Книга Зачет по убийству - Александра Романова

— Утаил? — осведомился Олег.

— Еще не хватало! Чтобы я не справилась с мужчиной, будь он хоть после ста позитивов! Принес, как миленький. Ну, да у тебя у самого теперь конспекты.

— В основном я рисовал там чертиков. А у нашей Татьяны позитив в крови. Если она с кем-то особо ласкова — жди беды. И никогда прямо не скажет: мол, не делай того-то и того-то, мне не нравится. Нет, улыбается, восхищается — а ты потом узнаешь, что она уже подписала приказ о переводе на другую передачу или посадила тебя на голый оклад. А попробуй спроси у нее, в чем дело, — сделает большие глаза. Я, мол, совершенно не при чем, вы мне так нравитесь, но решение приняла не я, ведь у нас демократия, и я, увы, ничего не могу для вас сделать. А уж как лебезит перед Иванченко — стыдно смотреть. Но я не сомневаюсь — в любой момент его предаст. И не только его. Бывает, сделаешь что-то по ее прямому приказу, а потом возникают проблемы. В суд кто-то на нас подаст или еще что-нибудь. Так она притворяется, будто все забыла. Ты якобы действовал по своей инициативе — вот сам и расхлебывай. Зато как ловко присваивает себе чужие идеи — не подкопаешься. При ней вообще лучше держать рот закрытым, молча кивать и пучить глаза.

— Хорошая начальница, — одобрила я. — И совет молча кивать хороший, каждому пригодится. А как было с позитивом у Алины Аловой?

— Хреново, — одобрительно улыбнулся Олег. — Она хоть и стерва, но по сравнению с Татьяной баба приличная. С ней такого не бывало, чтобы уси-пуси, ля-ля, тополя, а сама тебя уже приговорила. Она резала, что думала, — по крайней мере, нам. А от позитива она сразу отказалась и часто над Татьяной из-за него потешалась. Мол, умственные костыли для тех, кто не умеет соображать собственной головой.

— Она умела, — согласилась я. — Получается, Цапова — вполне подходящая кандидатура. С Алиной не ладила — это раз. В книге Алина собиралась обнародовать какие-то ее махинации — это два. Ловкая и беспринципная притворщица — это три. Тайком от Иванченко подослала ко мне съемочную группу — это четыре. Пыталась выудить сведения у моих студентов — это пять. После смерти Алины воспряла духом — это шесть.

Я загнула все пальцы на левой руке и присовокупила к ним указательный на правой. Похоже, на Олега эта наглядная агитация произвела сильнейшее впечатление. По крайней мере, он с уважением прокомментировал:

— Классно объясняешь! Я бы у тебя, наверное, запросто смог учиться. Даже этому, как его… пределу?

— У меня бы даже кактус смог учиться, — не стала скромничать я. — Если б, конечно, захотел. Ну, и как нам теперь на вашу Цапову выйти? Ты знаешь ее лучше — посоветуй.

Олег пожал плечами.

— Я для нее никто и звать никак. А вот к Иванченко она помчится по первому зову. Может, действовать через него?

— Не уверена, что получится. Во-первых, станет ли он тратить на меня время? Одно дело, когда он звонил мне сам, а другое — когда я вылезу по собственной инициативе. А во-вторых, у него относительно Цаповой иллюзии. Он полагает, она слишком ему обязана, чтобы пойти наперекор.

Я загнула еще два пальца и напряженно изучала два оставшихся в надежде тоже употребить их в дело. Помешал телефонный звонок.

— Добрый день, Екатерина Игоревна, — приветствовал меня на редкость неестественный женский голос. — Вас беспокоят с телеканала. Мы планируем цикл передач, посвященных Мариинскому театру, и нам требуется эксперт по балету, обладающий литературными способностями. Нам рекомендовали вас как самую лучшую кандидатуру.

— Эээ? — в обалдении промямлила я.

— Мы предлагаем вам следующие условия. Мы обеспечиваем вас билетами в директорскую ложу на все балетные спектакли — разумеется, бесплатно. Вы составляете рецензии на те спектакли, которые покажутся вам интересными. Этот труд оплачивается построчно по нашему стандартному тарифу.

