Книга Антидот. Противоядие от несчастливой жизни - Оливер Буркеман

Но я могу рассказать, как идут мои дела в этом отношении.

Публичное самоунижение в общественном транспорте больших городов не вошло у меня в привычку, и я не переехал жить в мексиканскую глубинку. Я даже не удосужился с тех пор еще раз отправиться на ретрит, но провел неделю в молчаливой медитации в Массачусетсе. Однако умеренные проявления «негативной способности» стали частью моей повседневности. Редко бывает так, чтобы на протяжении нескольких дней я не прибегал к тому, что мысленно называю «стоической паузой»: это значит помнить о том, что нудный коллега, пробка на дороге и подгоревшая еда сами по себе не огорчительны, расстраивает лишь собственное суждение об этих явлениях. Каждое утро я стараюсь посвящать пять-десять минут медитации, и этого достаточно для того, чтобы проблемы в течение дня воспринимались с существенно меньшим «ментальным скрипом».

Обманчиво простой вопрос Экхарта Толле «Какая проблема стоит у вас именно сейчас?» служит отличным противоядием для мелких огорчений. А без знакомства с идеями Сёма Мориты о том, что нет необходимости специально «мотивироваться», чтобы начать что-то делать, я никогда не закончил бы эту книгу. В своих личных делах я стал намного лучше понимать, что счастье и уязвимость зачастую одно и то же. Кроме того, как минимум раз в неделю у меня случается повод вспомнить, что говорил Альберт Эллис о разнице между плохим результатом и худшим из возможных. Собственно, в мысленном изображении худших сценариев развития событий я и обнаружил для себя один из важнейших источников облегчения жизни. Когда действительно пытаешься ответить себе на вопрос: «Что самое плохое может произойти?», вариант ответа иногда оказывается очень неприятным. Но это вариант конечен, в отличие от бесконечного ужаса, и поэтому его, наверное, удастся пережить. По крайней мере, я так думаю. Я полностью отдаю себе отчет в том, что во время моих изысканий в области подобных взглядов на жизнь большие беды обходили меня стороной, а мои друзья и родные в основном не испытывали серьезных проблем. Как хороший стоик, я стараюсь не забывать об этом, чтобы испытывать счастье от чувства признательности за свое благополучие. Наверное, мне еще только предстоит пройти через настоящие испытания подобных жизненных взглядов.

Впрочем, уже сейчас мне ясно, что эти подходы — не просто «методы», а нечто большее с точки зрения самого понятия счастья. Истинная ценность «негативного пути» состоит в том, что он не является именно дорогой в каком-то определенном направлении. Принимать негативность как метод имеет смысл лишь тогда, когда ваше понимание счастливой жизни в равной мере включает в себя возможность проявления и положительных, и отрицательных эмоций. Пол Пирсолл, которого мы упоминали выше как изобретателя термина «отворенность», большую часть своей жизни посвятил тому, что, безусловно, оценил бы Джон Китс. Он старался убедить психологическое сообщество в том, что изумление должно рассматриваться в качестве одного из важнейших человеческих чувств наряду с любовью, радостью, гневом, страхом и грустью. Пирсолл считал, что «в отличие от других эмоций изумление представляет собой один яркий комок, в который сплетаются остальные наши чувства. Нельзя описать его просто как радость, грусть, испуг, гнев или надежду. Это одновременное переживание всех этих ощущений, хотя, как ни парадоксально, их невозможно отделить друг от друга или ясно выразить». В описании Пирсолла изумление «напоминает сложную головоломку, которой недостает нескольких элементов. В жизни под знаком изумления никогда не бывает чего-то полностью завершенного, а лишь постоянное приятие тайн бытия. Нам не дано понять, как завершится это фантастическое путешествие… но именно это состояние жизненного хаоса и делает подобный выбор столь захватывающе трудным». Мне кажется, что наряду с другими это неплохое описание счастья, которое действительно достойно так называться. Оно не имеет ничего общего с упрощенчеством позитивного мышления — радостной ухмылкой оптимизма любой ценой и требованиями гарантий успеха. Здесь все дается значительно труднее и поэтому оказывается подлинным.

Итак, негативный путь к достижению счастья — совершенно необычный маршрут. Кроме того, он ведет в необычное место назначения. Может быть, стоит говорить о том, что сам путь является и местом назначения? Подобные вещи очень трудно описать словами, а «негативная способность» подсказывает, что не стоит слишком упорствовать в этих попытках. Китайский мудрец Лао-цзы сказал: «У мудрого путешественника нет точных планов и намерения куда-либо попасть». Лучшего маршрута для путешествия не существует.

Выражение признательности

В процессе написания этой книги у меня была масса возможностей проверить ее содержание — я испытывал неуверенность, тревогу, предчувствие неудачи, а иногда и безотчетный ужас. Я рад, что, помогая мне в этом, несколько замечательных людей уделяли мне время и проявляли свой высокий профессионализм, и мне не пришлось обращаться к приемам из арсенала позитивного мышления. В издательстве Canongate я прежде всего хотел бы поблагодарить моего стоического редактора Ника Дэвиса, благодаря талантам которого текст стал намного лучше, и его коллег — в том числе Нору Перкинс, Анджелу Робертсон и Октавию Рив; Мици Эйнджел из нью-йоркского Faber&Faber также внесла огромный вклад в эту работу. Если я скажу, что глубоко обязан своему агенту Клер Конрад, это прозвучит до смешного невыразительно; спасибо всем в Janklow&Nesbitt, особенно Тине Беннетт за ее помощь и одобрение на ранних стадиях работы.

Наряду с теми, кто упомянут в книге в качестве моих собеседников, я благодарю следующих людей за их за советы, контакты, предложения тем, о которых стоит написать, и местам, которые следует посетить: Синтию Бареру, Тора Батлер-Коул, Джереми Чацки, Клер Ни Чонгеле, Кэтрин Кроуфорд, Джоанну Эбенштейн, Джеффри Гиббинса, Джулию Гринберг, Дебби Джофф-Эллис, Кеннета Фолка, Солану Ларсен, Джеффа Миккелсона, Мака Монтандона, Сальвадора Огуина и Джоанну Тикман.

В The Guardian я благодарю Эмму Кук, Джанин Гибсон, Клер Марджетсон, Эмили Уилсон и Бекки Гардинер за их помощь и снисходительность ко мне. Иэн Кац не проявлял снисходительности, но я благодарен ему за многое другое.

Поскольку эта книга выросла из тематики моих колонок в журнале Guardian Weekend, ее главным вдохновителем, как и во многих других случаях, стала редактор журнала — Меропа Миллз. Другие люди, которым я глубоко признателен, это Эстер Эддли, Энн Бернстайн; мои друзья из Йорка — Адам Ормонд, Рюрик Брэдбери, Абигейл Гибсон, Дэниел и Салли Уэйман, Рэйчел Бернетт и Роберт Пармиттер и многие другие. Эмма Брокс снова выступала в качестве «внешнего мозга», и пользы от этого было больше, чем от всех мотивационных семинаров, вместе взятых.

Не уверен, что, принимая мою работу над этой книгой так близко к сердцу, Хизер Чаплин не руководствовалась каким-то стратегическим планом счастливой жизни, но что с того? Я невероятно счастлив быть знакомым с ней и по этой, и по миллиону других причин.

Комментарии

Некоторые интервью, опубликованные в этой книге, были взяты ранее по заданиям газеты Guardian. Иногда они подвергались сокращению, в нескольких случаях диалоги воспроизводятся по памяти.