Книга Компания - Макс Бэрри

– Ладно, давай послушаем.

* * *

Холли сидит одна в маленькой комнате для переговоров, примыкающей к вестибюлю. Перед ней раскрытая папка и какие-то бумаги – на случай, если кто-нибудь заглянет в дверное окошко. На самом деле она ни с кем не договаривалась о встрече.

Она не думала, что ей когда-нибудь снова придется к этому прибегать. Ведь Роджер назначил ее заведовать спортзалом! Единственным местом в «Зефире», имеющим для нее хоть какой-то смысл! Сорок пять минут назад Роджер прислал ей сообщение по голосовой почте.

– Холли, я провел кое-какую работу и понял, что спортзал мы не сможем сохранить. Он себя попросту не оправдывает. Ты будешь разочарована, я знаю, но постарайся понять. Лично к тебе, поверь, это никакого отношения не имеет. Ты бы отлично справилась. Зайди ко мне, если что-то неясно.

«Я надул тебя, дура несчастная, чтобы узнать, кто стащил мой пончик». Этого он, разумеется, не сказал, но Холли и так поняла. Она повесила трубку, ощущая жжение всюду: в глазах, в ушах, в сердце. Она не смела оглянуться, боясь, что сидящая позади Элизабет увидит ее лицо и спросит, что случилось. Застыла на стуле, сглатывая снова и Снова. Но комок в горле продолжал разрастаться, и она, поняв, что вот-вот расплачется и опозорит себя окончательно, схватила какую-то папку и встала. Элизабет все-таки увидела ее лицо – красное, потное и опухшее, – но Холли, не дожидаясь расспросов, выбежала вон. Первые три переговорные комнаты были заняты, и она испугалась, что разревется прямо здесь, в вестибюле, но четвертая, слава богу, оказалась свободной. Холли влетела туда и села спиной к двери.

Она, наверное, круглая идиотка. Фредди такой подвох за милю учуял бы. Может, он и чуял, потому и обращался с ней так сурово. Ей больно представить себе, как отреагирует Фредди. Больно думать, что он разочаруется в ней.

В дверь кто-то стучит.

– Занято! – кричит она, но дверь все равно открывается. – Говорю же, занято!

– Это я.

– Фредди? – каменеет она. – Ты мне мешаешь.

– Извини. – Пауза.

– Ты уже слышал.

– Да. Мне очень жаль, Холли. Роджер – козел.

– У меня встреча. – Она поправляет на столе папку. – Люди вот-вот придут.

Ей слышно, как он топчется на месте.

– Холли, мы с Джонсом кое-что задумали… тут я не могу объяснить. Может, выйдешь на секунду? Это важно.

– Конечно. Только встречу закончу, хорошо?

Тогда Фредди делает то, чего она совершенно не ожидала, нечто такое, что может стоить ему работы: он наклоняется и легонько целует ее в щеку.

* * *

В шестнадцать десять по всему «Зефиру» распространяется анкета, напечатанная на фирменном бланке и озаглавленная ИССЛЕДОВАНИЕ УДОВЛЕТВОРЕННОСТИ ПЕРСОНАЛА. Большинство понятия не имеет, откуда эти анкеты взялись, но некоторые мельком заметили парня в красивом пепельно-сером костюме, или коротышку в очках, или блондинку с потрясающе накачанными ногами. По имени их никто не знает, но все припоминают, что видели их где-то в «Зефире». Служащие берут свои анкеты и начинают читать.

Спасибо за участие в проводимом «Зефир холдингс» исследовании. Ваши ответы помогут определить, насколько эффективна трудовая политика компании, и улучшить условия работы всего персонала.

Анкеты анонимны, поэтому личные данные просим не писать.

Служащие презрительно фыркают. Всем известно, что такое «анонимные опросы» в «Зефире». Они проводились и раньше, а потом менеджеры вызывали к себе подчиненных для дальнейших разъяснений, и конфиденциальные беседы заканчивались записями в личном деле. Анкеты осматривают на предмет скрытых регистрационных номеров и водяных знаков.

1. Хорошо ли, по вашему мнению, организован труд в «Зефир холдингс»?

Повсюду слышатся взрывы циничного смеха и предупреждения: «Поосторожнее с первым вопросом». К грубым методам, которыми пользуется компания для обмана своих служащих, все уже привыкли, но вера руководства в то, что подобные методы помогают, не перестает удивлять. Никто, впрочем, не собирается говорить об этом открыто. Положительная обратная связь ценится высоко и порой помещается в ежегодных отчетах, отрицательная приводит к кадровым расследованиям. Поэтому все, кто проработал в компании больше пяти минут, пишут то, что от них ожидают, вставляя термины типа «ориентированная на команду среда», «широкие возможности» и «производительность». Видя, как стажеры честно выводят «Я работаю здесь уже полгода и никого из администрации в глаза не видел», или «Никто не объяснил мне, с какой целью производилось слияние отделов», или «Эта анкета – первый признак того, что компанию интересует степень удовлетворенности ее персонала», старики откладывают перья, усаживают молодых и учат их уму-разуму.

2. Как, по вашему мнению, можно улучшить условия труда в «Зефир холдингс»?

Общее недоумение. Все совещаются, разбившись на группы. Хитрый вопросик, правильно? Что отвечать-то? «Никак», что ли? Это даже для «Зефира» уже чересчур. Какой-то новый уровень подхалимажа. Завязываются дебаты. Ветераны, крепкие орешки, давно уже существующие в режиме выживания, говорят, что самооценку администрации нельзя переоценить, и недрогнувшей рукой пишут «Никак». Идеалисты – в основном стажеры – принимают вопрос за чистую монету. Места для ответа оставлено много, и они заполняют его своими идеями. Остальные отвечают более осторожно, используя обороты «Если еще возможно что-то улучшить» или «Это, вероятно, слишком дорого обойдется, но»… Далее начинаются мечты. Почему служащий, уходя с работы рано, получает выговор, а если задерживается, ничего не получает? Нельзя ли компенсировать одно другим? Не лучше ли проявить к служащему немного доверия, чтобы он не заполнял график каждые десять минут, а сам поискал более продуктивные методы труда? Почему бы «Зефиру» не признать, что у человека есть какая-то жизнь и помимо компании, что он не является на свет, приходя утром на работу, и не исчезает, когда уходит? Безумные, крамольные мысли такого рода изливаются на бумагу одна задругой.

3. Не кажется ли вам, что вы и ваши коллеги заслуживаете такого улучшения?

Ого! На лицах тревога. Дискуссионные группы становятся еще теснее. Факт, что сама администрация так не думает, иначе условия улучшались бы без всяких анкет. Но приличия по крайней мере соблюдались всегда. На общих собраниях высшие чины в отутюженных костюмах вещают о том, что самое ценное достояние компании – это работающие в ней люди. Не слишком вяжется с бесконечными увольнениями и сокращениями, зато слушать приятно. Этот вопрос говорит о том, что рубеж перейден: если администрация ждет отрицательного ответа, то приличия больше не соблюдаются.

4. Верите ли вы в то, что администрация «Зефир холдингс» действительно улучшит условия вашего труда в результате данного опроса?

Все замолкают. Нет, разумеется. Только идиот или стажер способен в такое поверить. Именно поэтому задавать подобные вопросы не следует. Цель этой анкеты, как и ящика для предложений, – показать, что администрация интересуется мнением персонала, хотя на самом-то деле ей глубоко наплевать. Этот вопрос означает одно из двух: либо администрация отрастила себе сердце, либо опрос проводит не администрация.