Книга Кодекс разведчика - Сергей Самаров

Впрочем, в нашем текущем деле аналитические способности Александра Игоревича оставались мало востребованными, и здесь большее значение имело умение действовать так, как это может спецназ. По крайней мере в предполагаемой операции требовалось именно умение хитро планировать и еще хитрее действовать, поскольку основные выводы уже были сделаны.

– Генерал Астахов не пожелал приехать? – поинтересовался полковник Согрин.

– Ему не совсем к лицу встречаться с Иваном Сергеевичем, – уклончиво ответил Басаргин, – поскольку Иван Сергеевич официально числится человеком в розыске. Даже не по подозрению в убийстве бывшей жены… – Александр Игоревич извиняющимся взглядом посмотрел на Ольгу, – но и из-за побега из-под стражи с нанесением увечий средней тяжести конвойным. Уголовное дело возбудили сегодня… Из-за подобной встречи на генерала могут косо посмотреть сверху… Но, можно сказать, он выписал мне доверенность – уполномочил меня планировать действия сотрудников «Альфы», прибывших в город вместе с нами. Если понадобится корректировка планов, ее можно будет внести чуть позже и согласовать… Итак, перед началом планирования у меня сразу возник вопрос, который и в Москве мы разрешить не успели – кто сообщил Ханкалзорову о появлении подполковника Русинова на строительстве загородного дома Брызгалова? Без решения этого первоначального вопроса мы не можем довериться никому из местных силовых структур. Пока это самый серьезный разрыв в цепочке всех событий. Не определив «стукача», мы каждый раз рискуем нарваться на неприятность и даже вступить в перестрелку с правоохранительными органами, которым мы пока не имеем возможности официально представиться.

Как и полагается руководителю, Александр Игоревич сразу взял бразды правления в свои руки, в отличие от того же полковника Согрина, который не спешил мною командовать. Впрочем, Согрин знал, должно быть, о предполагаемом приезде Басаргина и понимал, что командовать будет именно он, а мы все будем на равных условиях подчиняться ему.

У меня подозрения по заданному вопросу были устоявшиеся и небезосновательные.

– Я все же думаю, что это через брата сделал Максим Юрьевич Шторм… Это полностью вписывается во всю модель его поведения, если исходить из тех переговоров, которые мы смогли записать.

– Старший следователь уверяет, что он предупредил только ментов, – не согласился со мной полковник Согрин. – Позвонил дежурному, тот сообщил ему, что капитан Югов находится в кабинете, и Шторм связался непосредственно с Юговым как с опером, ведущим это дело. Югов выслал группу захвата… У меня нет оснований не верить Максиму Юрьевичу, поскольку он приперт к стенке основательно, и сотрудничать с нами будет откровенно и…

– С большим чувством… – добавил подполковник Сохно.

– Примерно так… – подтвердил Согрин.

– Группа захвата, если она выехала сразу, должно быть, не забыла по пути позавтракать перед серьезным мероприятием… – возразил я. – Менты попались мне навстречу только около самого города… По крайней мере они выехали с опозданием минут в десять-пятнадцать… Я, кстати, спрашивал и Югова, и капитана Тропилина. Оба объясняют задержку тем, что все наличные силы были разбросаны по городу. Меня искали… Пока подъехали «собровцы», пока им поставили задачу, пока узнали, как найти нужный дом… В принципе, получается… Но только в академическом раскладе… Если же действовать оперативно, как велела обстановка, то выехать в Полетаево-3 могли бы ближайшие к месту события группы…

– Опережения на десять-пятнадцать минут оказалось достаточно, чтобы ликвидировать двух важных свидетелей… – продолжил Басаргин. – Это вполне вписывается в психоробот Ханкалзорова, составленный на показании захваченных боевиков его банды. Он всегда безжалостно избавлялся от ближайших помощников, если им грозил провал. Это уже далеко не первый случай. Но если раньше это происходило на территории Чечни в условиях, приближенных к боевым или даже в боевых, где такие действия вполне вписываются в общепринятую норму поведения полевых командиров, то сейчас Бислан эту тактику перенес на российские города, где такое количество трупов вызывает переполох. Он этого, к счастью, не понимает, и только потому «засветился»… Но в состоянии мы определить хотя бы круг лиц, имеющих возможность предупредить Ханкалзорова?

– Точно сделать это практически невозможно, – я покачал в сомнении головой. – Начиная со Шторма, Югова, Тропилина и дежурного по городскому управлению и кончая каждым сотрудником группы захвата, каждым ментом, что оказался в то утро в управлении… Любой мог услышать… А проводить проверку – это, значит, уже показать направление поиска. Следовательно, сам поиск провалить еще до достижения первого результата.

– Печально, – отметил Басаргин. – Но это вынуждает нас работать только имеющимися силами, плюс шесть офицеров «Альфы». Генерал Астахов, естественно, не в счет… И группу захвата местного ФСБ привлечь мы возможности не имеем, поскольку там какую-то странную политику ведет капитан Поваляев, и у нас есть данные, что ведет он ее под прямую диктовку из Москвы. Полковник Мочилов предполагает, чем это вызвано, но это дело отвлеченное, и не нам в него вмешиваться… Антитеррористическое управление «Альфа» к мероприятиям другого управления отношения не имеет, и то слава богу… Но провокаций со стороны Поваляева мы вправе ожидать, и потому не будем афишировать свою деятельность.

– Командир, извини за человеческое любопытство… – сказал Ангел. – Но мы все здесь собравшиеся, кроме тебя и дочери Ивана, бывшие сотрудники спецназа ГРУ. И нас очень даже волнует вопрос – за что наш спецназ попал в такую немилость… Может, прояснишь в двух словах?

– Я прояснить не могу за недостаточностью информации… Я могу только передать мнение полковника Мочилова. Короче… В очередной раз на верхах поднимается вопрос о создании отдельного рода войск специального назначения. У американцев такой род войск есть, а у нас куча разных спецназов, обучающихся по собственной базе и на собственных ошибках… Когда вопрос поднимался до этого, люди, его поднимавшие, попадали под гонения, и я не знаю, кому эти гонения были нужны… Мочилов уверен, что арест полковника Квачкова и обвинение его в подготовке покушения на Чубайса – только звено в этой цепи. Квачков опубликовал несколько статей по поводу необходимости создания единого спецназа в масштабах страны. Кому-то, должно быть, очень не хочется, чтобы такой спецназ существовал. Тому, кто не хочет видеть Россию сильной… Сейчас вопрос опять поднялся, говорят, на высшем уровне. Туда гонения достать не могут… Но одновременно вынужден еще один вопрос возникнуть – на базе какого спецназа можно и нужно проводить объединение. Спецназ ГРУ всегда стоял и стоит особняком в общем ряду. Но кто-то желает его скомпрометировать. Наиболее уязвимы для компромата, естественно, отставные офицеры. И потому начинаются «подставы», чтобы в прессе как можно чаще в негативной окраске были представлены офицеры спецназа ГРУ. Это, повторяю, мнение полковника Мочилова… Но давайте не будем отвлекаться от наших насущных дел. Карта «разработана»?

– До мелочей… – доложил полковник Согрин.

– Новое оружие опробовано?

– В лес специально ездили…