывания монетки: если выпадет орел, вы получаете $300 тысяч, если решка — теряете все. По всей видимости, вы откажетесь, и ваше нежелание потерять все вполне понятно. Но что, если мы разобьем эту ставку на десять маленьких ставок? Что, если десять человек предложат вам получить тройной доход или потерять ставку, и речь будет идти о $10 тысячах из ваших накоплений? Примете вы первое предложение? Второе? Десятое? Дональд Редешейер и Эмос Тверски обнаружили, что когда подобные риски имеют индивидуальную форму, люди сохраняют свое неприятие риска Но этого не происходит в том случае, если эта же информация представлена в агрегированном виде (табл. 1).

Становится ясно, что при диверсификации, т. е. распределении риска на десять рискованных ставок, перевес в пользу положительной прибыли от $100 тысяч становится весомым, и люди вступают в программу. Они понимают, что не надо впадать в эйфорию, выиграв $30 тысяч за первую ставку, потому что они знают, что им придется проиграть несколько ставок. И они знают, что не стоит впадать в отчаяние, если они проиграют $10 тысяч после первого броска, потому что понимают, что им должно слишком сильно не повезти, чтобы они не смогли исправить эту ситуацию в дальнейшем.

Вывод: тот же самый инстинкт, который заставляет быть осторожным, когда речь идет о том, чтобы поставить на карту все, подталкивает к риску, когда этот же самый риск представлен в виде некой группы рисков. Распределяя риск — разумный риск, а не отчаянные попытки отыграться — на множество рискованных начинаний, организация или человек могут получить более высокое вознаграждение при приемлемом уровне агрегированного риска.

Количество выиграшей Вероятность (%) Выигрыш (тыс. $) 0 < 1 0 1 1 30 2 4 60 3 12 90 4 21 120 5 25 150 6 21 180 7 12 210 8 4 240 9 1 270 10 < 300

Интуиция предпринимателей

Основное послание, содержащееся в этой главе, звучит так: наша финансовая интуиция иногда отрицает финансовую логику, а осознание определенных аномалий нашей финансовой интуиции помогает нам принимать более умные решения. Но неужели у нашей финансовой интуиции нет сильных сторон? Многие успешные администраторы говорят, что они часто принимают важные решения, руководствуясь тем, что «говорит им внутренний голос», своим опытом или своими предчувствиями. «Это подсознательное, внутреннее чувство. И оно оказалось верным», — вспоминает бывший президент компании Chrysler Боб Лютц, описывая свое видение модели «Dodge Viper», которая помогла компании в 1990-х гг.