Книга Побег на рывок. Книга 1. Клинки Ойкумены - Генри Лайон Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С аккуратностью хирурга Лука направляет беседу в нужное русло, выразив сомнение в предыдущих выкладках зятя:
– Думаю, вы не учли один существенный момент. При переходе в волну мощность модифицированного клейма помпилианца может оказаться недостаточной для захвата дополнительного объекта.
– Усилитель! Живой ретранслятор энергии! – от возбуждения Штильнер отчаянно брызжет слюной. Зная за зятем эту неприятную привычку, банкир предусмотрительно расположился по другую сторону стола. – Разве я не говорил об усилителе?
– Нет.
– Рассеянность! Моя проклятая рассеянность! – профессор картинно хлопает себя ладонью по лбу, что выдает скверный наигрыш, и могучим глотком приканчивает бокал муската, что демонстрирует большой опыт и естественность. – Полагаю, милейший Лука, вы уже и сами догадались. Астланин! Абориген с Астлантиды! Подключен к помпилианцу ментальным поводком, он превращает его рабов из одноразовых батареек в подзаряжающиеся аккумуляторы с практически неистощимым ресурсом. Уверен, в колланте астланин будет действовать аналогичным образом, усиливая процессы в клейме.
– Помпилианцам категорически запрещено пробоваться в коллантарии при наличии подключенного астланина.
– Увы, это так, – вздыхает профессор.
Вздох еще более искусственный, чем хлопок по лбу.
– Увы, – соглашается банкир. – Не подать ли ужин?
Найти помпилианца, готового вопреки запрету родины выйти в большое тело вместе с астланином, сложно. Очень сложно. Но деньги в конце концов решают проблему.
– …последняя подробность, мар Шармаль. Когда мы вернулись в малые тела на Хиззаце, при Диего Перале была его рапира, которую он оставил на Террафиме.
Мар Фриш не делал выводов или предположений. Он излагал факты. Полезное качество, отметил банкир.
– Ваша оценка, мар Фриш. Какова вероятность, что пассажиры сообщат кому-либо, каким образом они попали на Хиззац?
– Вероятность прямого намеренного разглашения – ноль целых четыре десятых процента. Вероятность прямого ненамеренного разглашения – два целых семь десятых процента. Вероятность косвенного ненамеренного разглашения – девять целых три десятых процента.
– Отправляйтесь в отель. Мои люди с вами свяжутся.
Лука Шармаль проводил микрокар взглядом. Обратный путь от беседки до ворот занял у мар Фриша сто две секунды. Пассажирский коллант, участником которого являлся Фриш, был лучшим из трех коллантов банкира. Но и лучшие совершают ошибки. Лука, и тот был не застрахован от промахов. Выход в волну колланта, включавшего в себя помпилианца с астланином, прошел успешно. Через месяц полетов коллант на удивление легко «принял на борт» первого пассажира.
Профессор Штильнер в очередной раз оказался пророком. Банкир Шармаль в очередной раз нашел способ умножить капитал.
Основную прибыль колланты давали Луке не с перевозок, хоть расценки были заоблачными. Есть деньги, прячущиеся под другими именами. Связи. Доверие. Благодарность. Сотрудничество. Есть люди, чей побег жизненно необходим, но, к сожалению, нереален. Диктаторы. Тираны. Президенты, чья власть опасно пошатнулась. Магнаты, угодившие в сети преступных кланов. Военные вожди после разгрома. В Ойкумене нашлось достаточное количество клиентов, не имевших возможности или не желавших воспользоваться космическим кораблем для бегства. Рейс корабля слишком просто отследить, и в космопорте тебя будут ждать.
Коллант – другое дело.
Тем более, коллант, которого не существует.
Диктаторы со временем возвращались. В таком случае им требовались инвестиции, в обмен на концессии, долю в национальных предприятиях, льготные условия на импорт и экспорт. Если тираны оставались в изгнании навсегда – они нуждались в надежных вложениях вывезенного с родины капитала. Магнаты, бежавшие от криминала, открывали предприятия на новом месте, не забывая делать спасителю выгодные предложения. Военные вожди в случае реванша тоже изыскивали способы для выражения своей признательности…
Балансируя на грани законности, Лука Шармаль не оставался в накладе. Пассажирские колланты оказались рентабельным предприятием. Расширять дело банкир не спешил. С ростом размаха волновых перевозок существенно возрастала вероятность раскрытия тайны, и как следствие – потери монополии.
Девять целых три десятых процента, сказал Гиль Фриш. Слишком много, решил Лука Шармаль.
– Найдите на Хиззаце надежного частного детектива, – шеф службы безопасности слушал молча. Из чувствительного коммуникатора не доносилось даже звука чужого дыхания. – Задача – наблюдение. Объекты – Диего Пераль и Энкарна де Кастельбро. Происхождение – Террафима, Эскалона. Параметры наблюдения и уточняющую информацию полу́чите ближе к вечеру.
Акустика ожила:
– Принято, мар Шармаль.
Контрапункт
Из пьесы Луиса Пераля «Колесницы судьбы»
Кончита:
Давно уже я вроде не девица,
И брать умею с толком, и давать,
И знаю, чья расстелена кровать,
А чьей еще не время расстелиться,
И шпаге знаю цену, и плащу,
Но тут…
Старуха:
Да что с тобою?
Кончита:
Трепещу!
Старуха:
Больна? Хлебни горячего вина!
Кончита:
Да в том-то и беда, что не больна!
В груди пожар, в желудке лед горою,
А между ног все чешется – кошмар! –
Как будто укусил меня комар,
А надо б укусить меня герою.
Уж я ему укусов не спущу!
Старуха:
Так чешется? И что же?
Кончита:
Трепещу!
Старуха:
Слыхала я об этаком недуге,
Когда была на передок слаба,
Рецепт тут, девка, прост: видать, судьба
Лежать больным почаще друг на друге.
Зови дружка домой, и не ропщи…
Кончита:
Так трепещу же!
Старуха:
С ним и трепещи!
I
«…планета Астлантида, открыта помпилианской экспедицией около трех лет назад… Координаты… в прошлом году Астлантида получила статус кандидата на ассоциированное членство в Галактической Лиге…»
Он дождался, пока Карни заснет. С минуту стоял над кроватью, молясь Господу о здравии и благополучии своего взбалмошного счастья. Еще чуточку обождал, глядя, как Карни еле слышно посапывает и по-детски улыбается во сне. Чем живешь ты сейчас, дитя мое? Плывешь по волнам Космоса? Пьешь звездный свет? Тонешь в блаженных грезах, навеянных роем гнуса? От этой мысли Диего содрогнулся. Тише мыши, с осторожностью лунного луча, трогающего оконную раму, он прокрался к терминалу. Процессор застрекотал в ночной тиши, как стая саранчи, и маэстро едва не подпрыгнул. Ангелы-хранители стояли на страже: юная донья не проснулась.
