Книга Огненный шторм - Дмитрий Янковский

– Наконец-то земной корабль и нормальные помещения! – обрадовался Паршков. Надо признать, что геометрия пчелиных сот надоела и мне.

Я закрыл створки ворот. Теперь мы были отсечены от броффианской базы. Игнатьева открыла шлем своего скафандра. И это навело меня на мысль.

– Это же десантный корабль, так? – задумчиво произнес я. – Значит, здесь должен быть запас десантного оружия и оборудования.

– Конечно, должен быть, – ответила Игнатьева. – Если броффы собирались на этом корабле проникать в боевые порядки наших войск, то отсутствие всего этого неминуемо вызвало бы подозрения. А что?

– Да то, что с таким оружием мы могли бы выполнить твою задумку. Уничтожить станцию.

– А может быть, надо поскорее улетать отсюда? – засомневался Паршков.

– Нет. Мы по-прежнему являемся боевым подразделением армии. А какой главный принцип у всех войск Федерации?

– Принцип нанесения максимального урона противнику, – быстро ответила Игнатьева.

– Ну ладно, так мы что, втроем будем пробиваться на КП базы?

– Вообще-то – нет. Вдвоем. Но не на КП, а в бомбардировочный отсек. Туда пробраться так же сложно, как и на КП, но он ближе. Мы захватим несколько бомбардировщиков, поставим их бомбы на боевой взвод и повредим оборудование, чтобы их нельзя было вывести из шлюза Бомбы рванут, взорвутся сами бомбардировщики, возникнет цепная реакция взрыва. Тут поблизости еще склад боеприпасов для других кораблей. В общем, тут такая начнется свистопляска, что будет не до нас.

– А почему вдвоем? Паршков останется тут? – спросила Игнатьева.

– Нет, останешься тут ты, – мне было искренне жаль огорчать девушку. – Никто, кроме тебя, не сможет быстро увести этот корабль, когда мы уже будем на борту.

– Но это же моя идея! – запротестовала Игнатьева.

– Тебе еще доведется пострелять броффов, так что успокойся.

– А на чем будем пробиваться? – спросил Паршков.

– Думаю, тут найдется пара скафандров «Богатырь»?

Они действительно нашлись. И не пара, а три сотни отличных скафандров «Богатырь»-3СМ. Разработанные для боя в суперэкстремальных условиях, эти скафандры были шедевром конструкторской мысли. Каждый из них получал питание от миниатюрного атомного реактора. С помощью встроенного трансформатора материи, он мог создавать пищу и воду для своего носителя. Мощная броня могла выдержать попадание бронебойной броффианской ракеты, а индивидуальный энергетический щит дефлекторного типа делал бесполезным применение атомных деструкторов. С помощью специальных герметиков скафандр мог «залечивать» свои повреждения даже в полном вакууме. Мощная гидравлика давала возможность переносить в руках грузы до 700 килограммов, а за спиной – до 1200. Универсальные захваты позволяли устанавливать на скафандр практически все тяжелое оружие Федерации – от крупнокалиберных пулеметов до плазменных установок «Пламя-40». Кроме того, скафандр был оснащен антигравами и реактивным ранцем для довольно продолжительного полета.

– Я вот одного не понимаю, – сказал Паршков, открывая «Богатырь». – Почему они на нас не бросили всех своих солдат и не задавили массой?

– Я тоже не понимаю. Но они же – не люди, и логика у них нечеловеческая.

Я нажал кнопку на внешней части скафандра. Задняя часть, начиная от пояса, отъехала вверх и встала параллельно земле. Я подтянулся и влез в скафандр. Он закрылся. На секунду меня окружила кромешная тьма, но вскоре загорелся внешний обзорный экран. Я знал, что это не просто воспроизведение с видеокамеры. Компьютер анализировал данные как в видимом диапазоне, так и на других частотах. Поэтому при неблагоприятных условиях, например, сильном задымлении, компьютер в основном ориентировался на инфракрасное излучение и звуковые сенсоры. Проверяя «обновку», я сделал несколько шагов вперед. Все в порядке.

Подойдя к стойке с тяжелым вооружением, я первым делом взял тяжелый пулемет «Медведь»-47Д. Затем протянул руку за спину, и автоматические захваты прочно схватили оружие. Этот пулемет хорош в обороне, но не в наступлении. Положив за спину две запасных патронных коробки к пулемету, я прошел дальше. Следующим оружием, нужным мне, являлась шестизарядная ракетница «Булава», обычно устанавливаемая на левом плече. На поясе скафандра я закрепил два лазерных пистолета «ЛПМ». В качестве основного оружия лучшим вариантом мне показался четырехствольный 14,5-мм пулемет «Драгун». Его основной вес принимал на себя специальный держатель, крепящийся на уровне пояса скафандра. Стрелку оставалось только направлять ствол пулемета на цель, а более точное прицеливание осуществлялось автоматически. В нише в боку скафандра помещалась лента на 7000 патронов, подающаяся в пулемет.

Развернувшись, я увидел, что Паршков экипировался точно так же. Видно, он знал толк в оружии и отлично представлял, что встретится впереди. Теперь нам была не страшна никакая штурмовая пехота броффов.

Мы прошли в шлюз.

– Игнатьева, открой внешние ворота! – сказал я девушке, которая уже находилась в кабине пилотов.

– Открываю. Удачи!

Створки разошлись, и мы вышли в галерею.

– Включить щит, – приказал я компьютеру, и мой скафандр окутало едва видимое силовое поле.

Мы вышли в отсек. Хотя нас тут уже поджидали, броффы не думали, что мы ТАК экипируемся. В нас полетело почти два десятка ракет. Я быстро прикинул. Если это обычные штурмовые отряды, то тут не менее ста восьмидесяти броффов. Через секунду компьютер опроверг мои расчеты, выведя на экран: 240 целей. Итак, здесь ровно двадцать усиленных штурмовых отрядов.

– Ну, повеселимся! – услышал я в рации голос Паршкова.

От детонации ракет об энергетические щиты нас только качнуло. А через секунду в наших руках почти синхронно заработали пулеметы. Первые пули буквально разорвали броффов, в которых мы целились. Ошметки тел, окрашенные темно-синей кровью, забрызгали стены. Мы двинулись вперед, не прекращая стрельбы. Я не снимал палец со спускового крючка. Компьютер рассчитывал наиболее эффективный путь движения ствола, и я просто следовал его указаниям. Четыре трассы пуль пролегли между моим скафандром и местом, где залегли броффы. «Богатырь» било крупной дрожью от отдачи 14,5-мм патронов. 24 смерти каждую секунду выстреливались «Драгуном». Паршков не отставал от меня. Бой длился всего двенадцать секунд. В среднем в каждую секунду боя гибло двадцать штурмовиков. Это было полным поражением броффов.

Когда на экране загорелась надпись «целей не обнаружено», я остановился. От раскаленных стволов «Драгуна» шел дым. Казалось, что весь пол палубы залит кровью штурмовиков.

– Как мы их, а! – радостно воскликнул Паршков.

Я развернулся, чтобы взглянуть на него, и увидел…

– Сзади!

…как из бокового прохода медленно выползает вражеская боевая машина пехоты. «Драгун» в моих руках заработал с новой силой. Паршков обернулся и тоже открыл огонь. Броффианская «БМП» представляла собой полностью закрытую броней антигравитационную платформу с двумя башнями на передней части. В каждой башне размещался мощный лазер и спаренная ракетная установка.