Книга История борделей с древнейших времен - Зигмунд Кинси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слышится голос дзёро: «О, вы не такой тощий, как можно подумать». Мужчина, не церемонясь ни с ширмами, ни с подушками, расходится все более. Девушка невольно всплакнет по-настоящему. Летят подушки… Раздается хруст сломанного гребня…
На другом ложе начинают щекотать сладко разоспавшегося мужчину: «Уже скоро рассветет, пора расставаться». Мужчина спросонок отзывается: «Прости, пожалуйста! Я больше не могу…» – «Вы о чем? О вине?» А он нижний пояс распускает. Вот любвеобильный мужчина! Это для нас, дзёро, настоящее счастье! Кругом все радостно проводят время».
Однако, хотя запрет на проституцию вне стен Ёсивара продолжал действовать, никто и никогда не мог остановить нелегальный бизнес.
Постепенно все женщины, решившие на свой страх и риск заняться секс-индустрией, стали собираться в районе Фукагава. На берегу реки Фукагавы появилось множество «Домиков у причала» – укромных местечек для свиданий. Женщины, селившиеся в Фукагава, не могли именоваться дзёро, и тогда они стали называть себя гейшами.
Гейши Фукагава, как правило, работали парами, сопровождая гостя в прогулках, на пирах и во всевозможных увеселениях. По сравнению с затворницами Ёсивара гейши Фукагава пользовались гораздо большей свободой и сами распоряжались заработанными деньгами. Скоро образ гейши – идеальной возлюбленной – прочно вошел в литературу и живопись, соперничая с образом ойран.
В странах Западной и Центральной Европы занимается заря Возрождения. Вскоре здесь будут возведены замечательные архитектурные ансамбли, появятся гениальные художники, поэты, мыслители; близко изобретение книгопечатания. Однако моральные устои и общественные настроения весьма противоречивы, эмоции и жажда наслаждений, а часто и ощущение вседозволенности берут верх над недавно еще общепризнанными правилами приличий. К примеру, около века французский Авиньон – город пап (1309–1377) и одновременно гнездо разврата. Пословица гласит, что нельзя перейти мост, не увидев двух монахов, двух ослов и двух шлюх. Писаниям монахов, полным мистических восторгов, можно противопоставить мемуары современников, рисующих гораздо более пеструю картину нравов.
Стены средневековых соборов покрыты непристойными изображениями. Монстры модульонов и капителей гримасничают перед монахами и мирянами. Они клеймят грех, но одновременно отвлекают студентов и даже смущают самих монахов во время святой литургии. Поднимая глаза, они видят сплетенные тела мужчин и женщин, их половые органы в возбужденном состоянии, наблюдают, как весьма сомнительные персонажи занимаются самоудовлетворением, как совокупляются люди и мифические животные. Столько призывов к пробуждению сексуальности!
В XIII веке в городе Шартр, во внутренней части храма, мастер по стеклу изображает притчу о блудном сыне, записанную в Новом Завете: «У мужчины было два сына. Младший, получив от отца часть наследства, отправляется в далекую страну и растрачивает свое имущество, проводя дни в гульбе и разврате. Действие происходит в кабаке, похожем на те, что существуют, возможно, в двух шагах от собора. Девушки встречают гуляку у дверей заведения. Хотя это и запрещено, но они носят шляпу по примеру порядочных женщин, их одежда – разноцветная и изысканная. Только желтая лента на плече определяет их занятие. (Цвет метки зависит от города.) Это и опознавательный знак, позволяющий страждущему найти то, что он ищет, не беспокоя честных горожанок. Куртизанки ведут блудного сына в нижнюю комнату дома. Они услаждают его чревоугодие едой и подают пьянящие напитки на накрытый белой скатертью стол. После вкусной еды приходит время главных удовольствий. В особой комнате девушки с распущенными волосами обнимают и ласкают молодого человека. В довершение всего он спускает остаток наследства в игре в кости, подстрекаемый проститутками, которые, очевидно, в доле. После чего его безжалостно выбрасывают на улицу. «Когда мы в таверне… Кто-то играет, кто-то пьет, / другие бесстыдно живут. / Из тех, кто играют, некоторые остаются безо всего…» – можно прочесть в средневековом романе.
Зачастую изготовление витражей в храмах оплачивают благородные господа. Иногда это дар от местных куртизанок. Власть запрещает им заниматься своим ремеслом около святых мест, но принимает их деньги и вынуждает их завещать свое имущество церкви или монастырю…
В 1254 году королевские указы назначают наказание за проституцию. Их действие настолько неэффективно, что святой Людовик спустя два года издает новый закон, который запрещает разврат только в центре городов и вблизи мест богослужения. Мир обмана ограничивается периферийными кварталами и домами терпимости, откуда и происходит слово bordel (беспорядок, бордель).
Рrostibulum publicum (публичный бордель) – государственное учреждение, удовлетворяющее потребность мужчин в продажной любви. Строительству этих заведений не препятствуют. Другие, тоже законные, являются владением дворян, буржуазии, даже церкви, ее монастырей, ее епархий и папства. С точки зрения государства занятия проституцией – неизбежное зло. Девушкам, работающим на свой страх и риск, остаются деревянные халупы, каморки на задворках и арки мостов. Еще один вид подпольной проституции: мещанка продает девушку, зачастую служанку или молодую бедную родственницу. Если она попадается, то ее ждет большой штраф, но оно того стоит. Разврат процветает и в банях, до конца XVI века это самое популярное место для проституции.
В 1445 году Карл VII отреагировал на просьбу местной буржуазии: «Консулы города Кастельнодари нам объяснили, что вышеуказанный город достаточно большой и населенный, сюда приходят или уже живут молодые мужчины и неженатые служители, город лишен публичных девушек и женщин; даже если и есть здесь публичные женщины, то нет специальных домов или гостиниц, где можно было бы их встретить. И по этой причине так называемые истцы договорились между собой построить за свой счет гостиницу за городом, вдали от добропорядочных людей, этот дом будет называться борделем, там можно будет встретить этих девушек».
Причины понятны и вполне объяснимы. По окончании Столетней войны в этом регионе оставались многочисленные солдаты – и бордели были нужны буквально как воздух. В Авиньоне выносят положительное решение о местной проституции, в Ниоре Гийом VII, герцог Аквитании, создает бордель, который должен быть похож на монастырь. В 1389 году Карл VI приказывает создать в Тулузе первоклассный публичный дом.
Бордели принимают клиентов от Парижа до Тулузы, от Лиона до Бордо, как и во всей Европе – в Брюсселе, в Венеции или в Лондоне. Случается иногда, что prostibulum pub li cum разрастается до размеров целого квартала:
«В Валансе есть очень красивый бордель, он окружен стеной, и никому не разрешено туда входить с оружием, все нужно оставлять снаружи. Там четыре улицы, из которых одна пересекает три других, там около ста пятидесяти небольших домов белого цвета. Постели путан очень удобные, с тремя-четырьмя матрасами… Самое красивое зрелище – ночью, потому что перед стенами и в домах горят свечи.
