Книга Хроники Клифтонов. Книга 1. Лишь время покажет - Джеффри Арчер

В благодарности, опубликованной в «Таймс», утверждалось, что мои действия спасли жизни двум офицерам, пяти унтер-офицерам и семнадцати рядовым Королевского Глостерширского полка. Один из этих офицеров, лейтенант Уолтер Баррингтон, предоставил мне возможность нести мое бремя с некоторым достоинством.

В считаные недели после боя меня отправили обратно в Англию, а через несколько месяцев уволили с почетом по причине, которую сейчас описали бы как нервное расстройство. Полгода меня продержали в военном госпитале, а затем выпустили на свободу. Я сменил имя, даже не заглянул в родной город Уэльс в Сомерсете и отправился в Бристоль. В отличие от блудного сына, я не захотел проехать несколько миль до соседнего графства, где смог бы наслаждаться безмятежностью отчего дома.

Днем я скитался по улицам Бристоля, роясь в мусорных баках, чтобы прокормиться; по ночам спальней мне служил парк, местом отдыха — скамья, одеялом — газета, а по утрам меня будили первые птицы, возвещая новый рассвет. Если становилось слишком холодно или сыро, я укрывался в зале ожидания местной железнодорожной станции, где ночевал под скамьей и вставал еще до прибытия первого утреннего по езда. Когда ночи сделались длиннее, я встал на учет в контору Армии спасения на Литтл-Джордж-стрит, где добросердечные дамы снабжали меня толстым ломтем хлеба и плошкой жидкого супа, прежде чем я засыпал на тюфяке, набитом конским волосом, под единственным одеялом. Роскошь.

Минули годы, и я надеялся, что бывшие товарищи по оружию и собратья-офицеры считают меня мертвым. Мне совершенно не хотелось, чтобы они узнали, в какой тюрьме я предпочел отбывать свой пожизненный срок. И возможно, так бы оно все и продолжалось, если бы однажды посреди дороги не остановился с визгом «роллс-ройс». Задняя дверца распахнулась настежь, и оттуда выскочил человек, которого я не видел уже много лет.

— Капитан Таррант! — окликнул он меня, приближаясь.

Я отвернулся, надеясь, что он засомневается, не обознался ли. Но я прекрасно помнил, что Уолтер Баррингтон не из тех людей, кто страдает неуверенностью в себе. Он схватил меня за плечи и некоторое время рассматривал.

— Как же так вышло, старина? — спросил он наконец.

Чем настойчивее пытался я его убедить, что не нуждаюсь в помощи, тем с большей непреклонностью он намеревался меня спасти. В конце концов я уступил, но не раньше чем он согласился на мои условия.

Поначалу он упрашивал меня перебраться к ним с супругой в особняк, но я слишком долго выживал без крыши над головой, чтобы воспринимать подобный уют только как излишнее бремя. Он даже предложил мне место в совете директоров судоходной компании, носящей его имя.

— И какая там с меня будет польза? — удивился я.

— Одно твое присутствие, Джек, воодушевит всех нас.

Я поблагодарил его, но объяснил, что еще не искупил свою вину за убийство одиннадцати человек. Но он все равно не сдался.

В конце концов я согласился на работу ночным сторожем в порту, с зарплатой три фунта в неделю и прилагающимся жильем: теперь моей тюремной камерой стал заброшенный пульмановский вагон. Наверное, я так бы и отбывал свой приговор до самой смерти, не доведись мне повстречаться с юным Гарри Клифтоном.

Спустя годы Гарри утверждал, что я задал направление всей его жизни. На самом деле это он спас мою.

В первый раз, когда я увидел юного Гарри, ему было от силы года четыре или пять.

— Заходи, паренек, — окликнул я его, когда заметил, как он подползает к вагону на четвереньках.

Но он сразу вскочил и убежал.

В следующую субботу он набрался смелости заглянуть в окно. Я предпринял вторую попытку.

— Да заходи же, мальчик мой! Я не кусаюсь, — сообщил я, в надежде его успокоить.

На этот раз он принял мое приглашение и открыл дверь, но, перекинувшись со мной парой слов, убежал снова. Неужели я был настолько страшен?

Неделей позже он не только открыл дверь, но и встал на пороге, широко расставив ноги, и с вызовом уставился на меня. Мы больше часа беседовали обо всем подряд, включая футбольный клуб «Бристоль Сити», зачем змеи сбрасывают кожу и кто построил Клифтонский подвесной мост, пока он не собрался прощаться.

— Мне уже пора, мистер Смоленый, — пояснил он, — мама будет ждать меня домой к чаю.

Теперь он ушел спокойным шагом и несколько раз оглянулся.

Далее Гарри навещал меня каждую субботу, пока не поступил в общеобразовательную школу Мерривуд, после чего начал приходить почти ежедневно по утрам. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы убедить мальчика оставаться на уроки и учиться читать и писать. Честно говоря, я бы и этого не добился без помощи мисс Манди, мистера Холкомба и предприимчивой матери Гарри. Пришлось собрать внушительную команду, чтобы заставить Гарри Клифтона осознать собственные возможности, но я понял, что мы преуспели, когда он снова начал выкраивать время для разговоров со мной только по утрам в субботу, поскольку готовился к поступлению в школу Святого Беды как стипендиат-хорист.

Когда Гарри приступил к занятиям в новой школе, я не ожидал увидеть его снова до рождественских каникул. Но, к собственному удивлению, я обнаружил его стоящим у меня перед дверью в одиннадцать вечера в первую же пятницу триместра.

Он сообщил, что бросил школу Святого Беды, потому что его изводил староста, — будь я проклят, если вспомню имя этого подлеца, — и решил сбежать в море. Если бы он действительно так сделал, подозреваю, в итоге мальчик оказался бы адмиралом. Но к счастью, он прислушался к моему совету и вернулся в школу, успев на следующее утро к завтраку.

Поскольку он всегда приходил в порт вместе со Стэном Танкоком, я далеко не сразу сообразил, что Гарри — сын Артура Клифтона. Однажды он спросил, знал ли я его отца, и я ответил утвердительно и рассказал, что тот был хорошим, достойным человеком, отличившимся на войне. Тогда он спросил меня, знаю ли я, как он погиб. Я сказал, что нет. Единственный раз, когда я солгал мальчику. Я не был готов пренебречь волей его матери.

Во время той пересменки я как раз находился на территории верфи. Никто никогда не приглядывался ко мне, как будто меня вовсе не существовало, и я знал, что, по мнению некоторых, в каком-то смысле так оно и есть. Я не пытался развеять это заблуждение, благо оно позволяло мне отбывать свой срок в безвестности.

Артур Клифтон был хорошим работником, даже одним из лучших, и относился к своим обязанностям всерьез — в отличие от его лучшего друга Стэна Танкока, чьим первым портом захода по пути домой всегда становилась пивная «Свинья и свисток». Если, конечно, он вообще добирался до дому.

На моих глазах Клифтон скрылся внутри корпуса «Кленового листа», чтобы проверить что-то напоследок до того, как за дело примутся сварщики. Должно быть, это хриплый голос гудка всех отвлек: одна смена ушла с работы, другая заступила на ее место, и сварщикам нужно было браться за дело сразу, если они хотели закончить вовремя и заработать премию. Никто даже не задумался, успел ли Клифтон покинуть двойное дно, — включая меня самого.