Книга Секс с экс - Адель Паркс

– Нет, это я должен извиниться. Я был навязчив, – отрывисто произносит он.

– Просто мы почти не знаем друг друга.

– Это может показаться ему придиркой, а я только хотела объяснить свою осторожность.

– Я не делал вам предложение, Кэс. Я просто хотел, чтобы мы получше друг друга узнали. Наверное, я был не очень вежлив. Но теперь это не важно. Вы хорошо разъяснили мне ваши взгляды.

Но я не разъясняла. Я не могла ничего разъяснить. Это бред. Я его хочу. Я его уважаю. Я его люблю. Он мне интересен. Я пропала. Мы снова умолкаем, и мне приходит в голову, что наши отношения состоят из сплошных ссор и недовольства. Значит, я права, и близость вправду ведет к жестокости и агрессии. Я смотрю на Даррена. Он мрачен и прекрасен. И я уже не думаю ни о чем, кроме пульсирующего желания, жаждущей груди и трепещущих губ. Меня бы спас всего один его поцелуй. Но он не собирается меня целовать, а я не могу больше так мучиться. Я встаю, и комната куда-то уплывает. Приходится схватиться за стол, чтобы не упасть. В этом маленьком кафе так жарко.

– Пока… и… спасибо за кофе.

Это было мгновенное и восхитительное безумие. Он тронул мою руку, не пытаясь удержать. Но удержал. Я прикована к месту, а его пальцы спокойно лежат на моем запястье. Я скована ими. Я сгораю от любви. Я его целую, а он меня, сильно и порочно, просто пьет меня. Так меня никто не целовал, а если целовали, то это было ради тренировки. А теперь все по-настоящему. Все слова, что стояли между нами, тут же исчезли, они излишни. Мы одни в тишине, и мы беззащитны, открытые для желания. Он бросает несколько монет на стол, и, не ожидая сдачи, мы выбегаем из кафе под дождь. Он мотает головой в сторону переулка за вокзалом. Я тоже его заметила. У меня есть автопилот, который помогает находить темные улицы и другие подходящие местечки для разврата. Дождь все еще льет, падает на тротуар и рикошетит. Он прокалывает вечернюю темноту неприятными острыми каплями, но я не обращаю внимания. На самом деле я даже рада: раз такая ужасная погода, значит, улицы опустели. Я киплю от нетерпения. Он крепко держит меня за руку. Мы перебегаем через дорогу, не глядя по сторонам. Даррен толкает меня к стене, быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что мы одни, и я накидываю на него свое пальто. Его губы впиваются в мои, и мы так крепко целуемся, что я не могу различить, где мой рот, а где его. Он расстегивает ширинку и погружается в меня. Я смотрю в его глаза, а он в мои, не отрываясь ни на секунду. Это удивительное. Важное. И несомненное.

Он поднимается, наполняет меня вновь и вновь. Он вливается в меня.

Все кончилось через несколько минут.

И уже я боюсь, что это никогда не кончится.

12

Кто-то упорно давит на кнопку звонка. Одно из неудобств моего лофта – старинный глазок на входной двери. И невозможно понять, кто стоит у двери, пока не спросишь, поэтому нельзя сделать вид, что тебя нет дома.

Хоть бы это была Иззи. Ну, Джош тоже хорошо, но лучше Иззи. Хотя я немного боюсь. Что я ей скажу? Что я могу ей сказать? Как объяснить ей, что со мной случилось в эти две недели?

Дзи-и-и-и-инь.

Кому я так понадобилась? Если я его не открою, то проведу весь вечер, раздумывая, кто это мог быть. Я тащусь к домофону, моля Бога, чтобы это был не Бейл и не Фи.

– Это я, – говорит Иззи. – Где ты, черт возьми, была? Сейчас же открывай.

Я с облегчением нажимаю на кнопку. И вот она уже входит в дверь. Она так на меня зла, что даже не захотела меня поцеловать. Я знаю, что нападение – лучшая защита, и спрашиваю:

– Почему ты не открыла своим ключом?

