Книга Противостояние - Дмитрий Шидловский

— Кого же вы видите следующим президентом? — Алексей уже понял, куда клонит собеседник.

— Вас, — коротко ответил британец. — Вы — популярная фигура в Северороссии. Известна ваша оппозиция как нацистам, так и коммунистам. Вы гибкий политик, способный пройти в хитросплетениях послевоенного передела мира. Вы почти демонстративно ушли из политики, когда наметился союз между Гитлером и Оладьиным. Кроме того… вы старый друг Британии, и мы это ценим.

— Вообще-то я планировал покинуть политику, — ответил Алексей. — Это письмо, так сказать, взгляд стороннего наблюдателя. Я не намеревался сам реализовывать план.

— Вы нужны и нам, и своей стране, — произнес Черчилль. — В Северороссии нет сейчас фигуры, не замешанной в сотрудничестве с нацистами и равной вам по политическому весу и популярности.

— Каким вы видите будущее Северороссии? — быстро спросил Алексей.

— Конституция восемнадцатого года должна сохраниться, — пояснил Черчилль. — Мы надеемся, что Северороссия будет демократическим, свободным государством… нашим союзником.

— Как вы представляете себе процедуру передачи власти?

— Вот это уже разговор, — довольно улыбнулся Черчилль. — Мы предлагаем следующую схему…

* * *

— Алло, Катя?

— Господи, это ты, Алексей? Где ты?

— Пока в Лондоне.

— Что-нибудь происходит?

— Да. Тебе с детьми надо срочно вылететь в Британию.

— Я собираюсь.

— Нет, тайно. Через полчаса к вам приедет мебельный грузовик. Якобы мы купили мебель в том магазине на Галма Стан. Водитель и грузчики — сотрудники британской разведки. Они выгрузят шкаф и помогут вам незамеченными забраться в фургон. С собой берите только самое необходимое. Так, чтобы даже прислуга не заметила. Как выяснилось, горничная Марта завербована немцами, а садовник Карл — Советами. Можешь положиться только на кухарку. Она работает на британскую разведку. Телефон сейчас слушают лишь британцы, они отключили немецкую прослушку четверть часа назад. Но я не уверен, что СД не восстановит ее в ближайшее время. Поэтому после того, как я повешу трубку, больше никому не звони. Вас доставят в аэропорт, из которого тайно вывезут сюда, в Англию. Под Лондоном для вас подготовлен уютный коттедж, где вы будете жить под охраной и на полном содержании британского правительства.

— А ты? Ты встретишь нас?

— Нет, когда вы прилетите, меня уже не будет в Британии.

— Что ты задумал?

— Я должен вернуться в Северороссию. Если со мной что-нибудь случиться, все наше имущество перейдет к тебе. Кроме того, британское правительство обещало взять тебя на полное содержание до конца жизни и обеспечить образование детям.

— Алексей!!!

— Я люблю тебя. Прощай.

В трубке раздались короткие гудки.

* * *

На следующий день двухмоторной самолетик частной шведской авиакомпании «Эйр Гётеборг» сел в Пулково. Как только он вырулил к месту стоянки, к нему подъехал огромный черный «руссо-балт» с правительственными номерами. Дверь машины распахнулась, и на утоптанный снег аэродрома вышел человек в форме контр-адмирала Североросского флота. Кто-то из экипажа спустил трап из салона, и на ингрийскую землю ступил единственный пассажир этого рейса, тот, кого ждал контр-адмирал.

— Здравствуйте, Алексей Викторович, — произнес Вайсберг, шагнув к гостю и подобострастно улыбаясь. — Вас уже ждут в Думе.

— Здравствуйте, Гюнтер, — ответил Алексей, пожимая ему руку. — Едем.

Они сели в машину, которая тут же двинулась к выезду из аэропорта.

— Ваше высокопревосходительство… — проговорил Вайсберг.

— Я еще не высокопревосходительство, — прервал его Алексей.

— Считайте, дело уже сделано, — улыбнулся Вайсберг.

«Холуй, он и есть холуй», — подумал Алексей, но вслух произнес:

— Какие новости?

— Великобритания и США объявили нам войну сегодня утром. Сталин, кажется, пока ничего не заподозрил и думает, что все идет по его плану. Ночью мы сдали Красной армии Архангельск. Советы прорвали последнюю линию новгородского укрепрайона. Падение Новгорода — вопрос двух-трех дней.

— Понятно, — кивнул Алексей.

— Алексей Викторович, — на лице Вайсберга снова появилась заискивающая улыбка, — судьба членов правительства…

— Лондон и Вашингтон не считают нужным возбуждать уголовное преследование за военные действия, Северороссия не нарушала международных конвенций и не замечена в военных преступлениях, — отчеканил Алексей. — Однако все силовые министры и люди, определявшие внешнеполитический курс с мая сорок первого, должны уйти в отставку.

— Ясно, — вздохнул Вайсберг, — а жаль.

Через полчаса они уже быстро шагали по коридорам Таврического дворца, ставшего зданием Североросской думы. Подойдя к дверям зала заседаний, Алексей услышал слова Оладьина, многократно усиленные динамиками:

— …А также в связи с осложнившейся международной обстановкой я принял решение сложить с себя обязанности премьер-министра. За собой я оставляю президентский пост. На должность премьер-министра я предлагаю избрать Алексея Татищева, с тридцать восьмого по сороковой год бывшего министром иностранных дел Северороссии.

Алексей твердым шагом вошел в зал и приблизился к трибуне. Все взгляды были устремлены на него. Вокруг царила гробовая тишина.

* * *

Маклай закончил доклад уже далеко за полночь. Замерев с указкой около карты, он произнес:

— Таким образом, господа, с моей точки зрения, проведение уличных боев в Новгороде не даст нам стратегических преимуществ, но приведет к значительным потерям людей и техники. В случае, если после сдачи Новгорода мы закрепимся на рубежах, ныне занимаемых Девятой псковской дивизией, и сможем использовать в качестве оперативного резерва части, размещенные под Псковом, то задержим противника еше на три-четыре недели. Что касается Карельского направления, то в случае, если Британия и США не высадят десанта в районе Мурманска, это направление мы сможем удерживать дольше. Если, конечно, Красная армия не перебросит туда дополнительных резервов.

— Как вы оцениваете перспективу нашей обороны в случае вторжения британцев через Финляндию и Мурманск? — сухо спросил Оладьин, сидящий за столом в своем кабинете и непрерывно курящий трубку.

Кроме него, в кабинете находился только что избранный Думой премьер Татищев и командующий ВМФ Северороссии Спиридонович.

— Зависит от того, какими силами будет осуществлено вторжение, — пояснил Маклай. — Серьезного удара в тыл нашим частям, сражающимся у Белого моря, мы не выдержим. Фронт откатится почти к Петрозаводску. Потеряем все нефтяные скважины. Карельский перешеек тоже почти гол. Поэтому я бы просил у вас разрешения перебросить туда третий и седьмой полки Ингрийской гвардейской дивизии. Это даст хоть какую-то защиту.