Книга Человек, ставший Богом. Мессия - Жеральд Мессадье

Он два или три раза провел рукой над огнем, и тот успокоился, пламя стало более светлым. Черный дым вырвался из пещеры наружу.

– Они ушли, – сказал Овид. – Они не любят разочаровываться. Как тебя зовут?

– Иисус.

– Иешуа. Там, в городах, они поменяли все имена.

Ежи потрусили к выходу – отправились на поиски пищи.

– Ты ищешь Досифая, – после долгого молчания сказал Овид.

– Как ты узнал?

– Я уже встречал похожих на тебя. Но сейчас ты не можешь пойти к нему. На дорогах орудуют пьяные разбойники. Ты можешь остаться у меня и отправиться в путь завтра утром. Ты разделишь со мной ужин – сухари, жареную саранчу и мед. Ты можешь умыться в роднике, за пещерой.

Когда Иисус вернулся, Овид поджаривал саранчу на сложенной над огнем решетке из зеленых ветвей. Крылья взмывали в последний раз, но уже в виде частичек пепла, лапки краснели и рассыпались. Оставались лишь потемневшие сморщенные тельца. Саранча по вкусу напоминала хвосты жареной рыбы, приправленные миндалем. Затем Овид положил в золу две картофелины. Когда они все это съели, Овид принес соты и показал Иисусу, как надо выковыривать мед – мизинцем. Они прочли благодарственную молитву. А ночь трещала, шипела, урчала.

– Тебя одолевают демоны, и ты ищешь Досифая, – сказал Овид. – Значит, ты уже сильный, но ты домогаешься власти.

Он помешал угли.

– Для чего нужна власть?

– Чтобы спасти честь.

– Нельзя быть священником и солдатом одновременно, – сказал Овид. – Ты говоришь о чести солдата.

– Римские орлы на фронтоне Храма в Иерусалиме… – начал Иисус.

– Я видел их. Достаточно было не иметь Храма. Или не ходить туда. Храм достоин лишь Соломона. Позднее все это стало смешным.

– У нас больше нет ни чести, ни меча. Значит, надо на этом успокоиться?

– А я и не думал успокаиваться, – улыбаясь, сказал Овид.

– Ты похож на тех, кого называют ессеями. Ты ессей?

– Я был ессеем. Но мне необходимо одиночество. Даже у учения самых святых людей есть пределы.

– Но мы все не можем переселиться в пещеры.

– Власть, которую ты ищешь, – послужит ли она чести или мечу? Ты станешь солдатом или первосвященником? Когда Досифай научит тебя творить чудеса, какой путь ты изберешь? – спросил Овид.

– Во имя кого он творит чудеса?

– Досифай – не святой и не пророк. Он кудесник. Он делает золото, наделяет предметы магическими свойствами и лечит людей, порой просто возлагая на них руки. Я не знаю, благодаря какой власти он на это способен. Он выдает себя за посланца того, кого называет Великим Духом Вселенной. Но я подозреваю, что этот Великий Дух вовсе не Иегова.

– Но кто же тогда? – спросил Иисус.

– Досифай утверждает, что все нематериальное имеет Божественную природу. Но он забывает, что Демон тоже нематериален, и это мне представляется серьезным заблуждением. Неужели власть его от Демона? Не знаю. Но я догадываюсь, что это связано с нижними областями, где могут существовать демоны.

Мрачный мир, весь в дырах! Следовательно, сам факт существования иудеев не был главной и всеобщей проблемой, поскольку неиудеи общались с силой, которой мог быть Иегова, а возможно, и с демонами, которые могли быть теми, кто преследовал иудеев! Иосиф никогда не говорил об этом. Дорога и так казалась темной, но вот она разветвилась, а сами ответвления разделились на тропинки, и так могло продолжаться до бесконечности!

Овид вновь разворошил угли, словно искал слова среди горящих поленьев.

– Досифай обучался в Азии.

– У Будды? – спросил Иисус.

– Нет. Буддисты не вызывают духов. Я не знаю, как зовут его учителя. Возможно, у него было несколько учителей. В мире есть множество людей, которые умеют вызывать духов. Но каких духов? Есть такие духи, природу которых я не знаю и которые бродят там, внизу, в недрах Земли. Возможно, он общается именно с ними. И путешествует вместе с ними.

– Как я должен все это понимать? – спросил Иисус.

– Он научился покидать свою телесную оболочку и путешествовать по воздуху. Он научил этой тайне одного своего ученика по имени Симон, который покинул Досифая, чтобы создать собственную секту.

– Но как можно путешествовать по воздуху?

– Создается впечатление, будто он спит в каком-то месте, но на самом деле находится не там, он может представать перед людьми, живущими далеко. Есть люди, которые могут это делать самопроизвольно.

Иисус был изумлен. Овид заметил его состояние.

– Так бывает с людьми, подобными Досифаю. Они не полностью выходят из сознания. Некоторые люди на самом деле наделены властью, в этом я убедился лично. Но я не знаю, от Господа ли эта власть.

Овид вопросительно посмотрел на молодого человека и увидел, что тот растерялся еще больше.

– Например, ты, несомненно, наделен властью. Закрой глаза и протяни руки к огню, желая его потушить. Попытайся.

Совершенно сбитый с толку, Иисус закрыл глаза. Он сосредоточил внимание на огне, затем, через несколько мгновений, – на необходимости его потушить. Он довольно долго держал руки вытянутыми.

– Открой глаза, – сказал Овид.

Язычки пламени трепыхались в агонии. Овид бросил в костер несколько веток, стал сильно дуть на угли, и вскоре вновь вспыхнул яркий огонь.

– Я был прав, – сказал он. – Но не стоит повторять этот подвиг только ради того, чтобы удивить людей. Пользуйся своей властью лишь во имя Господа. Должно быть, ты устал. Ложись и спи.

Ничего не понимая, Иисус расстелил плащ на земле и лег.

Он проснулся на рассвете и отправился к роднику. Когда он вернулся, Овид подробно объяснил ему, как найти пристанище Досифая.

– Ты горишь желанием увидеть его. Так иди же, – сказал отшельник, устремив взгляд в землю. – Вероятно, тебя подстерегает серьезная опасность. Но всегда помни, сын человеческий: душа одного человека вздымается выше, чем души двух людей, а души двух людей – выше, чем души трех людей. Помни также, что у Демона много обличий.

Никаких объятий, никаких трогательных жестов прощания. Дав Иисусу наставление, Овид направился в пещеру, ни разу не обернувшись.

Указанная Овидом дорога была извилистой, вся в рытвинах. Вот Иисус и встретился с одним из ессеев, каким теперь, наверное, стал Иоканаан. Но, правда, Овид уже не ессей. Как же можно перестать быть ессеем? А если он не ессей, а зелот? Или дьявол? А его образ жизни! Что бы об этом сказал Иосиф? А его рассуждения о власти и могуществе, как соткать из них полотно? И как же это возможно – путешествовать по воздуху? Действительно ли Иисус погасил огонь собственными руками? Иисуса раздражало, что он не знал ответов на все эти вопросы. Но вот он дошел до апельсиновой рощи, о которой говорил ему Овид. Резкий запах навоза забивал нежный аромат, исходивший от цветущих деревьев. Всюду кружили пчелы. Иисус заметил людей и подошел ближе. Мужчины и женщины сидели кружком и ели. Иисус был потрясен увиденным и остановился на некотором расстоянии. Он различил, что они ели: салат латук, сладкую морковь и зерна люпина, которые вылущивали из стручков, замоченных в лохани. Они заметили его. Худой мужчина лет сорока с темными густыми волосами обратился к нему по-гречески.