Книга Черный корабль - Юрий Погуляй

В трюме шуршали плохо закрепленные тюки, гремели сталкивающиеся боками бочки. Эрик лежал у переборки и отчаянно вглядывался в темноту. Когда его спустили сюда, он заметил, что противоположная сторона его «каюты» заставлена бочками. Как они переживут шторм? Не завалят ли его при каком-нибудь диком прыжке судна? Почему он не посмотрел на них внимательнее, когда еще мог? Было бы много спокойнее.

Ему живо представилось, как корабль кренится и в этот момент сверху падает первая из бочек. А за ней вторая. Третья. И хорошо, если его сразу убьет. Что, если завалит и переломает все кости и он будет медленно умирать под весом тысяч фунтов пиратского хлама?

Эрик сглотнул загустевшую и горькую слюну.

С каждой минутой корабль болтало все больше и больше. Там, наверху, под ударами ветра и дождя, должно быть, сходил с ума рулевой, отчаянно пытающийся держать корабль носом к волне. Господи, только бы там оказался настоящий мастер своего дела…

Что-то стукнуло в трюме. Громко стукнуло. Может, упала одна из бочек, вроде тех, которые нависали во тьме над Эриком. Харрис тяжело перекатился поближе к переборке и попытался, как смог, закрепиться у нее.

Корабль тряхнуло так, что Эрика подбросило в воздух на пару дюймов. Пребольно стукнувшись о стену, он выпалил проклятие, и головная боль тут же напомнила о себе — перед глазами вспыхнул яркий обжигающий росчерк. Торопливо извиваясь, Харрис вновь вернулся к переборке, но следующий же прыжок корабля отбросил его прочь.

Под спиной зашуршал песок, в котором попадался разнообразный мусор. Что-то больно кольнуло его в бок, а следующая волна бросила Эрика прямиком на стойку с бочками.

Харрис выдохнул, ударившись об нее спиной, и зажмурился, ожидая удара сверху.

Корабль скрипел и стонал так, что могло показаться, будто он разваливается прямо на ходу. Эрика болтало из стороны в сторону по всей «каюте» и прикладывало то к одной стене, то к другой. Один раз он уткнулся в мягкий тюк и попытался за него ухватиться. Всяко лучше оказаться под мешками, чем под бочками.

Но не удалось. Грубая ткань выскользнула из горящих от усилия пальцев, и Эрика опять уволокло в «путешествие» по трюму.

За бортом ревел ветер, «Посейдон» рыскал из стороны в сторону, а потом закружился. Это могло означать все что угодно. Может, рулевого смыло волной, а может, сам руль не выдержал.

Голова раскалывалась, рот наполнился противной слюной, в ушах звенело, скрежетало, ревело и стучало. Где-то в глубине трюма рассыпалась одна из стоек, и теперь бочки страшно грохотали друг о друга. Запахло ромом. Даже не запахло, а завоняло.

Эрика вырвало.

И после этого на него накатила приятная слабость. Даже звуки словно отдалились. Но вскоре все вернулось с утроенной силой.

Сколько времени продолжалась эта борьба «Посейдона» с морем — сложно было сказать. Но спустя долгие века качка стала утихать. И едва ход судна стал привычным, уверенным, Эрик со счастливой улыбкой на лице провалился в сон. Измученный тряской организм больше ни о чем другом и мечтать не мог.

Проснулся он от того, что на него кто-то смотрел. И этот недобрый взгляд выдернул Эрика из самых глубоких пучин сновидения, где было хорошо и уютно.

В проеме между двумя рядами стоек, у входа в узилище стоял человек. За его спиной на длинном гвозде висел фонарь.

— Я смотрю, ты тут времени зря не терял. Заблевал все, — сказал посетитель, едва увидел, что Харрис открыл глаза. — И сам извозился, — с омерзением добавил он спустя пару секунд.

Голос был знаком. Это не Фенн, точно. Не де Гран. Не Джек. Кто же?

— Капитан приказал удостовериться, живой ты или нет, — равнодушно бросил гость и шагнул вперед. Серебряный протез матово блеснул в скупом свете лампы. Седрик Хук собственной персоной. Любопытно даже. Фенн мог послать любого из матросов, зачем прислал одного из своих помощников?

— Удостоверился? — прохрипел Эрик. Голос прозвучал жалко, тускло и опять разбудил головную боль. Проклятый Блэки!

Пират ничего не сказал, огляделся и покосился назад. Прислушался.

— У меня есть к тебе предложение, малыш, — ровным голосом произнес он. — Тебе может понравиться. Ты же хочешь жить, верно? И я могу тебе кое-что предложить.

Эрик промолчал, хотя внутренне весь подобрался.

— Мы потеряли «Слепого Льва» и «Пенькового Дядюшку», если тебе интересно, — проговорил Седрик и опять обернулся. Несмотря на спокойный голос, чувствовалось, что пират нервничает. Опасается чужих ушей. — Штормило.

«А то я не догадался!» — поморщился Эрик. Все тело болело от синяков, оставленных прошедшей бурей.

— Фенн собирается с тобой побеседовать, — продолжил Хук. Он наклонился и вытащил из голенища сапога длинный нож. — Скорее всего, один. Один — я подразумеваю, что здесь будет только он и его черная обезьяна.

Эрик уставился на лезвие ножа.

— Я не знаю, как мои люди проворонили у тебя оружие, — покачал головой Седрик. — Но если Фенн неожиданно умрет…

Наверху что-то громыхнуло, и рука Хука дернулась, пряча нож. Выждав паузу и убедившись, что гостей можно не ждать, он облизнул тонкие губы и улыбнулся:

— Но если Фенн неожиданно умрет, кто знает, может, новый капитан отпустит тебя на свободу, а не вздернет на Акульем острове? Что скажешь?

— Сам, как я понимаю, трусишь? — спросил Эрик.

Седрик покачал головой:

— Меня сложно обидеть, малыш. Я слишком много повидал, чтобы обращать на это внимание. Твое мнение, Эрик, мне даже неинтересно. Я лишь предоставлю тебе шанс и этот нож. Время Томаса прошло. У тебя есть шанс его прикончить. Мне показалось, ты не очень любишь нашего капитана.

Он сухо усмехнулся, словно закашлялся.

— Почему ты сам его не убьешь, раз метишь на его место?

— Только глупцы бросают вызов лицом к лицу. Смелые люди, но глупые. Мне не нужны подозрения в том, что это я причастен к гибели Фенна. Тогда будет проще занять его место. Ведь простому человеку все равно, кто над ним стоит, если все происходит без шума и пыли. Смута способна увлечь многих, подарить им соблазн выбора, а умный лидер этого не допустит, малыш.

Седрик бросил нож в песок и отступил на шаг назад:

— У тебя же, напротив, выбор есть. Выбирай.

Пират вышел в коридор и снял с гвоздя фонарь.

Затем обернулся и добавил:

— Не ошибись, малыш.

С этими словами Седрик ушел, оставив Эрика в кромешной тьме. И едва стихли его шаги, как Харрис торопливо пополз к месту, куда корсар бросил нож.

Освободившись, он первым делом поднялся на ноги и размял затекшие мышцы. Сжимая в руке оружие, Эрик настороженно вслушивался в жизнь на корабле и с маниакальным упорством приводил себя в порядок. Голова все еще болела и немного кружилась, но уже не так страшно, как несколькими часами ранее.