Книга Дальше самых далеких звезд - Михаил Ахманов

«Кажется, мои короткие руки и скудные волосы ее не смущают», – подумал Калеб, обнимая тонкий стан Зарайи. Она продолжала шептать, и ее теплое дыхание щекотало шею и плечо.

– Мы здесь, я и Ситра… Если желаешь, придут другие женщины, много, много… каждая хочет получить дитя… Они придут, но мы здесь… Отчего ты нас не зовешь?

– И правда, отчего? – промолвил Калеб. Лицо Дайаны снова явилось ему, промелькнуло на мгновение и исчезло. Дайана была в другом мире, на тесных палубах корабля, залитых искусственным светом, там, где лес заменяли четыре дерева в оранжерее, а море – крошечный бассейн. Не так уж далеко, но и не близко, гораздо дальше, чем обнимавшая его красавица.

Калеб поднялся с земли, и Зарайя встала вместе с ним. Она была высока и стройна, почти такого же роста, как сам Охотник. Темные волосы падали на грудь, губы манили, и она уже не выглядела сдержанной и строгой. В ее глазах читалось обещание.

– Я приду, когда морские воды поглотят солнце, – твердо сказала она.

Калеб вздохнул. Похоже, его мнения не спрашивали.

Зарайя давно покинула сад, а он все так же стоял среди деревьев, щурил глаза от солнечного света и глядел на облака и метавшихся под ними птиц. Где-то там, за бездонными небесами, невидимые отсюда, плыли в холоде и мраке корвет и транспортный корабль. Его настоящий мир, где была Дайана, был монах с глазами змеи, был капитан, не смирившийся с гибелью близких, был Людвиг – все, что осталось от мальчишки, убитого на Шамбале. Сейчас этот мир казался иллюзией, таким же миражом, как Старые и Новые Галактики. Они находились так далеко от Борга… Дальше самых далеких звезд.

* * *

Доктор Аригато Оэ и его помощники собрались в медицинском модуле у стола киберхирурга, накрытого сверху прозрачным колпаком. Священник тоже был здесь – сидел в углу на высоком табурете, словно коршун на насесте, шарил взглядом по лицам ученых спутников, слушал, но не произносил ни слова. Присутствие монаха раздражало Аригато, но выгнать его он не мог – право наблюдателя! К тому же сейчас, когда Охотник улетел на Борг, ссориться с братом Хакко было опасно.

На столе, под ярким светом бестеневых ламп, лежало тело мертвого мужчины, разрезанное от груди до паха. Тихо журчал насос, выкачивая кровь, лазерные скальпели висели над головою борга, уже лишенной волос и приподнятой манипулятором, другие щупальца с тонкими суставчатыми пальцами оттягивали кожу с брюшины. Это был второй образец; первый, тщательно препарированный, разместился в прозрачных контейнерах на высоком стеллаже. Печень, почки, легкие, желудок и все остальное, образцы тканей, крови и костей, остатки мозга – сероватая кашица в консервирующем газе… Мозг был сильно поврежден – этот воин погиб от удара, проломившего затылочную кость. Второго, который лежал на хирургическом столе, закололи, пронзив сердце, и его голова была в отличной сохранности.

– Итак, – произнес Аригато, – что показали антропометрия и морфология? Подведем итоги, доктор Кхан.

Сердце его на миг дрогнуло. Теперь она была доктор Кхан – не Дайана, Дар Южного Ветра, только доктор Кхан. Он уже смирился с этим. Ему осталось одно утешение – цветные сны.

– Мелкие отличия в скелете, – сказала Дайана. – Лишний позвонок в шее, удлиненные фаланги пальцев, другая конфигурация черепных швов, лобных костей и нижней челюсти. Ключица в месте ее прикрепления к плечевой кости несколько опущена, отчего плечи выглядят покатыми, а руки – более длинными. Зубов на пару меньше, как и ребер, мечевидный отросток отсутствует… Людвиг, экран!

В воздухе повисло изображение скелета – белый костяк с желтыми и красными отметками. Красных было совсем немного.

– Желтый цвет – отклонения в пределах нормы гомо сапиенс, – пояснила доктор Кхан. – Но помеченное красным тоже встречается у нашего вида – как ответ на условия внешней среды.

– Правильно, – подтвердил Десмонд с вечной своей улыбкой. – Например, мутации на Зиме и Седьмой Айра. Еще на Пьяной Топи.

– Значит, в плане морфологии мы не очень преуспели. Я имею в виду поиск отличий. – Аригато Оэ бросил взгляд на мертвого борга. – Что касается внутренних органов и их взаимодействия, слово вам, Десмонд.

Ксенобиолог пожал могучими плечами.

– В функциональном смысле разницы нет. Каждый орган на своем месте и выполняет положенное, начиная от сердца и кончая мочеполовой системой. Никаких признаков вырождения, и их долговечность я тоже не могу объяснить. – Он в свой черед покосился на хирургический стол. – Хорошо бы изучить женскую особь и, разумеется, мозг… Предыдущий экземпляр оказался не очень перспективным в этом отношении.

– Мозгом займемся сейчас. Подготовьте сканер, – велел глава экспедиции. – Завтра начнем исследования на эндокринном уровне – гипофиз, надпочечники и все остальное. Срок жизни индивида зависит от быстрого и точного обновления клеточных структур, и для этого должен существовать какой-то механизм. У боргов он более совершенный, чем у нашей расы, и мы его найдем. Что до признаков вырождения… вернее, потери репродуктивной способности… – Аригато Оэ задумчиво сдвинул брови. – Думаю, за это отвечает некий фермент или гормон. Возможно, продукция гипофиза или щитовидной железы.

– Проверим, сьон Аригато, – сказал Десмонд, натягивая контактные перчатки. Он пошевелил пальцами, и лазерный резак над виском мертвеца качнулся вперед и назад. Повинуясь команде, манипулятор киберхирурга аккуратно приподнял его голову, обозначив зелеными вспышками линию разреза. Сверху опустилась полусфера сканера, застыла в воздухе и в знак готовности мигнула ярким огоньком.

– Я мог бы это сделать без вашего участия, – раздался тонкий мальчишеский голос.

– Прости, Людвиг, но у меня опыта побольше, – заметил ксенобиолог, придвигая скальпель к зеленой искре над переносицей покойника.

– Вскрывайте, – распорядился доктор Аригато.

Бледный невесомый лучик, воткнувшись в лоб борга, побежал от одной зеленой искорки к другой. Ни крови, ни осколков костной ткани… Сделав разрез, киберхирург снял черепную крышку, обнажив белесовато-серую массу мозга. Зрелище для непривычного человека было страшноватое, но брат Хакко даже глазом не моргнул. На его тонкогубом узком лице застыло выражение полного безразличия.

Бережно подхваченный парой манипуляторов, мозг переместился в контейнер, наполненный инертным газом. Продув сосуд еще раз, Десмонд поднес его ближе к сканеру и включил запись.

– Все свободны, – произнес дуайен. – Советую отдохнуть после ужина. Работа завтра будет напряженной.

Монах шевельнулся на своем насесте.

– Разве мы не дождемся результатов? Я говорю о сканировании.

– Это долгая операция, на всю ночь, – пояснил Десмонд. – Сканер снимает картины слой за слоем, фиксируя положение каждой молекулы. Затем будет создана модель, адекватная реальному объекту, с которой мы и собираемся работать. Процесс сложный, если вспомнить, что мозг содержит пятнадцать миллиардов нейронов.