Книга Белый лебедь - Линда Френсис Ли

— Неужели? — спросила она, внезапно заговорив голосом тихим и сладким, как патока. Грейсон насторожился.

— Вы хотите сказать, что вам нужна жена, которая носит вызывающие туалеты? — Она обошла вокруг стола и встала перед ним, закинув голову и глядя ему в глаза. Потом сунула руки ему под пиджак и провела пальцами по его жилету. — Жена, которая носит боа из перьев? — Она соблазнительно улыбнулась, затем легким движением сняла с себя боа и накинула его на шею Грейсона.

Они оба были застигнуты этим движением врасплох. Неожиданно они оказались совсем близко друг к другу, и Софи вовсе не по душе пришлась эта перемена — Грейсон теперь стоял так близко, за спиной у нее был письменный стол, и все преимущества были за ним. — Вы кокетничаете со мной, Софи?

Она презрительно фыркнула, стараясь скрыть смущение.

— Нет, просто забавляюсь.

Она попыталась выскользнуть из той ловушки, в которую сама себя загнала. Но он стянул с себя боа и накинул его на Софи, после чего осторожно притянул ее к себе.

— Я не люблю забавляться, Софи. И своих обещаний я не нарушаю. А я обещал вашему отцу, что женюсь на вас.

— А я не имею склонности тревожиться из-за нарушенных обещаний. — Она попробовала отойти. — И ведь я никому ничего не обещала.

— Но ваш отец обещал, за вас.

— Вы ведь не хотите этого, правда, — с досадой проговорила она.

Боа удерживало ее прочно, как канат. Ее хорошее настроение вмиг испарилось, и Софи снова охватило отчаяние.

— Черт побери, да зачем вам нужно жениться на мне? Приведите хотя бы одну стоящую причину. Мы были с вами друзьями, — тихо сказала она спустя некоторое время. — Зачем нужно все портить?

— Мне неинтересно быть вашим другом, дорогая. — Он ласково прикоснулся к ее подбородку, заставив ее посмотреть ему в глаза. — Я хочу быть вашим мужем.

— Я уже говорила вам, мистер Хоторн, — отчеканила она, — что я не собираюсь выходить замуж. Я не желаю быть собственностью мужчины.

Его глаза сузились.

— Женщина не может быть собственностью мужчины.

— Пусть не буквально. Но посмотрите на Патрицию.

— Она-то уж, разумеется, не собственность, — хмыкнул он. — Она жена. Хозяйка. Мать.

— Это ужасно, когда женщине диктуют, что она должна и чего не должна делать. — Она заколебалась, потом подалась вперед, не думая об опасности своего положения. Она зашла слишком далеко, чтобы отступать. — Посмотрите на свою мать.

Она почувствовала, как он напрягся.

— Отношения между моими родителями такие же, как у всех. Это и есть брак.

— Но он не должен быть таким!

— Почему? — Во взгляде его мелькнуло любопытство. — Скажите почему, — потребовал он. Голос его внезапно стал напряженным, словно ему хотелось поверить, что возможны какие-то другие браки.

Но у нее не было никаких серьезных объяснений, никаких примеров чего-то другого, кроме того, о чем он сам рассказал ей.

— Просто несправедливо, что женщину заставляют выполнять желания мужчины, — вздохнула она, не зная, что еще сказать.

Грейсон помрачнел, и ей даже показалось, что он разочарован тем, что у нее не нашлось объяснений получше.

— Если я что-то и понял в этой жизни, — задумчиво произнес он, — так это то, что жизнь — вещь несправедливая. Чем скорее вы это поймете, тем будет лучше для вас.

— Но это не сделает меня более пригодной для брака. Я не стану хорошей женой, что бы вы об этом ни думали.

— Чепуха.

— Вам нужна такая женщина, которая будет сидеть дома. И вести себя как благовоспитанная леди.

— Вам не придется сидеть дома, Софи. И разве это так трудно — вести себя благовоспитанно?

Горло у нее перехватило. Он не понимает. Ни её, ни ее жизнь.

— Это глупый разговор, — выкрутилась она, с трудом улыбаясь и стараясь проглотить комок в горле. Он отвел ей за ухо непокорный локон.

— Вы просто волнуетесь. Вы будете прекрасной женой и прекрасной матерью. Я понял это по тому, как вы обращались с собакой. — Он кинул взгляд в вестибюль, потом нахмурился. — Кстати, где ваша собака?

— Ушла. — У Софи задрожали губы, и она сжала их, не позволяя себе заплакать. Внезапно все события этого дня навалились на нее тяжелым грузом. Слезы жгли глаза, горло сжали спазмы, и она почувствовала себя совсем одинокой и брошенной. — Только что приходили, ее хозяева.

Грейсон сочувственно посмотрел на нее и привлек к себе.

— Почему вы мне сразу не сказали? — произнес он так ласково, что ей стало больно.

— Это всего лишь собака. — Она прикусила нижнюю губу. — Я уже начала звать ее Милаша.

— Превосходное имя для собаки, которую любишь. — Он прикоснулся губами к ее лбу. — Мне очень жаль, Софи. Если хотите, мы заведем другую.

— Мне не нужна другая собака! У меня все хорошо, все очень хорошо! — Она с трудом сдерживала рыдания.

Он поцеловал ее веки, потом положил ее голову себе на грудь.

— У вас не все хорошо. Вы никогда не забудете Милашу. И она никогда не забудет вас.

— Вы так думаете? — помолчав, тихо спросила она.

— Вы, Софи Уэнтуорт, незабываемы. — Он поцеловал ее в макушку. — Сегодня я иду на прием к одному своему клиенту. Пойдемте со мной. А вечером мы выпьем за Милашу.

— Простите, но у меня другие планы.

— Какие?

Она отчаянно старалась что-нибудь придумать. Меньше всего ей хотелось идти куда-то с Грейсоном. Потом ее осенило.

— Я получила приглашение.

Маскарад!

— Разумеется, от какого-нибудь очередного поклонника, — проворчал он. Она улыбнулась:

— Разумеется.

— Пошлите отказ, — безапелляционно заявил он и двинулся к двери. — Я вернусь за вами в восемь часов.

Глава 15

Было уже почти восемь часов, и Грейсон вскоре должен был прибыть в «Белого лебедя», чтобы пойти вместе с Софи туда, куда его пригласили. Вот только Софи не было дома, и она не могла выйти к нему навстречу.

В маске и маскарадном костюме она стояла у разукрашенных ворот, ведущих в заведение под названием «Найтингейлз гейт».

Оно выглядело восхитительно декадентским, и настроение у нее потихоньку поднималось.

Дождь кончился, но вечер все равно был холодный, небо так и осталось темным и зловещим. Софи поплотнее закуталась в черный атласный плащ.

К дому вела роскошная подъездная аллея, но сам он выглядел хоть и респектабельным, но довольно скромным. Впрочем, увидев леди, которые проходили мимо нее, она поняла, что этот маскарад не предназначен для приличных бостонских матрон, ищущих невинных вечерних развлечений.