Книга Заклинатель дождя - Михаил Строганов

* * *

Уже в комнате, второпях скинув одежду, она легла на кровать и позволила себе разрыдаться в подушку. Вот возьму да удавлюсь! Ваню в детдом уже не отправят, его наверняка заберет к себе тетка. Старуха, конечно, ворчливая, но с ней жить все равно лучше, чем с матерью-потаскухой…

Елизавета Андреевна вытерла слезы и пробежала глазами по комнате. Пожалуй, лучше на вешалке. Во-первых, она высокая. Во-вторых, крючья прочные, не обломятся… Вот и чудно! Будет она здесь, как плащик, висеть. Никого не трогать, никому не мешать и ни от кого не зависеть!

Да, да! Сбежать из этого балагана, как убежала кукольная Мальвина из «Золотого ключика». Она подошла к зеркалу и показала своему отражению длинный нос, играя на нем пальчиками, как на дудочке. Стало смешно, она громко всхлипнула и залилась смехом.

– Лизавета, отворяй! – из-за двери послышался взволнованный голос тети Нюры. – Ну, кому говорю, отворяй!

Пенсионерка ворвалась в комнату и опустилась на табуретку у двери.

– И чего это мы посреди вечера вламываемся к незамужним женщинам? – Елизавета Андреевна с головы до ног осмотрела соседку и прыснула со смеху. – Все время думала, кого вы мне напоминаете.. Только сейчас поняла! Вылитая домомучительница Фрекен Бок!

– Вишь, лыбится! Думаешь, пьяная напилась, так и над старухой безнаказанно потешаться можешь? – тетя Нюра укоризненно покачала головой. – Глаза бы мои на тебя не смотрели!

– А я наконец-то поняла, Анна Кузьминична, причину вашего любопытства к моей персоне. Вы – сводница! Ничтожная, гадкая, бытовая сводня! Все ваши карты и житейское доброхотство было лишь для того, чтобы Пронину было легче затащить меня в постель! Интересно, сколько тебе платят за это?

– Э-эх, – вздохнула тетя Нюра, – дурой ты, девка, была, дурой и помрешь… Разве по такому случаю к тебе сейчас пришла? Не слепая ж ты, только водкой шары залила…

– Нет, Василий Иванович водку не пьет, предпочитает дорогостоящий коньячок. Стареющим козлодоям для «поднятия» положены боевые сто грамм! – пародируя Пронина, Елизавета почмокала губами, покрутила у носа рукой с воображаемым бокалом и залпом его «осушила». – Теперь можно и с девочкой повеселиться!

– Тьфу на тебя, шалава! Ни стыда в тебе, девка, ни совести не осталось!

– Нетушки! Раз пришла, так теперь смотреть на меня станешь!.. Противно, да? А знаешь, каково мне было? А в этом и ты, моя милая, постаралась! Значит, на тебе и будет моя смерть…

– Ты о чем говоришь?! Ты чего еще задумала?! Да сегодня сыночка твоего, Ванечку, распяли!!!

– Как… распяли?!

– Да проклятые наркоманы постарались. Прямо в ремзаводовском цехе! Милиция приезжала, вас спрашивала… Да где ж нам знать, куда вы после работы исчезаете!

– Где мой сын?! Он жив?! Отвечай! Жив?!

– Да в больнице твой Ванечка. А вот второй малец насмерть удавился. Оттого Ванюша, кажись, маненько умом и тронулся. Все ахинею несет, – тетя Нюра с трудом высвободилась из рук Елизаветы и попятилась из комнаты. – Его, того, к алкашам горячечным и свезли. Как раз за мясокомбинат, в бывшие конюшни монастырские…

* * *

Елизавета Андреевна выскочила из подъезда и бегом бросилась к остановке, надеясь еще успеть на последний автобус.

Весенний вечер заканчиваться не хотел, медлил, дурачил подступавшие с востока сумерки, густо размазывая по ним яркие краски заката. Улицы обезлюдели, и только в глубоких провалах дворов иногда еще проскальзывали силуэты припозднившихся горожан.

Ванечка! Она вспомнила день, когда смешной пухленький карапуз оторвался от стенки и побежал через всю комнату к ней, смеясь и лопоча: «Мама… мама… мама…» Тогда жизнь была безоблачной и счастливой, такой, что, казалось, ее ничто не может омрачить. Как в детской песне: «Только небо, только ветер, только радость впереди…»

Автобусная дверь растворилась с хрустом, возвращая Елизавету в ненавистное «здесь и сейчас».

– До Парка культуры! – не поднимаясь с места, рявкнула кондукторша. – Так что не лезьте!

– Мне очень до конечной надо… Я спешила, чтобы успеть…

– Сказано, до Парка, значит до Парка!.. Надо дальше, заплати водителю сто рублей!

Она ощупала карманы, растерянно выгребая из них одну мелочь.

– Так не пойдет! – кондукторша презрительно разглядывала блестящие кругляшки на протянутой ладони. – Слушай сюда: смена кончена, везти тебя никто не обязан. И едем мы до Парка!

– Но мне надо! У меня сын травмирован! Его за комбинат, в больницу повезли…

– Твои проблемы, что алкаша на свою голову народила! Всю подзаборную пьянь не пережалеешь. Нет денег – нет и пути!

Кольцо! Елизавету Андреевну внезапно осенила мысль. У нее же на пальце обручальное кольцо!

– Вот, возьмите, оно золотое. Оно стоит намного больше ста рублей! – принялась стягивать его с руки, но кольцо не снималось, застыв на суставе намертво. – Сейчас, сейчас! Надо только чуть-чуть покрутить! Пожалуйста, подождите еще минутку!

Кольцо поддалось.

– Слава Богу!.. Пожалуйста, возьмите!

Полноватая женщина сняла сумку с билетами и вопросительно посмотрела на шофера:

– Коль, а Коль, ну чё делать будем? Давай повезем, а? Все ж не каждый день за шабашку золото предлагают! Тута ездов осталось всего на двадцать минут. Глазом не моргнешь, как уже тудым-сюдым обернуться успеем!

– Больно тоненькое, – поджал губы водитель. – Такое станешь барыге продавать, так еще и сам в долгу останешься! Тут сам больше проездишь, чем нашабашишь. А я задарма не катаю!

– Мы тогда студентами были, и на дорогие кольца у нас денег не хватило, – оправдываясь, ответила Елизавета, – зато взяли золото хорошей пробы! Берите! Честное слово, не пожалеете!

– У тебя и сейчас денег не хватает, – хмыкнул водитель, раскуривая папиросу. – Так что, теперь мне за тебя добавлять придется? Все бы вам за чужой счет в рай въехать, ну и поразвелось нынче халявщиков…

– Да, на обручальных кольцах нельзя экономить! Ладно, девка, я-то умней мужика буду, не поскуплюсь! – кондукторша властно пихнула водителя в бок. – Ехай, Колька, до конечной. Обручалочку себе возьму, а как домой приедем, тебе чекушку поставлю да на закусь поднесу куриную ногу с маринованными грибочками!

… Перед «Мясокомбинатом» ПАЗик заворчал, задергался и вдруг заглох, не доезжая метров двести до заветной остановки.

Двигатель истошно рычал, но запускаться не захотел.

– Пропади все пропадом! Зачем только послушался бабу да потащился к черту на рога! – водитель нервно хлопнул ладонями по рулю и открыл дверь.

– Стой, ты куда! Кольцо, колечко-то мое отдай! – заголосила кондукторша вслед убегающей женщине. – Почти же доехали…