Книга Великие битвы великой страны - Сергей Алексеев

Нелегко пробираться домой Мирошке. Много разного народа в те часы на улицах Москвы скопилось. Не удержали русские воеводы Девлет-Гирея ни на Оке, ни у Серпухова. Бросились жители окрестных городов и сел к Москве. Искали в городе укрытия и спасения. Забили беженцы московские улицы. Бежит Мирошка, торопится. Натыкается на стариков, на женщин, на плачущих детей. Чуть ли не по человеческим головам перебирается.

Примчался домой Мирошка.

– Пришлых людей тысячи! – кричит.

– Крымских людей – тысячи!

С огромной армией подошел крымский хан Девлет-Гирей к Москве.

Подожгли крымцы городские посады. Загорелись окраины города. Сильный ветер понес огонь к центру. Пламя охватило Китай-город, перебросилось в Кремль. Заполыхала гигантским костром деревянная Москва. Забушевало, загудело кругом пожаром.

Огонь вплотную подошел и к усадьбе боярина Вельского.

Смотрит боярин, смотрят другие. Куда от беды укрыться? Слева, справа огонь. Перед тобой огонь. Со спины огонь. Жаром кругом полыхает. Смерть в обнимку с огнем шагает.

– Батюшка боярин, Иван Дмитриевич! В погреб! – во всю грудь завопил Мирошка.

Бросился Вельский, бросились другие в погреб. Влетел Мирошка. От быстрого бега и страха:

– Уф!

Не спас их погреб. Хотя был и каменный. Задохнулись от дыма, от чада люди.

Сотни, тысячи москвичей погибли тогда от огня и в огне. Прошел огонь по городским концам, словно коса по полю.

Устрашился огня и Девлет-Гирей. Побоялся вступить в пылающий город.

Накатились крымцы, как волна, на Москву. Как волна, от нее и отпрянули.

Сгорела Москва. Ни деревянного шеста не найдешь, ни столба на пустынном месте. Путнику коня привязать не к чему.

Фрося

Как ком с горы, как колесо в пути, катились на Русскую землю новые беды. То утихая, то вспыхивая с новой силой, шел по русским городам и селам великий мор.

В 1563 году жестокая эпидемия сыпного тифа обрушилась на город Полоцк. Через два года эпидемия в Полоцке вспыхнула вновь. Затем она перебросилась в Великие Луки, в Торопец, в Смоленск. Страшная болезнь захватывала все новые и новые области Русского государства. Не пощадила она и Москву.

Гулял мор по России и в 1570, и в 1571 годах. На смену тифу пришла чума.

Девочка Фрося жила в Пскове. Подобралась и к Пскову смерть. За новостью входит новость.

Померли сразу трое на соседней от Фросиного дома улице: бабка Лукьяна, внучка Татьяна, старик Федул.

Померли сразу пятеро на поперечной улице: гончар Еремейка, бондарь Евсейка, дети – Иван, Кудеяр, Ларюк.

Гуляет по Пскову, как ветер, смерть. Стучится к любому в двери. Подходит все ближе и ближе к Фросиному дому.

Помер Евграф Телега. Это сосед, что живет от них справа.

Помер Киприан Заноза. Это сосед, что живет от них слева.

Скончались лучшие из лучших подружек Фроси – Анна, Степана, Кулиса, Анфиса.

Заволновались отец и мать. Куда-то ходили. О чем-то шептались. Смотрит Фрося: готовит отец телегу. Впрягли коня. Усадили Фросю. Бежит лошаденка. Катит телега.

Едут и Фрося, и мать, и отец. Путь их – к востоку, к Новгороду. Ищут они тут от чумы спасенья. Бежит, то как стрела, то вдруг, как змея, дорога. Среди лесных чащоб и болот петляет. На взгорки ползет, ковыляет низинами. Вот и показались соборы Новгорода.

Вдруг застава. Стрельцы с пищалями.

– Куда?

– В Новгород, – ответил отец.

– Откуда?

– Из Пскова.

– Хватай! – закричал караульный.

Опасались новгородцы, как бы к ним из Пскова не пришла чума. Не знали родители Фроси, вышел приказ: всех, кто приезжает из Пскова в Новгород, тут же хватать и бросать в огонь.

Жестокое время. Жестокие меры. Схватили, потащили на гибель родителей Фроси. Хотели бросить в огонь и девочку. Однако нашелся среди караульных жалостливый. Удержал он других от страшного дела. Уцелела, не умерла девочка Фрося.

Всюду добрые люди встретятся. На доброте человеческий мир и поныне держится.

И сын, и внук

Заявил крымский хан Девлет-Гирей, что на следующий год он опять с войсками придет в Москву. Даже письмо Ивану Грозному специальное написал. Угрожал вновь разорить Москву, а самого царя взять в плен и привести на аркане в Крым.

Сдержал свою угрозу Девлет-Гирей. Летом 1572 года двинул он снова огромную армию на Москву. Взял Девлет-Гирей в этот поход и сына, и внука.

Сыну говорил:

– Запоминай. Рассказывать будешь, как царя Грозного брали в плен.

Внуку говорил:

– Запоминай. Передашь своим детям, внукам и правнукам, как полонили царя московского, как брали Московский Кремль.

Движут на север крымцы. Сотня идет за сотней. Тысяча движет за тысячей. Бьют кони копытами в травы, в землю. Поднимают степную пыль.

Едет Девлет-Гирей.

Едет сын.

Едет внук.

Все ближе Москва, все ближе. Сто верст до Москвы осталось. Семьдесят. Пятьдесят. Впереди небольшая река Лопасня. Здесь у ее берегов, в 45 километрах от Москвы, вблизи деревни Молоди, и встретились русские в главной битве с войсками Девлет-Гирея.

Давит, давит Девлет-Гирей.

Стоят, не колеблются русские.

Послал Девлет-Гирей в битву сына.

Погиб в сражении сын.

Послал Девлет-Гирей внука.

Убит в сражении внук.

Не будет детей у сына. Не будет у внука внуков. Устояли русские в жарких схватках. Разбиты враги у берегов Лопасни. Не достались крымскому хану ни Москва, ни Московский Кремль, ни московский царь. Рухнули планы Девлет-Гирея.

Гудят, переливаются в летнем небе могучим звоном московские колокола. Встречает Москва победителей.

Победа при реке Лопасне имела огромное значение в жизни России. Дело в том, что к этому времени царь Иван разуверился в опричнине. Это опричные воеводы допустили в 1571 году крымские войска к Москве. А многие из опричников и вовсе к своим войскам тогда не явились. Это усилиями простых русских людей в 1572 году был разгромлен Девлет-Гирей.

Распустил Иван Грозный опричное войско. Даже под угрозой смертной казни вспоминать об опричнине запретил.

Глава пятая Последние годы

Жизнь царя Ивана Грозного приближалась к концу. Приближалась к завершению и Ливонская война.

Успехи России встревожили соседние государства. Польша, Литва, Швеция давно сами мечтали стать хозяевами ливонских земель.