Книга Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье - Джон Ле Карре

В конце 1959 года Мундт проинформировал своих английских хозяев, что нашел в составе президиума человека, который сможет стать посредником между ними и Мундтом. Этим человеком был Карл Римек.

Каким образом Мундт сумел вовлечь в свою игру Римека? Как набрался смелости, чтобы проверить готовность Римека к сотрудничеству? Вы должны помнить, насколько исключительное положение занимал Мундт: у него был доступ к секретным делам, он мог прослушивать телефонные переговоры, вскрывать чужую почту, организовывать слежку. Он имел право вызвать на допрос любого и располагал самыми интимными подробностями личной жизни людей. А самое главное, он мог уничтожить на корню любые подозрения в отношении себя, направив против народа то самое оружие, – голос Фидлера задрожал от гнева и возмущения, – которое ему вручили для защиты народных интересов. – Фидлер без видимых усилий вернулся к своему сугубо деловому тону и продолжил: – Теперь вам должно быть ясно, как поступили в Лондоне. Все еще сохраняя Мундта в глубокой тайне, они согласились на вербовку Римека и, таким образом, установили для Мундта канал косвенной связи со своей берлинской резидентурой. Вот в чем состояла особая важность контактов Римека с де Йонгом и Лимасом. Именно с этих позиций вы должны воспринимать показания Лимаса и оценивать всю глубину предательства, совершенного Мундтом.

Фидлер повернулся и, глядя Мундту прямо в глаза, грозно выкрикнул:

– Вот он, перед вами! Человек, которого можно назвать подрывным элементом и террористом! Тот, кто продал интересы своего народа! Я почти закончил. Хочу добавить к сказанному только одно. Мундт заслужил репутацию надежного и проницательного защитника граждан нашей страны и, прикрываясь ею, сумел заставить навечно замолчать тех, кто мог разоблачить его двойную жизнь. Он убивал от имени народа, чтобы скрыть свой переход на сторону фашистов, замести следы измены и способствовать собственному продвижению по карьерной лестнице в нашем ведомстве. Невозможно себе представить преступление более ужасающее. Вот почему, сделав сначала все возможное, чтобы оградить Карла Римека от подозрений, которые постепенно сгущались, он затем был вынужден отдать приказ расстрелять Римека без суда и следствия. Вот почему он организовал убийство его возлюбленной. А потому, когда вы будете докладывать о своих выводах президиуму, не забывайте ни на секунду о том, какие зверские по своей сути преступления совершил этот человек. И тогда все поймут – для Ганса-Дитера Мундта даже смертный приговор станет актом милосердия.

21

Свидетель

Президент повернулась к маленькому мужчине в черном костюме, сидевшему прямо напротив Фидлера.

– Товарищ Карден, вы будете выступать в защиту товарища Мундта. Не хотели бы вы допросить свидетеля Лимаса?

– Да, да, я непременно это сделаю буквально через несколько минут, – ответил тот, не без труда поднимаясь на ноги и поправляя за ушами дужки очков в золоченой оправе. Он выглядел человеком добродушным, даже несколько простоватым. Волосы его были совсем седыми.

