Книга Чистилище. Исход - Игорь Пронин

– Да тише вы, лошади! – смутился Дрон и постучал в дверь кулаком. – Эй! Дама!

– Кто там? – раздалось из-за двери примерно через минуту.

– Дед Пихто! – не удержался Толик. – Открывай, мамаша! Свои! Ехать пора!

Старушка долго возилась с замками, что-то бормоча, потом, так и не закончив дело, вдруг снова подала голос.

– А я хотела бы знать, кто вы! Вы мне так и не ответили!

– Народная дружина! – сообщил ей Максим. – Действуем по поручению мэрии! Оказываем помощь!

– А что же вы тогда магазин грабили?

– Если не откроете, мы уедем! – пригрозил Толик. – У нас много еще вызовов на сегодня!

Парни снова заржали, но старушка, все же решившись, открыла. Они тут же оттеснили ее внутрь и разошлись по квартире, только Толик остался с ней, чтобы успокоить. Но хозяйка нервничала и в перерывах между рассказом о произошедшем все пыталась заглянуть в комнаты. На нее не обращали внимания: медлить никто не хотел. Максим, отыскав большую сумку, наугад напихал в нее белье, простыни, разного рода одежду – уж такую, какую нашел. Очкарик, имени которого он так до сих пор и не узнал, заглянул в кухню, но старушка успела съесть и выпить все. По квартире шел не слишком-то приятный запах: она явно пользовалась не работающим уже туалетом.

– Все, пошли отсюда, – сказал очкарик, морщась. – Папа Миша не в себе, как бы не заставил квартал за ним бежать. Он и в лучшие времена так делал.

Осознав, что нужно немедленно уходить, старушка решительно потребовала ее подождать: ей нужно было взять лекарства, деньги и документы. Да и вообще, надо же собраться! Лекарства Максим сразу собрал все, что нашел: и в холодильнике, и в аптечке, и на подоконниках. Деньги и документы Дрон позволил ей взять самой, для чего им пришлось выйти из комнаты – хозяйка имела тайник.

– Лучше не спорить, а то придется этот божий одуванчик силой тащить, а мало ли что с ней будет? Они же лучше голыми на мороз, но с паспортом в зубах. Поколение такое. Без документов сама не уйдет.

За окном кухни послышался рокот моторов, и все подошли к окну. По улице прошла БМП, за которой следовали две машины с цистернами.

– Заправки чистят, – вздохнул очкарик. – А нам остается только из машин сливать. Как думаете, на сколько еще останется топлива в городе?

– С месяц можно будет легко брать, – прикинул Толик. – А потом все чаще будем нарываться на слитые баки. С другой стороны, и людей все меньше, и поездок, наверное, тоже.

– И так, и так паршиво, – заключил Дрон и открыл окно. – Что мы тут стоим, вонь нюхаем? Эй! Скоро уже! Скажите Папе Мише, чтоб не нервничал!

– Ты чего кричишь-то? – удивился Максим.

– БМП туда-сюда ездят, а мы будем шепотом говорить? – рассмеялся Дрон. – Все, пошли за ней.

Конечно, старуху больше всего волновало, следует ли ей брать документы сына, который ушел на работу и до сих пор не вернулся. Ее не слушали: просто вывели из квартиры, а уж там ее подхватил на руки Толик и понес вниз. Ему она и рассказала, как пила воду из бачка унитаза все это время, как кто-то стучал в дверь и рычал, как замолчали телефоны, а за окнами бродили лишь какие-то странные люди, которых она боялась. Старушка не расплакалась, зато у Толика блестели глаза, когда он выходил из подъезда.

– Так и живем… – проворчал Дрон. – Скорее бы ее в пионерлагерь, а то будет на нервы действовать.

– А там что? – спросил Максим, забрасывая на плечо сумку со старушкиными вещами. Стало стыдно: конечно, следовало дать ей время собраться… Но где его теперь взять, время? Времени больше нет ни у кого. – Просто поселят ее в одной комнате с такими же?

– Ну да. Там и будет ждать сына, а когда осознает, что не дождется, то помрет. – Дрон сплюнул. – Подтянись, братва! Домой едем!

