Книга По стопам "Вечного жида" - Феликс Кандель

Каждому поколению свои заступники.

Реб Ицеле охает, вздыхает, рыдает неслышно: "Что Ты имеешь к народу Израиля?"‚ умоляет, просит‚ требует‚ стучит немощным кулачком: "Доколе плач в Сионе..." Тело реб Ицеле живет само по себе‚ слабое и малокровное, а он сам по себе. Тело болеет, перемогается‚ скрипит суставами‚ кряхтит и постанывает‚ отягощенное годами‚ но реб Ицеле не до этого. Под вечер он шагает из синагоги и, чтобы не терять времени, обдумывает на ходу важный вопрос‚ который требует скорейшего разрешения: как бы уговорить богатых, чтобы побольше жертвовали, как бы убедить бедных‚ чтобы принимали с благодарностью. За бедных он почти не сомневается‚ но что делать с богатыми?

Вечером реб Ицеле приходит домой‚ ужинает и снова садится за Книгу.

Луна создана для того‚ чтобы заниматься ночами. А когда нет луны‚ можно зажечь свечечку. А когда прогорит свечечка‚ можно повторять на память. А когда память притухнет от усталости‚ взойдет солнце‚ станет светло‚ и снова можно читать Книгу‚ восходить по ступеням знаний и проникать в чертоги разумения.

Про мудрого и почтенного рабби Ионатана бен Узиэля говорили: когда он толковал слова Закона, птицы, пролетавшие над ним‚ сгорали в пламени его воодушевления. Про реб Ицеле говорят: когда он изучает Тору‚ у птиц, пролетающих поверху, дымятся и обгорают перья, но птицы летят дальше.

– Ребе‚ – спрашивают его‚ – что для человека нормальнее всего?

– Радость и веселье‚ – отвечает реб Ицеле без задержки. – Они были задуманы при сотворении мира, а мы об этом позабыли. В жестокие века и в суматохе жизни.

– Что же теперь делать? – спрашивают.

И реб Ицеле повторяет по заученному, словами рабби Ханины:

– Молитесь о благополучии верховной власти. Не будь страха перед ней‚ люди глотали бы друг друга живьем..."

Добавления, без которых не обойтись

В 70 году первого века новой эры, во время еврейского восстания, римляне захватили Иерусалим и разрушили Иерусалимский Храм. Масада, еврейская крепость на Мертвом море, продолжала сопротивляться, и там – в октябре 71 года – было составлено бракоразводное свидетельство: "Я, Йосеф, сын Йосефа сына Наскана, живущий в Масаде, даю сегодня развод моей жене Мирьям, дочери Ионатана из Наблаты, живущей в Масаде… дабы могла свободно уйти от меня и стать женой любому еврею, какого пожелает…"

Это свидетельство лишь немногим отличается от подобных документов современности.

* * *

Характер человека познается по трем признакам: "бекосо" (по его стакану), "бекисо" (по его карману), "бекаасо" (по его гневу). Другими словами, характер проявляется, когда человек пьян, когда его просят о помощи или когда он в гневе (а иные утверждают: и когда он смеется).

Рабби Шимон бар Иохай говорил: "Если бы я был в Синае в момент откровения, то попросил бы Бога дать людям по два рта каждому: один рот для учения, другой для обихода… Нет, нет! – прибавлял он поспешно: – Земле и так трудно устоять от клеветы и сплетен, – что бы случилось, если бы люди имели по два рта?.."

Творец выговаривает языку во рту у человека: "Я подверг тебя заточению, обнес оградами, губами и зубами, – сколько еще препятствий должен Я создать, чтобы удержать тебя от злословия?" Даже палец был сотворен соразмерно с ушным отверстием, чтобы человек мог заткнуть ухо и не слушать клевету или сплетню.

* * *

В шестнадцатом веке Яаков Ашкенази из Богемии составил книгу на языке идиш для еврейских женщин, которая впервые была опубликована в 1616 году. Название этой книги – "Цеена у-реена", что означает на иврите "Выходите и посмотрите" (из стиха в "Песне песней": "Выходите и посмотрите, дочери Сиона").

В книге пересказаны истории из Торы, отрывки из книг пророков, из свитков "Рут", "Эстер", "Песни песней" и других источников. Эта книга была чрезвычайно популярна среди женщин, выдержала более 200 изданий и выходит в свет по сей день. Из рассказов о прошлых временах:

"Когда нашей благочестивой прапрабабушке где-то там, на просторах старушки- Европы, удавалось выкроить хоть часок среди бесконечных хлопот по хозяйству, она усаживалась поудобнее в своем уголке – между детской колыбелью и печкой, открывала иллюстрированную гравюрами книгу "Цеена у-реена" и погружалась в чтение. Истрепанные за долгие годы страницы рассказывали ей о том, что происходило с народом израильским в давние времена…"

* * *

К рабби Исраэлю из Козениц пришел мужчина и попросил развести его с женой.

– Все дни я тяжело работаю, – сказал он, – а в субботу хочу получить удовольствие. Но за субботним обедом жена подает рыбу, потом чолнт, а когда доходит очередь до запеканки, о которой мечтаю всю неделю, я уже сыт и не хочу есть. Сколько раз я просил жену, чтобы подавала запеканку в начале обеда, но нет и нет! Таков, говорит, обычай в семье моего отца, а обычай нельзя нарушать.

Сказал рабби его жене:

– С этого дня готовь две запеканки. Одну подавай на стол в начале обеда, а другую – в конце.

Муж и жена помирились, пошли домой, и с тех пор эту запеканку называли "мир в доме".

* * *

Сказано, но не каждым усвоено:

"Не говори пострадавшему, что Бог наказывает его за грехи";

"Не напоминай раскаявшемуся о грехах его прошлого";

"Не делай другому того, что ненавистно тебе самому";

"Не осуждай ближнего, пока не побывал на его месте";

"Не лови человека на слове в трудную его минуту";

"Не старайся увидеть друга в час его унижения";

"Не называй человека презрительной кличкой, даже если он привык к ней";

"Не задавай вопросы в той области, в которой человек несведущ";

"Там, где нет человека, старайся быть человеком".

* * *

Автор приветствует читателя, который долистал до конца эту книгу.

Не потому, что в ней много страниц, не оттого, что она переполнена событиями и героями, – слишком уж мы торопливы, слишком погружены в суету пребывания, чтобы всерьез задуматься над несерьезными, казалось, историями, наполняющими эти страницы.

Перескажем на прощание хасидскую притчу о человеческих душах, которая, быть может, кое-что разъяснит, – и вот она.

Молодой ученик спросил своего наставника:

– Ребе, что значит быть хасидом?

Ребе ответил на это так:

– Хасид должен быть фонарщиком.

– Надо ли зажигать фонарь, стоящий в пустыне? – спросил ученик.

– Непременно, – сказал ребе. – Во-первых, люди увидят, что это место – голая, необработанная земля; во-вторых, пустыня устыдится, увидев себя при свете.

– А надо ли зажигать фонарь, стоящий в открытом море?