Книга Завещание бессмертного - Евгений Санин

— Нет, я… — замялся Эвбулид.

— Понимаю, — перебил его торговец. — Ты разбил господскую вазу и теперь, опасаясь наказания, хочешь купить взамен на свой пекулий недорогую? Тогда тебе повезло — один из моих мастеров не углядел и вот, пожалуйста: две вазы соприкоснулись в средней части печи, и на лице эфеба, как видишь, отпечаталась нога лошади. Мастера я, конечно, наказал, теперь он будет выполнять у меня самую тяжелую работу…

Эвбулид вышел из лавки с тяжелым сердцем и несколько кварталов ехал молча.

Лад, покосившись на него, с удивлением спросил:

— Что с тобой?

— Да так… — пробормотал Эвбулид. — Ничего!

— Подумаешь — не та лавка! — попытался успокоить его сколот. — Главное, что мы знаем теперь, что он не Афинодор, Диодор и этот, как его — Аполлодор!

— У нас, кроме богов, случается, еще дарят младенцев людям! — глухо проронил Эвбулид, сидя с низко опущенной головой.

Лад метнул на него сердитый взгляд, но, пересилив себя, по–прежнему мягко сказал:

— Конечно, это удлинит наши поиски. Но ничего! Будем искать месяц, даже год, но обязательно найдем его!

— Да–да, конечно… — бесцветным голосом отозвался Эвбулид.

—Да что это с тобой, Перун тебя порази! — взорвался, не выдержав, сколот. — Ты же сам на себя не похож! Может, отхлебнешь вина?

—Не хочу! — оттолкнув рукой кувшин, протянутый Ладом, покачал головой грек, и сколот не на шутку встревожился:

—Ты не заболел?

— Нет, сейчас пройдет! — отмахнулся он от расспросов.

Как он мог сказать Ладу, своему бывшему рабу, которого когда–то приказал бить истрихидой и подвешивать за руки к крючьям, что этот владелец лавки с прекрасными вазами напомнил ему, каким он сам был в Афинах. Армен — не в счет. Он был хоть и бесправным, но все–таки членом его семьи. А вот о пытках чужих рабов, казнях, жестоких наказаниях за их малейшие провинности он слушал ежедневно от своих приятелей, как о само собой разумеющемся. И еще, глупец, раздуваясь от важности, как тот павлин, которого он принес в прощальный вечер в дом, доказывал Фемистоклу, что прав афинский закон, запрещающий кормить раба, если тот не работает, и что каждое обращение к рабу должно быть приказанием!

Не ведавший этих мыслей, Лад, стараясь отвлечь Эвбулида, воскликнул:

— Смотри! Вон еще одна лавка с вазами, может, зайдем?

Эвбулид бегло взглянул на вывеску и угрюмо заметил, что ее хозяина зовут Леонид.

—А вон, смотри, какая странная девчонка! Словно ее вытащили из печки! — не унимался сколот. — Я видел темных египтянок, сириек, но эта, гляди — совсем черная!

—Обычная нумидийка! — скользнув глазами по идущей с корзиной девочке, отмахнулся Эвбулид. — У них всегда такая кожа, курчавые волосы и толстые губы…

—Чудно! — покачал головой Лад.

—Ничего чудного! — желчно возразил грек. — Нашел, чем меня удивлять. У нас в Афинах знаешь сколько таких? А некоторые ремесленники даже изображают их на вазах! На вазах… На вазах?! … Стой!!! — внезапно закричал он, хватаясь за вожжи.

Если бы не быстрая реакция Лада, мулы вынесли бы их на пешеходную часть улицы.

— Ты что?! — изумился сколот. – Мы же ведь сейчас могли…

Но Эвбулид не дал ему договорить. Он соскочил с повозки и бросился вслед за девочкой, которая уже успела скрыться за поворотом,

— Эвбулид! Куда?! — только и успел вдогонку крикнуть ему Лад.

Не видя и не слыша ничего, налетая на прохожих, грек добежал до поворота, огляделся и, увидев в толпе черные руки и шею, бросился дальше. Догнав африканку, он ухватил ее за корзину и, задыхаясь, спросил:

— Скажи… твой хозяин торгует вазами?

— Да, — удивленно ответила африканка, не понимая, зачем она понадобилась незнакомому рабу.

— А он ваяет статуи?

— Да!

— И тебя ваял?..

— Да. Однажды! — с гордостью кивнула девочка и с гордостью добавила.

— Имя! — только и смог выговорить, не веря в неслыханную удачу, Эвбулид. — Как его имя?!

— Его зовут — Господин!

— О, святая простота! Я спрашиваю, как называют его жена и друзья!

— У него нет жены, — пожала плечами африканка. — А господа, что бывают у нас, называют его Артемидором!

— Артемидор!.. — прошептал, ударяя себя по лбу Эвбулид. — Конечно же, Артемидор! И как же я это сразу не вспомнил?..

Девочка с удивлением посмотрела на странного раба и робко спросила:

— Я могу идти?

— Идти? Куда?! — испугавшись, что она вдруг исчезнет, схватил ее за руку Эвбулид.

— На рынок… — попятилась африканка. — Мне велено купить белого поросенка. Сегодня у нас начинается обжиг новых ваз, и его принесут в жертву. Пусти, а то я закричу!

—А далеко ли еще до рынка? — ослабляя пальцы, спросил Эвбулид.

—Да, — вздохнула девочка. — Жертвенные поросята бывают только на Нижнем рынке!

—И тебе потом придется еще нести его наверх? — посочувствовал Эвбулид.

—Да… А что же делать?

—Как что? У нас есть повозка, и мы отвезем тебя на рынок. Там ты быстренько купишь поросенка и с ним поедешь назад, к лавке Артемидора!

—А вы не грабители? — испуганно спросила девочка, переводя глаза с Эвбулида на могучего Лада, восседающего в подъезжающей повозке.

— Какие же мы грабители? — с трудом сдерживая нетерпение, улыбнулся Эвбулид. — Я давний приятель твоего господина, а это, — он оглянулся на Лада, — мой друг!

— Тогда едем! — решилась девочка. — Я еще никогда не ездила в повозке!

— Едем! Лад, гони на Нижний рынок!

— Это до конца квартала, а потом прямо и прямо! — объяснила девочка, забираясь с ногами в повозку и восхищенно оглядываясь вокруг.

— Что ты задумал? — проворчал сколот, косясь на нее. — Зачем нам она?

— А затем, — растягивая удовольствие, издалека стал объяснять Эвбулид, — что это рабыня купца, который торгует вазами…

— Ну и что? — пожал плечами Лад.

— И ваяет скульптуры… — Ну…

— Бывает в Афинах!

— Ну! — заторопил Эвбулида Лад, почувствовав, что сейчас услышит что–то важное.

— А еще его зовут Артемидор, и это тот самый купец, который нам нужен!

— Ну?!

— Вот тебе и ну, Лад! — радостно обнял сколота Эвбулид. — Мы спасены!

8. Хитрость Демарха

В самый разгар рассказа Прота потайная дверь громко заскрипела, и взоры всех заговорщиков устремились к ней.

На пороге, явно кого–то сдерживая, стоял начальник охраны Пифон.