Книга Солнце и луна, лед и снег - Джессика Дэй Джордж

— Заключение сделки связывает троллям руки. — Ласси повернулась к принцу. — Сначала вымани у нее обещание выполнить твою просьбу либо же отпустить тебя. А потом попроси ее отстирать рубашку.

Принц медленно кивнул:

— А ведь может и получиться.

Това окинула ласси одобрительным взглядом:

— Я бы до такого не додумалась. Но и к побегу подготовиться необходимо. Нельзя поручиться, что ее высочество не обрушит на вас свой гнев.

— Тоже верно. — Ласси вздохнула. — Вот бы посмотреть! Но мне-то, скорее всего, придется ждать снаружи. — Она стиснула кулаки. — Мы и тебя вытащим.

Това только покачала головой и печально улыбнулась девушке:

— С меня довольно просто увидеть, как она потеряет еще одного.

— Да, ласси, ты должна ждать на берегу. — Принц бросил ночную рубашку на кровать и взял любимую за руки. — Встань на берегу и смотри на юг. Если почувствуешь хоть легчайшее дуновение ветра, позови его.

Това бросила взгляд на часы на каминной полке и нахмурилась:

— Я лучше пойду. Принцесса может послать за мной.

Она обняла их обоих и Ролло тоже. Затем волк изъявил желание полежать у огня в гостиной. Выходя, он задней лапой прикрыл за собой дверь в спальню.

— Ему всегда нравился камин в гостиной, — заметил принц.

— Да, он очень ленивый, — согласилась ласси, неловко разглядывая собственные руки.

Они оказались одни в спальне, и никакой колдовской сон им теперь не грозил.

— Ты очень…

— Я как раз сообразила…

Оба рассмеялись.

— Ты первая, — сказал принц.

Он присел на краешек кровати и зашаркал ногами по коврику, скрывая волнение.

— Я как раз сообразила, — повторила ласси, — что даже не знаю, как тебя зовут.

— О. — Он скорчил гримасу и засмеялся. — Прости. На самом деле я немного стесняюсь. Моя мама, как и твоя, обожает старые сказки. Я принц, но не первенец. Я третий.

Ласси застонала:

— Только не говори, что твое имя Аскеладден!

— Достаточно близко: я Аспен.[12]Отец считал имя Аскеладден слишком глупым и романтичным. К тому же всегда остается вероятность, что с братьями что-нибудь приключится и королем придется стать мне. «Король Аскеладден» было для отца слишком. Да и для матери, честно говоря, тоже. Хотя, конечно, нам обоим следует поблагодарить ее за пристрастие к глупым сказкам, а не то мы бы с тобой никогда не встретились.

— Что? — Освоившись, ласси уселась рядом с ним на кровать. — Почему?

— Даже до Христиании дошли россказни о девушке в лесах, которая умеет разговаривать с животными. Мама была до них сама не своя. Вот почему я искал именно тебя. Имея возможность разговаривать с тобой в медвежьем обличье, я рассчитывал рассказать тебе, в чем дело. Не получилось, но я все равно рад, что нашел именно тебя.

— Я тоже. — Ласси накрыла его ладонь своей. — Может быть, теперь, когда мой брат и мать живут в Христиании, мы сможем иногда видеться, когда доставим тебя домой.

— Ты о чем это? — Он отстранился, нахмурившись. — Разумеется, мы будем видеться, мы же…

Девушка покачала головой, догадываясь, что он собирается сказать.

— Ты принц. Принц моей собственной страны! Я знаю, что это значит. Ты женишься на прекрасной даме. А я, если мне повезет, выйду за хуторянина или дровосека, как мой отец. Аскель вынашивает планы сосватать меня за одного из его богатых городских друзей, но вряд ли я стану его слушать.

Принц в свою очередь замотал головой:

— Нет-нет! Я не могу просто взять и отпустить тебя, ведь ты спасла мне жизнь! И, кроме того… я люблю тебя! — Он обнял ее и нежно поцеловал.

У ласси выступили слезы на глазах. Такое она и вообразить себе не могла. Тролли и исбьорны — это всего-навсего ожившие сказки. Но чтобы кто-то — принц! — полюбил дочь дровосека, которую собственная мать любила так мало, что даже имени ей не дала…

— Хочешь… хочешь узнать мое имя?

Принц отодвинулся и уставился на нее в изумлении.

— Я думал, у тебя его нет. — Он покраснел от смущения. — Конечно же, у тебя должно быть имя.

— Я обрела способность разговаривать с животными с тех пор, как поймала белого оленя. Он дал мне имя, но я никогда никому его не называла.

Аспен взял ее за руки и по очереди поцеловал их.

— Почту за честь, — прошептал он едва слышно.

Нагнувшись близко-близко к его уху, ласси выдохнула свое имя.

— Это самое красивое имя, какое мне доводилось слышать. — Принц крепко прижал ее к груди. — Спасибо тебе, Беллалис.

Глава 32

«Разумеется, — подумала ласси наутро, — поскольку тролли способны только разрушать, следовало догадаться, что принцесса разрушит наши планы». Во рту стоял горький привкус, и очень хотелось сплюнуть. Но нечестно было заставлять бедных, запертых в ловушке слуг убирать за ней, поэтому ласси просто кривилась.

— Ну-ну, — закудахтала принцесса Индейл, помахивая унизанной кольцами рукой, — к чему такой кислый вид? Ты испортишь весь эффект! — Она отступила на шаг, чтобы обозреть дело рук своих.

Ласси и Това стояли бок о бок в гардеробной принцессы. Прибыв утром в покои Аспена, принцесса троллей не позволила ласси уйти. Вместо этого Индейл с ледяной улыбкой настояла, чтобы ласси сопровождала ее на свадьбе. Теперь девушка была одета в зеленое атласное платье, а Това — в голубое. Протестующего Ролло запихали в ванну. Затем его серую шерсть расчесали, а на шею повязали большой зеленый бант.

— У меня никогда еще не было подружек невесты из людей. — Принцесса троллей потерла руки. — Все придворные дамы обзавидуются!

— Уверена, вашему высочеству и так уже завидуют все, кто видит вас, — сделала книксен Това.

Ласси вытаращила на нее глаза.

— Привычка, — шепнула ей подруга уголком рта.

Принцесса пригвоздила ласси взглядом. Девушка стиснула зубы, присела и пробормотала что-то, как она надеялась, способное сойти за комплимент. Индейл вроде бы осталась довольна и вернулась к любованию собой в громадном зеркале, занимавшем всю дальнюю стену.

Для свадьбы принцесса троллей облачилась в наряд из белого атласа. Нижняя рубашка была из золотой тафты, а лиф усыпан рубинами и жемчугом. Рыжие волосы умастили маслом, завили и уложили так, чтобы тяжелая корона с рубинами смотрелась наилучшим образом. На щеках принцессы пылали румяна, очень странно смотревшиеся на зеленовато-серой коже, а лиловый язык непрестанно слизывал с губ наложенную толстым слоем розовую помаду.