Книга Собачье счастье - Изабель Вульф

– Значит, у тебя есть свои собственные?

– Я много играл в хоккей, когда мы жили в Америке.

– А-а. – Я вспомнила хоккейную клюшку, которую видела в его комнате. – Выходит, ты отличный спортсмен, да?

– И похуже меня найдутся… В общем, я люблю кататься на коньках и думаю, будет славно, если ты составишь мне компанию.

Я оставила свои туфли в гардеробе, а взамен получила пару темно-синих коньков, по виду напоминавших лыжные ботинки. Оказалось, что влезть в них непросто.

– Дай я тебе помогу, – предложил Дэвид.

Он наклонился к моей ноге, а я оперлась на его плечо, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам.

– Бабушка, почему у тебя такие маленькие ноги? – сострил он, защелкивая застежки. Потом он надел свои коньки, мы оба влезли в джемпера и осторожно вышли на искрящийся лед.

– Так, давай-ка я сперва найду равновесие, – сказал Дэвид. – Подожди меня здесь.

– Не волнуйся, я с места не сдвинусь.

Я вцепилась в бортик катка обеими руками, пытаясь унять внезапную дрожь. И вдруг Дэвид вихрем пронесся мимо меня, лезвия его коньков сверкнули в разноцветном освещении, и меньше чем за минуту он успел облететь каток дважды. Проделав этот номер, он подкатил ко мне на такой скорости, что едва не врезался в меня, но вовремя затормозил, оставив на льду изысканный росчерк.

– Ого, – выдохнула я. – Да ты действительно мастер.

– Ну, за столько лет можно было кое-чему научиться. Но это несложно. Пойдем, я тебе покажу.

Он подал мне правую руку (на ней не было перчатки), и я опасливо протянула ему левую. Сделав маленький шажок, я тут же поскользнулась и, ощутив мощный выброс адреналина в кровь, снова вцепилась в бортик катка.

– Я не могу, – пробормотала я, чувствуя, как бешено стучит мое сердце. – Я просто не могу. Я очень боюсь упасть. – Под ребром резко кольнуло.

– Но ты не упадешь.

– Упаду.

– Будет проще, если ты дашь мне руку. Я неуклюже повернулась к Дэвиду.

– Дай мне руку, – нежно повторил он.

– Хо…рошо.

Теперь я пыталась удержать равновесие, одной рукой вцепившись в бортик катка, а другую вложив в руку Дэвида. Он осторожно потянул меня к себе, и я стала потихоньку продвигаться вперед.

– Вот и молодец. Вот так. А сейчас мы немного походим вокруг. Вот так – медленно…

– Уф, – выдохнула я, испуганно отпрянув – мимо, скрежеща сталью по льду, промчались трое подростков. – Вряд ли у меня что-нибудь получится. Ой!

Правый конек предательски отъехал куда-то в сторону, и я снова чуть было не упала, но Дэвид вовремя подхватил меня под руки. Он засмеялся, крепко прижавшись ко мне, а потом поставил меня на ноги.

– Извини, – пробормотала я.

– Не волнуйся – я не дам тебе упасть. Но вот мой совет, Миранда: не ходи по льду, попробуй по нему скользить.

– Не могу.

– Можешь. Просто продвигай ноги вперед поочередно – вот так.

Он встал передо мной, взял меня за руки и стал потихоньку отъезжать назад, увлекая меня за собой.

– Вот так лучше. Держись чуть прямее.

– Не могу. Я упаду.

– Не упадешь – я тебя держу.

– Я упаду, – испуганно повторяла я. – Я потеряю равновесие, да еще и тебя уроню.

– Не сможешь – ты слишком легкая. Вот так. А теперь согни колено, скользни влево, теперь вправо, теперь опять влево. Вот так… да… отлично… вот ты уже и катаешься!

Я засмеялась от удивления и облегчения одновременно.

– Секрет в том, чтобы сначала двигаться очень медленно.

Мы неспешно продвигались по кругу в течение примерно пятнадцати минут. Постепенно обретая уверенность, я стала посматривать на других конькобежцев. По всему катку носились юнцы в развевающихся куртках. Были здесь и супруги среднего возраста, явно катавшиеся не первый год. В центре катка маленькая девочка исполняла грациозные пируэты, соединив руки над головой; она явно отрабатывала какие-то упражнения. И теперь, когда мы с Дэвидом медленно кружились по льду, рука в руке, я услышала музыку, доносившуюся откуда-то сверху. Это была Синди Лопер.

Если ты потерялся, посмотри вокруг

и найдешь меня. Опять и опять.

Если ты упадешь, я подхвачу тебя, я буду ждать…

– Ты ведь не падаешь, Миранда? – спросил Дэвид.

– Нет, – улыбнулась я. «А впрочем – да».

– Ты не упадешь, – нежно сказал он. – Ведь я держу тебя.

«…Опять и опять». Он крепче прижал меня к себе. «Опять и опять…»

– Ты не упадешь, – снова прошептал Дэвид, медленно увозя меня с катка. – Ты, наверное, думаешь, я привез тебя сюда, чтобы повыпендриваться, да? – неожиданно спросил он. – Это не так.

– Разве? – усмехнулась я.

– Нет. Я просто искал повод подержать тебя за руку…

Я снова залилась краской.

– Ладно, – продолжил Дэвид как ни в чем не бывало, – по-моему, самое время перекусить. Ну как, тебе понравилось? – спросил он, когда мы поднимались по лестнице.

– Да, мне и в самом деле понравилось.

– Отлично… Какую кухню ты предпочитаешь? – Мы зашагали по Куинсуэю. – Можем пойти в марокканский ресторан и для виду покурить кальян, а можем в китайский – вот там, через дорогу.

Мы миновали метро «Бэйзуотер». На улице было полным-полно народу, а впереди светился голубой купол «Уайтлиз».[31]

– Вот там малазийский ресторан, – показал Дэвид, – а там – «Магараджа». Кажется, чуть дальше есть неплохой ливанский. А может, отдадим предпочтение итальянской кухне?

– Да, отличная идея. Мне вдруг захотелось ризотто.

Ресторан оказался очень славным, тихим, и там не разрешалось курить.

– А ты расскажешь мне о поездке в Барселону? – спросила я, когда мы сели за стол. – Чем ты там занимался?

– Готовил иллюстрации для новой книги об ЭТА.[32]

– О… А почему именно тебя попросили это сделать?

Он пожал плечами:

– А что тут такого? В сущности, подобные вещи меня привлекают.

– Какие вещи – баскский сепаратизм?

– Нет. Экстремизм. – Официант принес нам два бокала красного вина. – Политический экстремизм любого рода. Меня очень интересует, что чувствуют те, кто изготавливает или закладывает бомбы, чтобы изувечить или убить ни в чем не повинных людей. А тебя это не интересует? – спросил он.