Книга Безжалостный край - Андрей Вербицкий

Александр за локоть остановил отца и сказал:

— Пап, не нужно пока распространяться на эту тему. В клане могут быть люди, которые сливают информацию на сторону. И кому именно, мы не знаем. Если Дробыш узнает, кто шуровал в его вотчине, нам не поздоровится. Мы пока слабы для открытого противостояния.

— А генерал?

— Генерал нам помочь не захочет. У него на нас собственные планы, и я думаю, поддержит солдатами лишь в случае, если мы приползем к нему на коленях, умоляя о защите в обмен на повиновение.

Сергей Борисович недоверчиво покачал головой.

— Дела-а-а, — протянул он. — Хорошо, Саша. Я понял тебя. Пока, слава богу, маразм обходит твоего отца стороной.

— Ты хотел перекинуться парой слов. — Бер и Никифоров медленно прохаживались по двору. Вокруг кипела работа по возведению укреплений, люди носили к месту строительства стройматериалы. Несколько женщины вывешивали на протянутые веревки выстиранное белье. Жизнь в клане продолжала кипеть, несмотря на последние трагические события.

— Надо поговорить со спасенными. Некоторые моменты, подмеченные мной в Юзовке, требуют внимательного изучения.

— Это касается наших гостей?

Вячеслав кивнул.

— И что с ними не так? — Бер машинально потрогал синяк и шишку над бровью. Надо бы заняться самолечением, но некогда. Столько дел требуют личного внимания.

— С Любой не так. Мне кажется, она, как и ты, обладает некоторыми способностями. Возможно, лучше будет, если ее переманить к нам.

Бер остановился:

— В чем, по твоему мнению, выражаются ее способности?

— Мне кажется, она знала, что мы придем за ней, и ничуть не удивилась нашему появлению. Нутром чую, с ней не все так просто.

— Ладно, а пока скажи, как с вознаграждением от твоего сослуживца? Обещанная оплата позарез нужна. Ты же сам знаешь.

— Лучше подумай, какие перспективы сулит обладание такими кадрами, как ты и эта Люба. Настена, когда вырастет, вообще будет вне конкуренции. Не зря Быстрицкий на тебя глаз положил.

— Он говорил о клане, — не согласился Александр.

— Да плевать ему на клан! Ну сколько мы сможем собрать людей? Еще двести, максимум триста человек. И все. Жизненное пространство исчерпает себя, и нам понадобятся ресурсы на строительство и поиск пропитания. Понадобятся земли под пашни и многое, многое другое. Собирает он подобных тебе людей под свое крыло, — продолжал рассуждать Вячеслав. Бер внимательно слушал и пока помалкивал. — Вы — будущее. Тот, у кого под рукой окажется большее количество с… Блин, никак не могу определиться, как всех вас называть! То ли магами, то ли паранормами или экстрасенсами? Короче. У кого окажется большее количество людей со способностями, тот будет править Зареченском.

Бер задумался. Такой возможный поворот в политике всех более-менее значимых общин ничуть его не удивил бы. После разговора с генералом где-то на уровне подсознания тлели подобные мысли, но за ворохом текущих дел на поверхность всплыть они не успели.

Александр посмотрел на палящее солнце. Глаза заслезились, и он отвел взгляд, смахнул непрошеную влагу.

— Знаешь, о чем я мечтаю? — неожиданно спросил он.

Сбитый с мысли Вячеслав остановился:

— О чем?

— О ливне. Чтоб как из ведра зарядил, с громом и молниями. Денька на три. Эта жара скоро меня доконает!

Никифоров хмыкнул. Он бы тоже не отказался от дождика. За все время после «переноса» погода людей особо не баловала. Пару раз покапала водичка с неба, и на этом лафа закончилась.

— По поводу паранормальных способностей ты прав. Скажу даже больше. Скоро на таких людей начнется настоящая охота! Как говорится, если ты не с нами, значит против нас. — Бер замолчал, размышления о будущем захватили его. — А насчет роста клана, — перепрыгнул он на другую тему, — я в корне с тобой не согласен.

