Книга Золотая судьба - Патриция Мэтьюз

Теперь было совершенно ясно, что Хартер знает, кто такой Джош Роган, а значит, об этом известно и Пью. Они захотят избавиться от него, и он должен первым добраться до них, причем лучше всего с ордером на арест, выписанным на основании неопровержимых улик, которых у него пока еще нет. Если бы нашелся хоть один свидетель или человек, пострадавший от их рук…

Другой человек на его месте послал бы все к черту и уехал из Доусона вместе с Белиндой. Уехал куда-нибудь подальше и жил бы в безопасности. Но он был предан своей профессии, своему делу и, чтобы жить в мире с самим собой, должен был закончить работу. Тогда он сможет уволиться с чистой совестью и наслаждаться счастьем с Белиндой.

Глава 17

Чет Хартер лежал на широкой кровати в комнате Аннабел и хмуро смотрел на девушку, которая сидела за резным туалетным столиком и делала прическу.

Его рука и нога чертовски болели, и злость бурлила в крови. Черт бы побрал этого Рогана! Хартер был уверен, что он мертв, погиб при пожаре палатки. И эта проклятая девица Ли! Эта парочка очень пожалеет, что они вообще услышали имя Чета Хартера!

Стиснув зубы, он переменил положение; нога отозвалась пульсирующей болью. Пуля прошла навылет, не задев кости, но рука повреждена гораздо серьезнее, и эта рана будет заживать еще долго. По крайней мере он жив, и никто, за исключением Аннабел и Пью, не знает, что он здесь.

После перестрелки у реки ему удалось добраться до индейской деревни, и старый знахарь слегка подлечил его, так что он смог доехать до Доусона и квалифицированного врача.

Обратный путь был сплошным кошмаром, однако настоящий ад начался в тот момент, когда пришлось предстать перед Пью и сообщить толстяку плохие новости. Теперь Пью был убежден, что Хартер совершенно ни на что не годен, и распекал его как мальчишку.

Нет, когда все это закончится, Пью придется держать ответ. Его долг теперь увеличивался с каждым днем. Его день еще придет. Он придумает план, с помощью которого отомстит всем.

Хартер раздраженно смотрел, как Аннабел щиплет свои щеки, чтобы сделать их более румяными. В его теперешнем настроении даже она раздражала его.

— Иди сюда! — резко бросил он.

Аннабел взглянула на него в зеркало.

— Что?

— Иди сюда, я сказал!

— Но твои раны! — Она всплеснула руками. — Ты ведь не можешь…

Он холодно улыбнулся:

— Есть много способов, о которых такая милая девушка, как ты, и понятия не имеет. Но я научу тебя, куколка.

Она нерешительно приблизилась к нему, и когда Хартер увидел ее испуганное лицо, улыбка его стала шире. Ему это начинало нравиться.

Стоя на ступеньках лестницы, Монтана Лидс обозревал зал салуна. Это был обычный вечер, шумный и немного буйный. Монтана машинально отметил это, хотя мысли его были далеко.

Он не находил себе места с тех самых пор, как три недели назад стал свидетелем убийства человека по фамилии Добер. Каждый день он вспоминал об этой сцене во всех подробностях, и каждую ночь она преследовала его во сне.

Он знал, что ему нужно сообщить о преступлении Северо-Западной конной полиции, но к чему это приведет? Сообщений о найденном теле не поступало, а этот человек, вероятно, был чужим в городе, и никто не разыскивал его. Что он скажет полиции? Что Лестер Пью и Чет Хартер хладнокровно убили человека, а в это время он, Монтана Лидс, трусливо дрожал под стойкой и не сделал попытки помешать им?

Монтана привык считать себя не трусливее других, но его пробирала дрожь при одной мысли о выражении глаз Пью, если толстяк узнает, что один из его работников донес на него в полицию.

И вообще, как он докажет преступление, если нет тела? Было бы глупо даже пытаться. Хуже того — это равносильно самоубийству. У него хватит денег, чтобы уехать отсюда через месяц или два и забыть об этом месте и Лестере Пью, как будто их вообще не существовало. Если бы только совесть не мешала ему сделать это!

Монтана вздохнул, злясь на самого себя, и взглянул на карманные часы. Пришло время объявлять начало представления. Он спустился с лестницы и пересек бар, направляясь к небольшой сцене.

Он произнес обычную цветистую фразу о талантах Алабастер, и толпа отозвалась привычной овацией. Маленькая леди явно становится популярной.

Когда занавес раздвинулся, Монтана спустился в зал и нашел себе место, откуда мог наблюдать за представлением. Ему действительно нравилось пение Алабастер. Ее голос был мелодичным и чистым, как весенний ручеек, напоминая ему о других временах и других местах, а чудесная кожа и темные волосы девушки вызывали в его памяти образ жены Мэри, когда она была молодой.

Пианист заиграл вступление, и Монтана, испытывая приятное волнение, стал ждать появления Алабастер. Он размышлял о Хартере, о том, что был бы только рад, если бы какой-нибудь меткий стрелок отправил его на тот свет.

Вдруг в зале послышался ропот, он нарастал, и вскоре толпа зашумела, проявляя недовольство. Монтана оторвался от своих мыслей и огляделся. Алабастер на сцене не появилась.

Где же она?

Наконец она выпорхнула из-за кулис — бело-розовое видение с огромным веером из перьев в правой руке.

Когда она опустила веер и запела, сердце Монтаны сжалось. Ради всего святого, что случилось с ее лицом? Даже толстый слой театрального грима не мог скрыть лиловый синяк у нее под глазом.

Пьяная и возбужденная публика, похоже, ничего не заметила, но Монтана почувствовал, как внутри его закипает гнев. Должно быть, этот сукин сын Хартер ударил ее!

Алабастер мужественно продолжала петь, но ее обычное очарование исчезло. Она пела механически, и хотя ее голос звучал так же чисто, как всегда, в нем не было чувства.

По окончании последнего номера она сразу же убежала со сцены, как будто хотела как можно меньше быть на виду. Она покинула сцену под привычный аккомпанемент аплодисментов и приветственных криков, и Монтана поспешно двинулся вслед за ней. Он хотел перехватить ее, прежде чем она успеет вернуться к себе в комнату, к Хартеру. Он нагнал ее в тот момент, когда она уже поднялась на верхние ступеньки лестницы.

— Алабастер! Мисс Уайт! — окликнул он девушку и тронул ее за руку.

Она испуганно сжалась, и Монтана мысленно осыпал проклятиями Хартера.

— Не пугайтесь, мисс Уайт. Я хочу помочь вам, — ласковым голосом сказал он.

Она неуверенно взглянула на него, а затем вскинула голову; глаза ее подозрительно блестели.

— Вы очень добры, мистер Лидс, благодарю. Но почему вы думаете, что я нуждаюсь в помощи? Все прекрасно, уверяю вас!

— Вы же знаете, что это не так, Алабастер… мисс Уайт. — Он нетерпеливо покачал головой. — Кто-то вас ударил, это совершенно очевидно, и я сделаю все, чтобы это больше не повторилось.

Она вспыхнула и прикрыла ладонью левую щеку.