Книга Чудовище - Алекс Флинн

Еще не было пяти, поэтому он, разумеется, спал, когда я постучал к нему в дверь. Тогда я постучал сильнее.

— Адриан, наверное, это может подождать. Он спит, — Линди наклонилась ко мне. — И мне на ум приходят кое-какие вещи, с помощью которых можно убить время. Я так по тебе соскучилась.

— Я тоже, — я поцеловал ее и вспомнил зиму. Я был таким же мертвым, как одна из моих роз, но не хотел признаваться себе в этом. — Но мне необходимо поговорить с Уиллом прямо сейчас. Это важно. Думаю, ты поймешь почему. И знаю, что и он поймет.

Я постучал сильнее.

— Открывай дверь, соня.

За дверью послышался приглушенный голос. — Который час?

— Время увидеть свет. Открывай!

— Я натравлю на тебя Пилота.

— Он собака-поводырь, а не сторожевой пес. Открой дверь.

Сначала не было слышно ни звука, и я уж было подумал, что он опять уснул. Затем, когда я снова собирался постучать, послышались шаги. Дверь открылась.

Я видел, как свет ударил Уиллу в глаза.

— Что за? — Он посмотрел налево, направо, а затем его глаза сфокусировались на мне, как никогда раньше. — Но как… ты кто?

— Это я, Адриан. А это — Линди. Ты видишь нас, приятель?

— Да. По крайней мере, я так думаю. Но, может быть, это всё сон. Ты заставил меня поверить, что ты ужасен, что ты — монстр.

— А ты заставил меня поверить, что ты — слепой. Иногда всё меняется.

Теперь Уилл смеялся, отплясывая по комнате.

— Да! Всё меняется! Не могу в это поверить. А Линди? Это ты? Значит, ты вернулась к Адриану?

— Да. Я все ещё ничего не понимаю, абсолютно ничего, но я счастлива. Так счастлива.

Она обняла Уилла и Пилота, который обычно вел себя спокойно, но теперь, поняв, что его услуги в качестве собаки-поводыря больше не нужны, прыгал, лаял и лизал всем руки. Поэтому Линди обняла и его тоже.

Когда мы закончили прыгать по комнате, празднуя то, что случилось, я спросил: — Где Магда?

Если Кендра была верна своему слову, то с Магдой тоже должно было кое-что произойти. Она должна была воссоединиться со своей семьей. Но теперь я не хотел, чтобы она уходила. Она была нужна мне, и я хотел, чтобы она осталась. Я побежал по коридору к комнате Магды, Линди следовала за мной. Я постучал в дверь. Ответа не было.

Когда я открыл дверь, комната оказалась пустой.

— Нет!

Я практически раздавил ладонь Линди в своей руке. Она странно на меня посмотрела, и я вспомнил, какой сегодня был замечательный день, какой идеальный день.

И все же я сказал: — Я не успел с ней попрощаться. Она уехала, не простившись.

— Магда? — Когда я кивнул, Линди сказала: — Ох, Адриан, мне жаль.

Я уже стал выходить из комнаты, но вдруг заметил отблеск чего-то, лежавшего на кровати. Я подошел к ней.

Это было серебряное зеркало, именно такое я разбил прошлой ночью в подземке. Но это зеркало было целым, и, поглядев в него, я увидел свое отражение, совершенное отражение, какое я помнил, — прямые светлые волосы, голубые глаза, даже загар. Когда я открыл рот, совершенные губы обнажили белые зубы. А рядом со мной была совершенная девушка, совершенная для меня.

Я сказал: — Я хочу увидеть Магду.

В тот же миг появилось отражение Кендры.

— Где она? — спросил я Кендру.

— Встретимся на крыше, — ответила она. — Солнце уже почти взошло.

Мы поднялись на пятый этаж. Я очень давно здесь не был. Теперь, стоя здесь с Линди, я вспомнил все одинокие дни, которые я проводил в этом комнате, сидя на диване, и день, когда мы были тут вместе, тоже. Это поразительно, если жизнь дает тебе второй шанс. Я открыл окно и вылез на крышу. Затем протянул руку Линди.

Крыша была плоской с выступом по краям, так что мы спокойно могли по ней ходить. Восходило солнце. Нью-Йорк на рассвете — одно из красивейших мест в мире. Люди придают большое значение горизонту, но ничего не сравнится с видом розового солнца, просачивающегося между зданий, особенно когда ты держишь за руку девушку, которую любишь.

Я поцеловал ее руку.

— Смотри. Разве это не самое невероятное зрелище?

Но Линди смотрела не на восход солнца и не на меня. Вместо этого она смотрела в сторону. Я проследил за её взглядом и понял.

Кендра была здесь.

Я увидел её впервые со времени наложения заклятья. Она была красива, как в тот день, ее волосы — пурпурные, зеленые, черные — развевались вокруг лица, на ней была черная накидка. А за её спиной расположилась стая ворон, рассредоточившись по всей крыше: черных, зеленых, и пурпурных в лучах восходящего солнца.

— Кайл, отлично выглядишь.

— Адриан. Я предпочитаю — Адриан.

— Вообще-то я тоже. Тебе подходит, — она шагнула к Линди. Или, скорее, подплыла. Это выглядело так, будто она летела. — И Линди, мы не встречались, но я — Кендра.

— Кендра, та… — я рассказал Линди все детали относительно Кендры этой ночью, когда мы сидели в ожидании в полицейском участке.

— Можешь сказать это, — ответила Кендра. — Ведьма. Я знаю, кто я. Кое-кто мог бы назвать меня злой ведьмой. Только я в ответе за заклятие, наложенное на Адриана.

— И ты гордишься этим?

— Немного. Он стал лучше, чем был.

Линди не выглядела столь уверенной в этом, но я кивнул, зная, что это правда.

— Но я признаю, что мои прежние заклятия не были такими успешными. В юности я была склонна к импульсивности — сначала превращала кого-то в лягушку, а потом задавала вопросы. Другие ведьмы вышли на меня и сказали, что используя свою силу слишком явно, я могу привлечь внимание охотников на ведьм, и вызвать новую волну охоты на нас, такую же большую, как в Салеме. В наказание меня отправили в Нью-Йорк работать прислугой. Мне было сказано, что я вообще не должна пользоваться своей силой.

— Но ты воспользовалась, — догадался я.

Она кивнула. — Воспользовалась, потому что меня поместили в дом, где жил подросток, такой ужасный и бесчувственный, что я решила, что должна преподать ему урок. Я наложила заклятие.

— Ну да, спасибо.

Линди, стоявшая рядом со мной, сжала мою руку.

— Другие ведьмы были потрясены. Я наложила заклятие — мощное, очевидное заклятие, которое могло закончиться инцидентом вроде… ну, скажем, зверя, ворвавшегося в Нью-Йоркский метрополитен. Они были чрезвычайно озабочены тем, что в качестве жертвы я выбрала сына известного человека из новостной передачи.

— Ага, не повезло тебе.

Кендра закатила глаза.

— Поэтому они сказали, что я должна буду остаться с ним навсегда, в качестве той же семейной прислуги.