– Основа позиции товарища Мундта заключается в том, – начал он мягким, не лишенным приятных модуляций голосом, – что, во-первых, Лимас лжет, а во-вторых, что товарищ Фидлер либо по злому умыслу, либо по недомыслию и неосторожности позволил вовлечь себя в заговор, призванный нарушить нормальную деятельность Абтайлунга и, таким образом, дискредитировать органы безопасности нашего социалистического государства. Мы не оспариваем того факта, что Карл Римек был британским шпионом, – на это указывают многочисленные улики. Но мы категорически отрицаем, что Мундт состоял в его сообщниках и получал деньги за предательство дела партии. Мы заявляем, что нет ни малейших объективных доказательств этого, а товарищ Фидлер отравлен жаждой власти, которая лишила его способности мыслить рационально. Мы утверждаем, что с того дня, когда Лимас вернулся из Берлина в Лондон, он намеренно стал играть роль, симулируя быстрый распад своей личности. Его пьянство, денежные долги, нападение на торговца на глазах у публики и постоянные антиамериканские выпады – все это было направлено на то, чтобы привлечь к себе внимание Абтайлунга. Мы полагаем, что британская разведка целенаправленно опутала товарища Мундта клубком всевозможных косвенных улик: размещение денежных средств в иностранных банках, снятие которых со счетов совпадало с датами визитов Мундта в ту или иную страну, сведения, полученные из якобы случайного разговора с Питером Гилламом, тайная встреча шефа британских спецслужб с Римеком, в ходе которой обсуждались вопросы, оставшиеся тайной для Лимаса, – все это выстроилось в цепочку иллюзорных доказательств. А товарищ Фидлер, на чьи тщеславные амбиции сделали точную ставку в Лондоне, воспринял их всерьез, став участником чудовищного плана компрометации – или, если называть вещи своими именами, убийства, потому что товарищу Мундту грозит смертная казнь, – одного из самых бдительных защитников нашей республики.

Скажите, разве подобный дерзкий план не вписывается в долгую историю подрывной деятельности, саботажа и похищения людей британскими империалистами? Их подвигло на его осуществление еще и отчаяние, ведь с построением оборонительной стены проникновение западных шпионов на нашу территорию было взято почти под полный контроль. И мы чуть не стали жертвой заговора: в лучшем случае товарищ Фидлер повинен в очень серьезной ошибке, а в худшем – он сознательно вступил в союз с агентами империализма, чтобы подорвать устои безопасности государства рабочих и пролить невинную кровь.

Мы тоже располагаем свидетелем, – обратился он к членам трибунала. – Да, у нас есть свидетель. Потому что разве можно себе представить, чтобы столь умный человек, как товарищ Мундт, даже не подозревал о коварном заговоре Фидлера? Неужели вы могли бы в это поверить? Уже несколько месяцев, как ему известно о тех бредовых замыслах, которые вынашивало больное воображение Фидлера. Ведь товарищ Мундт лично дал согласие на первоначальный контакт с Лимасом в Лондоне: можно ли поверить, что он пошел бы на столь откровенный риск, если бы сам был в чем-то замешан?

И когда в президиум поступили копии первых протоколов допросов Лимаса в Гааге, неужели кто-то посчитал, что товарищ Мундт оставит их без внимания и не изучит? Затем, когда Лимаса уже доставили в нашу страну и Фидлер лично занялся его допросами, а отчеты от него перестали поступать вообще, неужели же товарищ Мундт легкомысленно списал это на забывчивость Фидлера, не догадываясь о его реальных намерениях и ничего не предприняв, чтобы быть в курсе происходившего? Когда были получены первые рапорты Петерса из Гааги, Мундту достаточно было всего лишь взглянуть на даты посещений Лимасом Копенгагена и Хельсинки, чтобы понять: он имеет дело с расставленной на него ловушкой. Лимас подослан с исключительной целью дискредитировать его – Мундта. Даты действительно совпадали по времени с поездками в Данию и Финляндию самого Мундта. Именно поэтому они и были выбраны в Лондоне. Подобным же образом Мундту стали известны и «некоторые другие указания», о которых здесь упомянул Фидлер, – прошу вас запомнить это. Мундт ведь тоже вел неустанный поиск вражеского агента в рядах Абтайлунга…

Со времени прибытия Лимаса на территорию демократической Германии Мундт имел возможность с большим интересом следить, как Лимас подпитывает подозрения Фидлера – где намеками, где смутными показаниями, – никогда не играя в открытую, как вы понимаете, никогда не перегибая палку, но делая свое черное дело с удивительным мастерством и утонченностью. А почва к тому времени была уже основательно подготовлена другими… Как, например, история о том человеке в Ливане, чудесным образом появившемся, чтобы дать в руки Фидлера еще одно подтверждение существования в недрах Абтайлунга высокопоставленного шпиона…