Книга Лимон - Кадзии Мотодзиро

— Квартал номер два? А какой номер дома?

Вдруг в Ёсида вспыхнуло раздражение. Он вдруг понял, что не оберется хлопот, если она узнает, где он живет. В тот же самый момент он внезапно почувствовал тяжелое давление этой навязчивой женщины, требовавшей незамедлительного ответа.

Ёсида внезапно оборвал ее:

— Больше ничего не скажу.

И бросил на нее острый взгляд. По выражению ее лица можно было предположить, что она удивилась, однако заметив, что Ёсида опять взял себя в руки, она еще раз пригласила зайти к ним в молельный дом при ближайшей возможности и зашагала в сторону рынка, с которого шел Ёсида. Отчасти Ёсида развеселился собственному поведению: он же намеревался дослушать ее до конца, а затем спокойно отклонить предложение, однако неожиданно рассердился и оборвал ее. Отчасти он рассердился тому, с каким неприятным происшествием столкнулся: увидев его на улице ясным солнечным утром, она дала ему понять, что он бредет с выражением больного человека. Войдя в больничную палату матери, он бросился к зеркалу, чтобы посмотреть на свое лицо, и рассказал матери, лежавшей в постели, всю историю.

Неужели у него и правда такой больной вид? Услышав о том, что с ним произошло, мать рассказала, что видела подобные сцены по дороге к городскому рынку не раз, и Ёсида, наконец, начал понимать, что произошло. Эта секта очень активно пытается вербовать новых прихожан, и каждое утро именно такие женщины на дороге поблизости от рынка и больницы, где проходит много больных, расставляют свои сети. Видя болезненного человека, они, точно так же, как сегодня с Ёсида, заводят с ним разговор, пытаясь затащить в секту. «Вот оно что», — подумал Ёсида, и вместе с тем он почувствовал, что окружающий его мир куда более реален и активен, чем думал он.

Ёсида часто вспоминал статистические цифры. Согласно этой статистке, из каждых ста людей, умерших от туберкулеза, девяносто с лишним больных принадлежали к беднейшим слоям населения, менее одного человека из ста имело высокий достаток. Это была просто «Статистика смертности от туберкулеза». Речь не шла о сравнении смертности бедных и богатых в результате этой болезни, поэтому не было никаких комментариев, по каким критериям людей причисляют к бедным или к богатым, однако этого было вполне достаточно для Есида, чтобы вообразить следующее.

В данный момент множество больных туберкулезом стоят на пороге смерти. И на каждую сотню один или даже меньше того получает тщательный медицинский уход, и более девяноста человек не имеют настоящих лекарств и шаг за шагом приближаются к смерти.

Прежде из статистических цифр Ёсида делал отвлеченные выводы, прикладывал это только к тому, что пережил сам. А при мыслях о смерти девушки из посудной лавки и собственных муках в течение нескольких недель перед глазами опять смутно забрезжили эти цифры. Среди этих девяноста с лишним статистических единиц наверняка были и женщины, и мужчины, и дети, и старики. Наверняка были и те, кто мог смело сопротивляться нужде и болезни, и достаточно много тех, кто не мог их переносить. — Однако болезнь — это не учебный марш, когда слабых, не способных вынести его, выводят из строя. Какими бы ни были больные, сильными или слабыми, всех вместе, в одном строю их через силу тащили к финишу, к смерти.