Книга Соблазни меня - Нэнси Уоррен

— Нормально. М-м-м… ты божественно готовишь!

Она и в самом деле превзошла сама себя, особенно ей удалась подливка.

— Ты пишешь первую книгу? — кивнув в ответ на похвалу, спросила она.

Ей в самом деле было любопытно. До такого рода расспросов никогда не доходило — обычно голова у нее во время встреч бывала занята другим.

— Нет, не так давно вышла еще одна, о Гогене.

— Правда? Вот чудесно!

— Недостаточно чудесно для Свифт-карента. Я что-то не заметил моей книги на ваших полках.

— Но теперь я знаю, что она существует, — Алекс подавила улыбку, — и непременно закажу. Ну а теперешняя, о чем она будет? Понятно, что не о Гогене.

— Нет, конечно. — Дункан уставился в миску с салатом, откуда брал добавку. — Она об общем исследовании импрессионизма.

— Касается того, что ты преподаешь?

Он ограничился кивком. Алекс отпила немного вина, продолжая за ним наблюдать. С чего вдруг он так замкнулся? Обычно писателя хлебом не корми, дай только поговорить о своей работе.

— А конкретнее?

— Конкретнее? О некоторых шедеврах. Преподавательская работа меня сейчас не занимает, думаю только о книге… как бы поскорее закончить.

— Ну и как, заканчиваешь?

— Закончил бы… — поднял на Алекс тот же странно настороженный взгляд, — если бы не тратил массу времени на другое. Я то пытаюсь затащить тебя в постель, то затаскиваю, а если нет, то мечтаю об этом.

Пауза затянулась, и в многозначительном молчании Алекс ощутила, как крепнет нить, что протянулась между ними с самого первого дня. Или она крепла давно, с каждой новой встречей? Что же будет дальше, когда они расстанутся? Порвется нить или выдержит, ей на беду? Нет, не надо, хотя теперь уже поздно жалеть, потому что серьезное, умное лицо Дункана, его глаза, которые смотрят через стол на нее, уже означают больше, чем просто легкий роман.

— Вот, значит, на что ты тратишь время…

Дункан взял ее руку и потянул к себе.

— И утром… — он поцеловал пальцы, — и в полдень… — поцеловал ладонь, — и ночью…

Тут он коснулся губами запястья, и пульс ее сразу участился.

Глава 17

—Можно тебя кое о чем попросить?

Утомленная недостатком сна, зато удовлетворенная сверх всякой меры, Алекс стояла на пороге своей квартиры. Вопрос Дункана застал ее врасплох.

Он просто ненасытен! Что еще взбрело ему в голову? Разве за два выходных они не переделали все, что только могла породить человеческая фантазия за двадцать с лишним веков цивилизации?

— Выкладывай, что тебе нужно, — поощрила она, сдвинув брови.

— Держись подальше от Эрика.

— Я же обещала не упоминать о родинке!

— Дело не только в родинке. Я хочу, чтобы ты вообще с ним не встречалась. Он пытается нас поссорить. — Дункан улыбнулся, но глаза остались серьезными, настороженными. — Можешь списать мое предупреждение на ревность.

— Что происходит? Скажи!

— Ладно, скажу, раз уж ты так настаиваешь. — Взгляд смягчился, в глазах появился обычный, такой притягательный оттенок лукавой сексуальности. — Происходит то, что я превращаюсь в ревнивца, в гнусного низкопробного монстра из тех, что не терпят, когда их женщина даже мельком поглядывает на другого. Прошу, не встречайся с человеком, в котором я — пусть ошибочно — вижу соперника. Храни себя для меня одного!

Алекс улыбнулась, но от обещаний воздержалась. Внутренний голос говорил, что дело нечисто, а она никогда не обещала, не выяснив всего. Для начала им следовало поговорить.

— Ты будешь сегодня в библиотеке?

— А как же! — Дункан придвинулся ближе. — Что-то не помню, чтобы мы делали это стоя. Надо срочно восполнить пробел. Для устойчивости могу привалиться к стеллажу…

Желание у Алекс взорвалось в крови, как мощный наркотик. Однако как же принципы? Библиотека — это уж слишком.

— Такое никогда не пришло бы мне в голову!

— Ну, видишь! Одна голова хорошо, а две лучше. При первом удобном случае займемся. Я буду первым — как приятно.

— Ты не…

Ее рот он зажал поцелуем так резко, что на губах неминуемо должны остаться синяки.

— Не нужно делать заведомо ложных заявлений, — заметил Дункан, отстранившись, после того как зацеловал ее до полусмерти.

Не дав Алекс времени отдышаться и обрушить на него всю мощь праведного гнева, он смылся, хлопнув дверью.

Наглец! Если он в самом деле воображает, что протопает за стеллажи со своей самодовольной физиономией и… и…

Несколько недель чопорная библиотекарша вела отчаянный поединок с необузданной женщиной, и результат оставался неясным. Алекс Дикая Кошка горячо приветствовала идею шумного горячего секса, от которого стеллажи валятся на бок и книги (ее высокоценимые книги, так заботливо систематизированные, с корешками, выровненными до миллиметра) разлетаются во все стороны.

Зато чопорную библиотекаршу от такой картины чуть не хватил удар. Какое неуважение к печатному слову! Совокупляться на художественной литературе, может быть (Боже упаси!), прямо на Эмили Дикинсон, на Шарлотте Бронте! И речи быть не может!

Минут через пять Алекс отказалась от борьбы с самой собой в пользу горячего душа. Прослушала автоответчик, обнаружила послание от Эрика с просьбой позвонить, но не стала этого делать. От Джиллиан ни слова. Посидела у телефона, покусывая губу и взвешивая возможности, но так и не пришла к решению и занялась макияжем.

Всегда аккуратная, сейчас она подкрашивалась с особым тщанием и с легким чувством смущения. Баснословно дорогая помада придала губам чувственную полноту и создала впечатление, что их только что облизнули.

Наступил черед одежды. Необузданная женщина высмеяла наряд, выбранный за то, что его можно сорвать в считанные секунды. «Глупо! — настаивала она. — Пусть поработает! Пусть заслужит то, что под одеждой! Будь как в доспехах».

«Правильно, — вмешалась чопорная библиотекарша. — Как в доспехах, которые вообще невозможно снять!»

Алекс заколебалась, раздираемая противоречиями, потом вернула назад черное платьице-стрейч, и выудила самую строгую одежду, какую только имела: темно-синий костюм, купленный на дедушкины похороны, но не надетый даже туда, потому что, будь он жив, Фрэнклин Форрест пришел бы в ужас от столь унылого наряда. Он любил на ней яркое, легкомысленное, и как раз в таком она стояла у его гроба.

Самый вид костюма навевал погребальное настроение. Алекс ненавидела в нем все, от просторного кроя до мрачной расцветки. Идеальный наряд для того, чтобы убить в мужчине всякое желание.

И что же дальше? Идти по городу пугалом, только потому, что на свете существует Дункан Форбс? Как будто все крутится вокруг него!