Никифоров недовольно повел плечом. Иногда с Александром тяжело было разговаривать. Он нередко резко менял тему беседы, вгоняя собеседника в ступор. Вячеслав как-то давно, в прошлой жизни, читал, что люди, ведущие подобным образом разговор, думают о нескольких вещах одновременно. Некоторые психологи утверждали, что так проявляется первый признак гениальности. Но, черт, как же порой тяжко с этими гениями общаться!

— Как не согласен и с предложениями, высказанными на прошлом совете об ограничении принятия под нашу защиту нуждающихся, — продолжал тем временем говорить Бер. — Люди нам нужны, и чем больше их будет, тем в большей безопасности станут жить члены клана. Голод нам не грозит. Пока. А вот над проблемой воды уже сейчас нужно думать. Но сначала давай решим текущие вопросы. Пойдем прямо сейчас поговорим с Любой.

«Опять резко сменил тему», — подумал Никифоров, но вслух произнес:

— Пошли.

— Добрый день, — поздоровался Бер, когда он и Вячеслав вошли в предоставленную женщинам комнату для гостей. — Как вам спалось? Если есть пожелания, скажите, и вам принесут все необходимое.

— Здравствуйте. Нам пока ничего не нужно, кроме объяснений, почему вы нас заперли? Мы пленники? — Возмущение Любы можно было понять. Она думала, что ее освободили, а в итоге наоборот. Даже в туалет без охраны не отпускают.

— Мы ограничили ваше перемещение и общение с нашими людьми по причине непонимания некоторых связанных с вами моментов, а также чтобы соблюсти минимальную секретность. Никто не должен знать, откуда мы привезли вас, — не стал лукавить Александр. — От сохранения в тайне нашего участия в вашем освобождении зависит многое. В том числе и жизни проживающих в нашей общине ни в чем не повинных обычных людей.

— Тогда почему вы не отвезли нас сразу к Глебу?

Бер испытующе посмотрел на женщину:

— А вы бы этого хотели?

Вопрос для Любы оказался неожиданным. Она задумалась.

Такая реакция на в общем-то простой вопрос о многом сказала Беру. Он переглянулся с Вячеславом. В истории наметился поворот, и к чему он мог привести, пока было неясно.

— С Глебом я познакомилась достаточно давно, лет десять назад, если мне не изменяет память, — рассказывала Люба. Ее мать сидела в кресле у приоткрытого окна, и было непонятно, то ли пожилая женщина просто прикрыла глаза и слушает беседу дочери с клановцами, то ли задремала. — Я уже тогда занималась тем, что зарабатывала на жизнь гаданием на картах и кофейной гуще. Ко мне многие приходили, в основном женщины, конечно, редко захаживали и мужчины. Однажды пришел Глеб. Весь на нервах. Видно было по глазам, что таким людям, как я, он не верит ни на грош. Но и любопытство угадывалось. Не он первый, не он последний. — Женщина улыбнулась. — Когда в жизни любого человека наступает неопределенность, многие идут к гадалкам в надежде услышать, что невзгоды скоро уйдут и впереди судьба приготовила лучшую долю, чем они заслужили. — Люба отпила из стакана глоток воды, чтобы смочить пересохшее от жары и волнения горло. — Мне он показался тогда таким милым — большой, подтянутый, в военной форме. Настоящий полковник, хоть и прапорщик. Он так смешно говорил, вставляя где ни попадя украинские слова. — Женщина улыбнулась своим воспоминаниям. — Глеб запомнился мне еще и тем, что его внутреннее состояние сильно контрастировало с его внешним видом. Я погадала ему, а через некоторое время он пришел снова. Через месяц — опять. Постепенно мы сдружились, и спустя время Глеб пригласил меня на свидание. — Люба замолчала.