Книга Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины - Юлия Шилова

— Почему?

— Что, почему?

— Почему он это сделал?

— Тогда я подумала, что он меня заревновал. Он сам мне про это сказал. Он объявил, что мозоль появилась от чрезмерных занятий сексом. Мол, я гуляла. После этого разговора мы не занимались сексом целый месяц. Муж костерил меня последними словами: мол, ни стыда ни совести, мать двоих детей, а шалава шалавой… Это только теперь, после нашего расставания, я понимаю, как он надо мной издевался. Просто издевался, и все. Он прекрасно знал, что, пока он ездил в командировку, у моих детей была температура под сорок. Я несколько раз вызывала «скорую». Я не могла даже сбегать в магазин за молоком, не то что привести в дом мужика… Он все это знал. Ему просто необходимо было надо мной поиздеваться…

Утром я проснулась в объятиях Зии, и это было поистине чудное утро. Я открыла глаза и увидела, что спальня наполнена солнечным светом. Зия накрыл меня покрывалом и принес мне в кровать поднос, на котором стояли чашка ароматного душистого кофе и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Доброе утро, — ласково сказал он и поцеловал меня в губы.

— Доброе утро. Знаешь, а оно и в самом деле очень даже доброе. Мне еще никогда в жизни никто не приносил кофе в постель. Новое утро, новый кофе, новый мужчина, а это значит, что меня ждет новая жизнь.

— Правда?

— Что, правда?

— Что тебе никто не приносил кофе в постель?

— Как на духу. Зуб даю, — я рассмеялась и поставила поднос себе на колени.

— А как же муж?

— Бог мой, о чем ты говоришь? Муж… Это я приносила мужу кофе, и то лишь в медовый месяц. А чтобы муж принес кофе мне… Это из области фантастики. И правду говорят, что мужчина относится к женщине так, как она ему позволяет. Я позволяла моему мужу совершенно обо мне не думать. Я стала жить только для него, напрочь наплевав на себя и на собственные интересы, что бы я ни делала, я делала во благо ему. Знаешь, когда я вспоминаю своего мужа, мне хочется плакать и смеяться одновременно.

— Почему?

— Наверное, потому, что моя жизнь с ним не удалась. Жутко эгоистичный человек. Это теперь, спустя годы, я поняла, что нельзя пытаться наладить семейную жизнь с эгоистичным мужчиной. Потому как, что бы ты ни делала, что бы ни предпринимала, результат будет просто плачевным. Я бросила ради него все и подчинилась его диктату, его тщеславию, которое росло прямо на глазах, каждый день, а взамен… Ты прекрасно видишь, что я получила взамен… — Я сделала глоток горячего кофе и продолжила: — Муж никогда по-настоящему не понимал меня. Он никогда и не пытался меня понять. Ему это было просто не нужно. Испытывал возбуждение от моей красоты только в начале нашего брака, но никогда не знал меня по-настоящему. Он слишком много от меня требовал и слишком много брал. Жил для себя, своего дела, тщеславия и бросал мне жалкие крохи. Я брала эти крохи и думала, что это настоящее пиршество.

Весь день мы гуляли по Стамбулу, и я с удовольствием любовалась его красотой. Мне безумно понравился этот город, успевший побывать столицей Византийской и Османской империй. Мы бродили по многочисленным магазинам, покупали различные безделушки и были безумно счастливы. Меня привлекало буквально все, что я видела: Музей янычар, Святая София, Дворец султана, Голубая мечеть. Мы также совершили прогулку по Босфору на катере, где сидели, плотно прижавшись друг к другу, и с наслаждением пили яблочный чай.

Набрав целую кучу подарков для детей, заглянули в ресторанчик на берегу моря и пообедали с бутылкой красного полусладкого вина. Я посмотрела на большую сумку, набитую разным турецким барахлом.

— Так, детям подарки купила, маме тоже… Никого не забыла.

Зия засмеялся и разлил вино по бокалам.

— Тебе не жалко расставаться с Турцией, ведь это же твоя родина?

— Тяжелее расстаться с тобой.

Зия мне печально улыбнулся. Он поставил бокал на стол, я взяла его руку и погладила ее с благодарностью.

— Ты не представляешь, что я чувствую при мысли, что скоро я буду дома… Неужели все мои несчастья позади? А самое главное, что теперь я не одна. Теперь у меня есть ты.

Из глаз потекли слезы, но Зия тут же аккуратно их вытер.

— Не плачь. Не надо. Теперь ты независима. Самая главная женская беда — это зависимость от мужчины…

Мы встали из-за столика и пошли вдоль берега, решив вернуться домой. Дома я стала паковать вещи с болью в сердце — тут погибла моя подруга… Тут меня услышали, увидели и полюбили… Тут я поняла, что мне становятся не интересны воспоминания о сбежавшем муже и что я уже практически полностью от них освободилась. Мне стала неприятна прошлая жизнь, вернее, это была не моя собственная жизнь, а та жизнь, которую я проживала для своего мужа, когда я напрочь забыла о себе и погрязла в рутине быта и ублажения собственного супруга…

…Я не хотела думать о том, что мы полетим в грузовом самолете, без паспортов и как на нас будут смотреть те, кто доставит нас на родину. Зачем? Зачем, если у Зии все схвачено и за все заплачено? Конечно, я немного побаивалась, что нас не только не доставят в Москву, но и в самый последний момент развернут на сто восемьдесят градусов и отправят прямиком в турецкую тюрьму. Но я полностью доверилась Зие и, получив в ответ на свои опасения короткое «да», облегченно вздохнула. Потому что я знала, что на этого мужчину я могу рассчитывать полностью и доверять ему безгранично. Такие, как Зия, никогда не обманут и уж тем более не предадут…

Глава 18

Зия сдержал свое обещание. В тот же день мы прилетели в Москву. Как только моя нога коснулась родной земли, я бросилась к турку на шею и закричала:

— Я дома! Господи, наконец-то я дома!

— Это взлетная полоса… Это еще не дом, — заметил Зия.

— Взлетная полоса и есть мой дом!

— Странно, а я думал, у тебя есть здесь квартира.

Я засмеялась со слезами на глазах и потрепала своего друга по щеке.

— Ну какой ты у меня все-таки дурачок… И когда ты начнешь меня понимать… Я же тебе говорила, что у нас в России есть такие выражения, которые совершенно тебе непонятны. — Я рассуждала и тихонько всхлипывала. — Понимаешь, моя Родина — это и есть мой дом и неважно, где я нахожусь в данный момент… На взлетной полосе, в кафе, магазине или вообще в чистом поле. Это мой дом. Он везде. Он всюду… и тут мне не страшно, потому что, где бы я ни была, я всегда буду находиться у себя дома.

— Светлана, ты плачешь? — Зия посмотрел на меня непонимающе и попытался вытереть мои слезы. — Что-то не так? Тебя обидели? Почему ты плачешь?

— Я плачу от счастья. Я еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, когда вышла из этого самолета.

— Правда?

— Зуб даю. — Я улыбнулась. — Знаешь, что я хочу сейчас больше всего на свете?