– Я его потеряла. – Она обреченно пожимает плечами. Я набрасываюсь на нее с разъяснениями, что это опасно и что теперь придется заказывать дубликат. У нее виноватое лицо.

Я спрашиваю:

– Ты смотрела в туалетном столике?

– Нет.

– Думаю, он там. Лежит в ящике вместе с носками.

– Зачем я буду держать его вместе с носками?

– Понятия не имею, но он наверняка там. Мы идем на кухню. Сегодня воскресенье, сейчас полпятого вечера. А значит, пора выпить живительного джина с тоником. Мне, конечно, нужно держать оборону. Моя интерлюдия с ключом нейтрализовала Иззи не окончательно.

– Что случилось, Кэс? Меня не удивляет, что ты исчезла, но это же была не командировка. Я звонила на студию, мне сказали, что у тебя ларингит. Я звонила сюда, но никто не отвечал. Ты что, попала в больницу?

Я впервые как следует вижу Иззи с тех пор, как она пришла, и чувствую себя довольно гадко. У нее задерганный вид. Видно, что она волновалась за меня. Но она переживает и за потерявшихся щенков, срубленные деревья и отсутствие в Индии чистой проточной воды. В сравнении со всем остальным, что так заботит Иззи, моя самовольная отлучка чуть дольше недели – мелочь. Мы смотрим друг на друга, и она умолкает, что-то заподозрив.

– Но ты на вид здоровая. Ты просто прекрасно выглядишь.

Это правда, выгляжу я божественно. Мои волосы, естественно, черные и блестящие, теперь сияют. А улыбка, прежде появлявшаяся, лишь когда надо было произвести впечатление, не сходит с лица. Кожа у меня всегда была бледная, а теперь я могу похвастаться нежным румянцем.

– Почему ты не звонила ни мне, ни Джошу, ни матери? Мы сходили с ума. Что, черт возьми, происходит?

Она трещит, тараторит, сыплет вопросами. На некоторые из них я склонна ответить, – на те, что посложней. Я с облегчением вздыхаю, когда она вдруг замолкает на миг – ах, вот оно что, Иззи заметила грязную посуду, оставленную после завтрака. Обычно я патологически аккуратна, а сегодня не вымыла посуду. И остатки еды на тарелке предательски выдают, что на завтрак я ела насыщенные жиры (а не горстку хлопьев с отрубями со свежевыжатым апельсиновым соком, как обычно).

Иззи поражена.

– Это случайно не яичная ли скорлупа? – спрашивает она с радостным изумлением. Я качаю головой, уставившись в кафельный пол.

Интересно, можно ли ее отвлечь, если сказать, что заметила под холодильником грязь. Ох, вряд ли.

– Ты изменила принципам, да? Раньше ты не кормила мужчин завтраком. Кто лее удостоен такой чести?

– Даррен. – Вот и все. Удивительно, но нет ни сил, ни желания придумывать какую-нибудь чушь. Я хочу о нем говорить.

– Даррен?! – Она ничего не понимает. – Когда мы последний раз с тобой разговаривали, вы серьезно поссорились. Он собирался везти тебя на вокзал, и ты возвращалась в Лондон одна. Что же случилось?

То и случилось. Случился Даррен.

И я рассказываю Иззи, как мы ехали в Дарлингтон, рассказываю про бассейн и прогулки по пляжу и кладбищу. Я хихикаю, краснею и говорю без остановки, и даже в этом состоянии, близком к истерике, с удовлетворением замечаю: она тоже считает, что прогулки по кладбищу – это не совсем обычно. Я описываю паб, ресторан и шипение кофейного автомата в кафе. Я повествую о том, что когда мы сидели за зверски оранжевым пластмассовым столиком, мне вдруг все стало ясно. Отчетливо как никогда я вдруг поняла, что хочу его. Так хочу, что это желание одержало победу над моим рассудком и над моим здравомыслием.