В автобусе причитающую старуху, к счастью, сразу увели к задним рядам, далеко от мест Максима и Толика. Папа Миша их появление не прокомментировал вообще никак, но позволил временной постоялице устроиться поудобнее, прежде чем поехал. Двое мутантов, привлеченные, наверное, шумом БМП, пробежали прямо перед ними. У женщины по голой спине метались мокрые волосы. К автобусу они приближаться не решились.

– Мимо метро не поеду, – будто сам себе сказал Папа Миша. – Ну его к чертям. По Шмитдовскому лучше, авось не заблудимся!

Он свернул влево, избегая опасной близости со станцией метро «1905 года», и все немного расслабились: к вечеру снова стало жарко, ни одна капля так и не упала на сухой асфальт, а значит, впереди их ждет спокойный, заслуженный отдых и какой-никакой ужин. Максим не успел подумать о том, что больше, чем яиц, он хотел бы свежего мяса, желательно жареного, когда Толик буквально прочел его мысли.

– Мангал есть, уголь есть, друзья, палатка… А мяса нет. Обидно, да?

– Наверное, и не будет, – горько усмехнулся Максим. – Откуда в Москве коровы или свиньи? А если бы были, мутанты их бы уже сожрали.

– Думаешь, где-нибудь они еще остались? – Толик сглотнул слюну. – Прикинь, мы тут ездим, носимся, голодаем… А Мамед в это время сидит в дачном поселке, шампуры переворачивает. Может, они там поросенка какого нашли или хоть козу?

– Если и нашли, то надолго этого не хватит. А фермы наверняка все разгромлены, мутанты ведь на запах идут. И поэтому…

Максим не договорил, потому что справа, совсем недалеко, начали бить сразу из двух автоматов. В перерывах между очередями сквозь лишенные стекол окна до них долетел чей-то крик, а потом раздался взрыв. Затем снова застрекотали калашниковы, и еще кто-то стрелял одиночными, наверное, из пистолета.

– Прибавляй, Папа Миша! – попросил Дрон. – Не хватало нам проблем! Пусть сами разбираются.

– Да погоди ты…

Впереди Шмидтовский проезд пересекали четверо, они бежали, явно от кого-то спасаясь. Автоматная очередь срезала одного, и он ничком повалился на асфальт, выронив рюкзак и какие-то пакеты, рассыпались вещи и продукты. Последний, бросив свою ношу, остановился, развернулся и, выхватив из-за пояса короткий автомат, начал бить в невидимого наблюдателям противника. Папа Миша дал по тормозам и схватил калаш. Стрелки по обоим бортам зашевелились, щелкая затворами: слева послышался рев мотора.

Снова короткая очередь из калашникова, и мужчина посреди проезжей части выронил автомат, согнулся и упал на колени, харкая кровью. Двое его товарищей успели добежать до устремившейся им навстречу легковой машины, которую не было видно из-за врезавшегося в столб во время катастрофы грузовика. Слышны были лишь их крики и хлопанье дверей. А потом с той стороны раздался сильный взрыв, и над грузовиком полыхнуло.

– Гранатомет! – подскочил Толик. – Или сдавай назад скорее, или надо выбираться из автобуса!

– Оглянись! – посоветовал Папа Миша. – А лучше ложитесь все!

Максим тоже повернул голову и увидел два джипа, из которых торчали стволы. Они приближались на большой скорости, и Максим присел. К огнестрельному огню их автобус никак не был подготовлен, и вступать в бой совершенно не хотелось. Впрочем, в их сторону полетело лишь несколько пуль: люди в дорогих внедорожниках пытались оторваться от преследующего их бронетранспортера, и на открытом участке им это удалось. Они наверняка смогли бы спастись, но впереди их ждала засада: те бойцы, что расстреляли из гранатомета первую машину. Оба джипа пронеслись мимо ЛиАЗа и попали под обстрел. В первую, насколько мог судить Максим, тоже попали из гранатомета, по второй, чудом избежавшей столкновения, начал работать пулемет. Не вписавшись в поворот, внедорожник ударился об уткнувшуюся в угол дома «Ниву», высоко подпрыгнул и упал набок. Тотчас на дорогу выбежали четверо в камуфляже с автоматами. Двое заняли позиции, готовясь отразить атаку из ЛиАЗа, еще двое быстро, без разговоров добили раненых.