Книга Блуждающие в ночи - Карен Робардс

— А ты подумал, что мы будем делать, когда доберемся до твоего лагеря? — ядовито спросила Саммер, обматывая шнурки вокруг лодыжек и завязывая их. — Думать уже на месте — это не самый лучший план, если ты не возражаешь против того, чтобы я высказала свое мнение.

А вот и возражает. Если только она не предложит что-нибудь дельное.

Стив уже собрался было сказать ей это, но она выпрямилась, подхватила свою потешную собачонку и зашагала прочь. Оставив его собирать вещи, разыскивать бейсболку, надевать ее на голову и догонять Саммер. Стив обнаружил, что идти сзади ему не очень нравится. Это было не в его стиле.

Особенно если у тебя текут слюнки при каждом движении бедер женщины, за которой спешишь.

Глава 28

— Что ты хотела сказать этим своим «трах, бах» и как там еще дальше? — ни с того ни с сего спросил Франкенштейн. Он сидел на земле, опершись спиной о древесный ствол, вытянув одну ногу, а другую согнув в колене. Проклятая бейсболка с символическими «Быками» была надвинута козырьком на его глаза.

Они только что поели (галеты с арахисовым маслом и вода, для Маффи сырая сосиска) возле журчащего, чистого и прозрачного ручейка. Саммер потеряла представление о времени и не могла сказать точно, который сейчас час, но ей казалось, что полдень был уже давно. Солнце за ветками деревьев начало клониться к закату, бросая блики на землю и на камень, на котором они сидели. День выдался жарким, градусов девяносто по Фаренгейту, но лес защитил их от зноя. Вместо него они получили влажность и комаров. Самое скверное, по ее мнению, сочетание.

По лбу Саммер катился пот. Ее волосы, которые она не мыла вот уже почти три дня, дурно пахли, и она предпочла вообще не думать о том, как сейчас благоухает. Нога зудела, и Саммер рассеянно почесывала большой красный укус какого-то насекомого на своей икре.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — ответила Саммер холодно, злясь на себя за то, что едва не ввязалась в никчемную связь с еще одним никчемным мужчиной. Но злилась не только на себя. Каждый раз, вспоминая, как неосторожна была с ним и что он творил с ней своими руками, губами, своим телом, она не могла сдержать дрожь. И эта дрожь снова и снова сводила ее с ума.

И вот теперь, когда Саммер все еще переживала ощущения самой фантастической ночи любви, которая у нее когда-либо была, он ясно давал понять, что для него все это абсолютно ничего не значит.

Ему было невтерпеж, он хотел секса. В этом и заключалась правда. А когда он получил, что хотел, то потерял к ней всякий интерес. У него даже не хватило такта — или здравого смысла, — чтобы притвориться.

И чему же он теперь удивляется?

— Я говорю о том, что ты там сказала. Дескать, «трах, бах, что-то еще и мадам», — его голос был подчеркнуто безразличен.

Отлично! Для нее не составит труда налететь на него, как потревоженная сойка.

— О Боже, ты случайно не один ли из тех мужиков, которым каждый раз после секса надо обсудить, как все было, а? Чего ты ждешь, аплодисментов?

Она ощутила восторженное злорадство, когда его глаза сузились.

— Я только хотел узнать, что ты имела в виду.

— Ничего. — Саммер отхлебнула из своей хорошо отмытой банки из-под пива. В эту минуту запах пива стал бы последней каплей, переполнившей чашу терпения. Ее просто стошнило бы. — Забудь об этом.

— А я не хочу забывать.

— Ты что, сыщик-любитель? Не можешь оставить эту тему?

Явно не реагируя на ее задиристый тон, Франкенштейн покачал головой:

— Не-а.

Саммер сердито посмотрела на него:

— Ну ладно. Если ты действительно хочешь знать, я тебе расскажу. Мой бывший муж был как раз такого типа. Он хотел трахаться, когда ему вздумается, и становился мрачнее тучи, если тут же не получал желаемого. Знаешь, я пришла к выводу: лучше сразу дать ему то, чего он хочет, чем терпеть его надутые губы. Поэтому мы занимались любовью по первому его желанию — обычно это занимало не больше пяти минут, — а как только все было кончено, он выпрыгивал из кровати, бежал под душ и затем возвращался к своей другой жизни. Трах, бах, простите, мадам, мне некогда, понимаешь? И мне нечего было ждать от мужа — ни любви, ни ласки, ни просто человеческого отношения до следующего раза, когда ему снова становилось невтерпеж. И тогда все повторялось. И знаешь, как я узнавала, что ему невтерпеж? Он начинал пить пиво. Он пил его только в этом случае. — Саммер посмотрела на банку в своей руке и горько усмехнулась: — Вкус пива я ненавижу.

— Но я не твой бывший муж.

— Да, конечно, ты не мой бывший муж. — Она улыбнулась ему, но улыбка получилась недоброй. Саммер была разочарована и не очень-то расположена к дружеской беседе. — Поэтому я и не должна терпеть от тебя подобное свинство, не правда ли? И не буду. — Она отпила еще воды и сказала то, что она обдумывала, пока шла последние несколько миль: — Я решила позвонить Сэмми.

— Что? — Франкенштейн, сделав глоток, едва не захлебнулся.

— То, что слышал. Я решила позвонить Сэмми. Я не знаю, как ты думаешь выбираться из этой заварухи, и, сказать по правде, не очень хочу этого. Лично я собираюсь позвонить своему бывшему свекру, которого все еще очень люблю и который, кроме того, является начальником полиции Мерфрисборо, и попросить его приехать и забрать меня. Ты можешь не доверять ему, но я ему доверяю.

Франкенштейн пристально смотрел на нее, Саммер с подчеркнутым безразличием доела остаток галеты. В последние несколько часов в ее голове все было кристально ясно. Дальнейшее пребывание в обществе Стива Колхауна грозило ей опасностями со всех сторон. Он мог разбить ее сердце. Из-за него ее могли убить. Да, чтобы проявить мудрость, ей потребовалось время, но, черт возьми, она станет наконец мудрой. Жизнь научила Саммер одной важной вещи: если сам о себе не позаботишься, этого за тебя никто не сделает.

А уж Франкенштейн и подавно.

— Ты не можешь так поступить.

— Очень даже могу. Попробуй только остановить меня.

— Это почти самоубийство.

— Остаться с тобой — тоже почти самоубийство. Я предпочитаю попытать счастья с Сэмми.

Франкенштейн глотнул воды.

— Дело плохо. Такого козыря нет в колоде.

— Что значит — нет в колоде? Он будет в колоде, если я захочу. И не учи меня жить.

— Кто-то должен это делать. Позаботиться о себе ты сможешь с таким же успехом, как эта потешная собачка.

— Ах, вот как? Прости, что я напоминаю тебе об этом, но, похоже, мы с Маффи в состоянии позаботиться о себе куда лучше, чем ты о себе. Не мы вляпались в эту заваруху, а ты. Сейчас весь мир гонится за нами из-за тебя. Ты создал проблему, и я поняла, что для ее решения нам с Маффи надо уйти от тебя.

— Подожди, подожди. Ты злишься на меня только из-за того, что случилось этим утром, да?