— По стандартному тарифу? — механически повторила я.

— Если он вас не устраивает, мы можем обговорить для вас особые условия, — поспешно ответили мне. — Разумеется, человек вашего таланта имеет право на них рассчитывать.

До меня, наконец, дошло.

— Оля, ты, что ли? — уточнила я. — Кончай издеваться, мне и так плохо! Сама знаешь, я вынуждена была пропустить два спектакля, потому что не было билетов на третий ярус, а на другие денег не хватает.

— Совершенно бесплатно, — искушающе заверили меня. — Ваши билеты будут ждать вас у администратора.

Я вслушалась. Нет, не Оля. Она любит розыгрыши, но голос так здорово ей вовек не изменить.

— Маша? — неуверенно осведомилась я, хотя подобные шутки совершенно не в ее стиле. — Что это ты вдруг?

Если бы Настя не сидела рядом (а точнее, не лежала на диване, умиротворенно поглаживая себя по животу), я бы, конечно, решила, что это она. Однако данный вариант, увы, исключался.

— Мое имя Майя. Я работаю ассистентом продюсера на телеканале. Если вас что-то не устраивает в нашем предложении, сообщите свои условия.

Мои условия, ха-ха-ха! Чтобы кто-то поставлял мне билеты на балет, да еще платил за рецензии, которые я и без того выкладываю в своем живом журнале! Я скорее поверю, что меня выдвигают в президенты. А что? Президентом мне быть не хочется, а ведь то, чего не хочется, всегда тебя преследует, зато, чего хочется, обычно не допросишься.

По этим соображениям над условиями я думать не стала, зато имя Майя вызвало вполне определенные ассоциации. И если любимым подругам я еще позволила бы дразнить меня, насмехаясь над самым святым (в данном случае — страстью к балету), то чужой позитивной даме я спускать была не намерена. И я возмущенно брякнула:

— Это Татьяна Цапова, что ли?

Секундная пауза — и собеседница положила трубку.

Я молча уставилась на Олега.

— А я что? — удивился тот. — Я ничего не понял. Татьяна, что ли, звонила?

— Ох, — вздохнула я, — кто его разберет? Якобы какая-то Майя с телевидения. А поскольку моему студенту Татьяна Цапова представилась Майей, я решила, что она. Хотя это может быть кто угодно!

— Слова я разобрал плохо, а интонации ее, — заявил вдруг Олег. — Позитивные такие интонации, лицемерные. У меня иногда даже зубы от них болят.

— Точно, — подтвердила я, — интонации жутко неестественные. Но если это она, чего ей было нужно? Она сказала, что готовится цикл передач о Мариинке и я им требуюсь как эксперт по балету.

— Ты эксперт по балету? — изумился Олег. — Я думал, математик.

— Какой я эксперт? Возможно, я и склонна к мании величия, но не настолько. Откуда на телевидении вообще могут знать, что я люблю балет?

— Все очень просто, — проснулась, наконец, Настя. — Татьяна Цапова знала, что Алина Алова собирается разоблачить ее в книге, поэтому наняла киллера, который и совершил убийство. Но вскоре она выяснила, что есть ты, которой Алина перед смертью пересказывала сюжет. Вопрос в том, конкретизировались ли в рассказе ее махинации. Она послала съемочную группу с целью тебя расспросить, но ты от них сбежала. Тогда она стала наводить о тебе справки, даже нашла через Интернет твоих студентов. И наверняка читала твой Живой Журнал, а по нему о твоей балетомании догадается последний идиот. По поведению Иванченко Цапова поняла, что пока что ты ее перед ним не скомпрометировала. Может, ты ничего особенного и не знаешь, а может, знаешь, да молчишь. В любом случае, тебя надо нейтрализовать. Это можно сделать двумя способами — убить или подкупить. Если ты согласишься на предложение ходить бесплатно на балет, то не станешь доносить на благодетельницу, и убивать тебя ни к чему. А если откажешься, значит, хочешь не хочешь, убить придется. Тем более, знакомый киллер у Татьяны уже есть.