Книга Соло для влюбленных. Певица - Татьяна Бочарова

– Какая же ты красавица!

– Я курить хочу, – жалобно проговорила Лариса и всхлипнула.

– Бедный Лепехов! – Артем улыбнулся. – Мало того что ты подкосила его последней сценой второго действия, так еще и добить хочешь своими дурными привычками! А вдруг бы он вошел и увидел тебя с сигаретой перед премьерой?

– Он не войдет, – пробормотала Лариса, лихорадочно шаря по одежде в поисках кармана и носового платка и, естественно, не находя ни того ни другого. – Ты же запер дверь.

Ну ладно, – Артем подвел ее к креслу, потом подошел к раковине в углу, снял с крючка полотенце, намочил под краном. Вернулся и, точно ребенку, вытер Ларисе лицо. Затем взял с вешалки ее сумочку, раскрыл ее с хозяйским видом, достал из пачки сигарету и вместе с зажигалкой принес Ларисе.

– Кури, так уж и быть.

Она с наслаждением затянулась. Удивительно, но с той самой минуты, как Артем появился здесь, рядом с ней, Лариса больше не чувствовала страшного, опустошающего отчаяния. На смену ему пришел покой, точно после холодного, проливного дождя она подставила лицо под теплые солнечные лучи, выбралась из сплошного мрака на свет божий.

– Ну и что с тобой происходит? – Артем подставил соседнее кресло ближе к Ларисиному и сел напротив. – Я еще вчера хотел об этом спросить, но не рискнул. А зря, как видно.

– Зря, – Лариса слабо улыбнулась сквозь слезы.

– Ты мне расскажешь?

Она кивнула.

Теперь, начав говорить, она не понимала, как могла столько времени молчать, в полном одиночестве нести непосильную ношу, ни одной живой душе не поведать, в какой переплет попала. Она рассказала Артему все, от начала до конца, не утаив ни одной, самой мельчайшей подробности. Все, начиная с того момента, как серо-серебристый «опель» на полной скорости вылетел на перекресток.

И про первую встречу с Глебом, и про Бугрименко, и про невидимые взгляды, который стали преследовать ее повсюду, и про Веру Коптеву, и про анашу в пачке «Беломорканала». И главное, про ночные звонки.

К ее удивлению, времени этот рассказ занял совсем немного. Дай бог, пятнадцать минут. А Ларисе казалось, что все случившееся с ней можно излагать бесконечно, во всяком случае, часами.

Артем внимательно выслушал ее прерывающуюся всхлипываниями речь, задумчиво глядя в пол. Он не перебивал Ларису, не делал никаких комментариев и лишь один раз слегка оживился и поднял на нее глаза – когда она упомянула про пристрастие Глеба к травке. Тогда на лице у Артема отразилось мимолетное удивление, но в следующее мгновение он уже снова выглядел спокойным и сосредоточенным.

– Одного не могу понять, – проговорил он, когда Лариса наконец замолчала. – Как ты могла ничего ему не сказать, держать все в себе?

– Я говорила, – возразила Лариса. – Помнишь, я рассказывала, как ездила к нему домой.

– Лара, ты меня прости, но это не разговор. Это действительно сцена, напоминающая семейную. Нужно было сказать обо все спокойно, дать понять ему, что от тебя не будет исходить никакой опасности, что тебе все равно, виноват он или нет. Тебе ведь все равно? – Артем пристально поглядел на Ларису.

– Да… то есть нет. Мне вовсе не все равно. Просто… – она опустила голову под его взглядом, – просто, я не могу без него.

– Ясно, – что-то в голосе Артема неуловимо изменилось, и Лариса почувствовала это. Но лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым и бесстрастным. – Тем более нужно было поговорить с ним начистоту после первого же звонка.

– Как?! – Лариса округлила глаза. – А вдруг это он и звонил?

– Ерунда, – твердо произнес Артем. – Я уверен, что не он.

– Но откуда тогда… – она не договорила, продолжая глядеть на Артема с надеждой, точно он был всезнающ и мог отгадать мучающую ее тайну.

Лара, мало ли на свете недоумков, отморозков, которые шутят над чем угодно! Подумай сама, сколько человек звонит ежедневно в милицию, сообщая, что где-нибудь в общественном месте заложена бомба. Часто называют координаты больниц, детских садов, школ. Детей и больных эвакуируют, приезжают специальные службы, ставят всех на уши. А какой-нибудь кретин сидит себе у телефона и смеется. Глеб мог, находясь где-нибудь в компании, сболтнуть о твоих подозрениях и упреках. Кто-то услышал это и решил устроить себе развлечение.

– Но… тогда, значит, это не он! Не Глеб наехал на девочку! – прошептала Лариса.

– Хотелось бы верить в это, – грустно произнес Артем, – но… возможно, что одно не следует из другого.

– То есть как? – Лариса глядела на него с непониманием. – Ты хочешь сказать, что он трепался об этом вот так, запросто, в присутствии посторонних людей, зная, что виноват? Не может быть!

– Может, если учесть то, что ты про него только что рассказывала. Мы не знаем, в каком состоянии он находился, когда откровенничал с друзьями. Вполне вероятно, что в полном отрубе. Такому море по колено. А вот те, кто слушал его, очевидно, эти признания всерьез не восприняли, а просто решили подшутить.

– Ты так считаешь? – неуверенно произнесла Лариса.

Слова Артема звучали убедительно, по крайней мере, они проливали хоть частично свет на то, что происходило последние дни. Конечно, надеяться, что ребенка сбил кто-то другой, а не Глеб, глупо. Об этом говорят неоспоримые факты. Но пусть хотя бы он не будет причастен к телефонным звонкам!

– Почти убежден, – серьезно ответил Артем. – Расскажи ему о том, что тебе звонят, угрожают, увидишь, он вспомнит, что где-то проговорился. Или, если не вспомнит, вычислит тех, кому он мог поведать это, находясь под кайфом. Если ты не можешь без него, значит, он близкий тебе человек. Ас близкими людьми, Лара, надо разговаривать. От них не стоит ничего скрывать, иначе они будут отходить все дальше и дальше. Согласна?

Лариса кивнула. Это была сущая правда. Из-за такого вот упорного молчания, нежелания объясниться, выслушать друг друга они с Павлом потеряли свою любовь. А ведь она была настоящей, сильной, страстной, той, о какой можно мечтать.

Нет! С Глебом так не произойдет. Надо действительно поговорить с ним, спокойно, без скандалов и упреков, поставить все точки над «i». Она будет бороться за свое счастье и не упустит его так легко, как в первый раз.

– Ну, раз ты согласна, – улыбнулся Артем, – то я предлагаю прервать нашу беседу и пойти поучаствовать в третьем действии. Кажется, оно уже началось. Боюсь, Миша не вынесет, если вместо квартета на сцену выйдет дуэт в лице Маддалены и Герцога.

– Я не смогу, – тихо проговорила Лариса.

– Сможешь. Все уже в порядке, все решено. Не надо себя терзать, ты ни в чем не виновата. Пошли.

Артем будто в воду глядел – за кулисами только-только началось третье действие. На сцене были Мила и Саприненко. У самого входа стоял Глеб, готовясь выйти на квартет. Вид у него был замкнутый и отчужденный. Он едва взглянул на подошедших Ларису и Артема и тихо пробормотал: