Книга Евангелие любви - Колин Маккалоу

– Извините, что не очень сумел вам помочь.

– Вы очень помогли. Я сейчас говорю не о дочери. Общение с добрым, разумным человеком, который не преследует корыстных целей, редкое в моей жизни событие. Так что сегодняшний вечер мне надолго запомнится. Желаю вам успеха с вашей книгой и искренне считаю ее великолепной.

Президент стоял на ступенях и смотрел вслед удаляющейся машине, пока ее красные габаритные огни не скрылись за поворотом. Вот, значит, каков суррогатный мессия, сотворенный Джудит Кэрриол для исцеления людей третьего тысячелетия. Положа руку на сердце, Рис не мог утверждать, что проникся к нему безграничной симпатией. Он даже не почувствовал в нем его хваленой харизмы. Но что-то в нем все-таки было: доброжелательность, теплота, неподдельный интерес к людям. Настоящий мужчина. С характером. Ей-богу, с характером. Рис ухмыльнулся, стараясь представить, что за сцена произошла между его женой и этим неспособным на компромисс человеком. Однако скоро любопытство прошло.

Как же все-таки поступить с Джулией? До выборов всего два месяца, так что пока ничего предпринимать нельзя. Рис знал, что в истории были разведенные президенты. Один в конце двадцатого века развелся, пока был в Белом доме, и тем не менее его избрали на новый срок. Старина Гус – вот тот не делал ошибок на семейном фронте. Шестьдесят лет безупречного брака! Рис улыбнулся, но улыбка тут же потухла. Ох уж этот старый лис! Явившись в Вашингтон лет в двадцать с небольшим, он был явным провинциалом, но заглядывался на здешних женщин. В итоге выбрал жену сенатора Блэка Оливию, которая понравилась ему своей красотой, умом, организационным гением и вкусом к жизни в обществе. Гус просто увел ее у сенатора. У них все отлично сложилось, хотя та женщина была старше его на тринадцать лет. Оливия стала величайшей первой леди страны. Но за кулисами… это был настоящий кремень! Однако Рис не мог припомнить, чтобы Гус жаловался. Лев на публике, дома он превращался в покорную мышку. Гус, сделай то, Гус, не делай этого! Смерть Оливии его подкосила – сразу после похорон жены он уехал из Вашингтона в свой дом в Айову и через два месяца умер.

Да, Джулия – не Оливия Ром. Наверное, он слишком засиделся в холостяках. Еще два срока, и его президентство закончится. Сам он не хотел бы оставаться у руля больше одного срока. Хотел бы вернуться в свой красивый дом, приютившийся на предательских скалах Биг-Сур, который видел теперь так редко, жить там спокойно с дочерью и держать ее подальше от безумной толпы. Немного рыбачить. Гулять по мшистым, усыпанным листьями и иголками тропинкам. Представлять нимф за скалами и дриад в чаще. Курить сигары, пока легкие не станут такими же черными, как асфальт шоссе. И никогда в жизни больше не видеть Джулии.

– Черт, черт, черт, – шипела Джудит Кэрриол, врываясь в заваленный бумагами кабинет Моше Чейсена.

Сказать, что Чейсен был озадачен, значило ничего не сказать. Он был буквально потрясен. За все годы совместной работы Моше ни разу не видел свою начальницу в такой дикой ярости. Неподдельной ярости. Глаза ее метали молнии, она вся дрожала.

Моше сразу подумал о Джошуа Кристиане и операции под новым названием «Мессия». Что еще могло так пронять эту женщину?

– Что случилось?

– Этот проклятый идиот! – Она была настолько возмущена, что не могла подобрать более сильного определения. – Знаете, что он мне сделал?

– Нет, – ответил Чейсен, естественно, подумав о Гарольде Магнусе.

– Принял приглашение Тайбора Риса осмотреть его полоумную жену! Как это пришло ему в голову? Не сказав мне! Как он осмелился?

– Джудит, кто и что осмелился, что вы так кричите?

– Кем он себя возомнил, что считает вправе свалить в Белый дом, даже не сказав: «Привет, я приехал»? Что он такого сделал? Чем, я вас спрашиваю, прославился? Пропади все пропадом!

До Моше стало доходить, о чем она говорит.

– Так вы не о Кубла-Хане? Вы о Джошуа?

– О Джошуа, о ком же еще? Кто еще может быть таким не от мира сего?

– Господи! – Воображение Чейсена снова повернуло не в ту сторону, и он представил, что Кристиан пал жертвой несомненных прелестей первой леди. Всему Вашингтону известно, что эта дамочка шаловлива, но кому до этого дело? У всех публичных людей имеется своя ахиллесова пята. Так почему бы этой пятой не быть жене – она ничем не хуже, чем какая-то неизвестная женщина или, скажем, мужчина. Или кто угодно.

– Джудит, ради бога, скажите, что случилось? Неужели Т.Р. застал Джоша со спущенными штанами в спальне первой леди?

Джудит начала приходить в себя и ограничилась тем, что смерила Чейсена испепеляюще презрительным взглядом.

– Моше, разве можно быть таким тупым? Т.Р. попросил Кристиана приехать в Вашингтон и сотворить чудо с его слоноподобной резвушкой Джулией. И он туда отправился! И, конечно, наломал дров. Поехал, не выслушав инструкций, не зная, в какое дерьмо может вляпаться. И, конечно, вляпался. Слониха в него и не вздумала втюриться. Наверное, потому, что он уж слишком похож на Т.Р. Все, что мне известно: она в корне изменила мнение президента о Кристиане и его книге, а сама вышла на тропу войны против Джоша!

– Да, неприятно, – проговорил Моше, но теперь его мозг включился в работу, и он спросил: – Откуда вы узнали?

– Пару недель назад я познакомилась с неким Гарри Мэннерингом, потому что мне стало известно, что он один из тех, кто путается со Слонихой. Зачем бы он мне еще понадобился – не человек, рвотный порошок! Ни черта не понимает, пока ему не разжуют и не положат в рот. Как все ловеласы. Мачо, все молекулы на месте, но интеллекта не больше, чем у биомассы. Зато родословная безукоризненна и денег полно.

Доктор Чейсен был озадачен – ему еще не приходилось выслушивать феминистские заявления Джудит. Сам не понимая почему, он чувствовал, что смущен. Может, оттого, что любой мужчина, имеющий женщину-начальника, предпочел бы, чтобы она всегда оставалась на мужской стороне. Но то, что происходило сейчас, он называл настроением дамской туалетной комнаты.

– Зачем понадобился этот Мэннеринг? Не лучше ли было привлечь какого-нибудь помощника или сотрудника администрации? Вам же нужны сведения о президенте, а не о его жене!

– Помощники и сотрудники сразу бы почувствовали подвох, если бы я начала задавать вопросы о президенте. Тем более что Джошуа – не такая острая тема, чтобы президент обсуждал его в рабочее время. Если он и говорит о нем, то походя, за обедом. Не тайна, что наш Джош написал книгу, и президент не скрывает, что ее прочитал. Вот я и решила, что разузнать о его мыслях лучше у какого-нибудь приятеля его жены. Все очень просто, Моше.

– О Джудит, какими окольными путями вы идете. Расскажите мне остальное.

– Пять минут назад этот Гарри Мэннеринг мне позвонил – рассказал о визите Джошуа и о том, как он подействовал на Джулию. Вот мне и пришлось бежать сюда выпустить пар, иначе взорвалось бы все здание. В коридоре рядом с кабинетом Магнуса слишком многолюдно.

– Может, этот парень преувеличивает? Видит все с одной стороны?