Книга Межмировая таможня - Алексей Свиридов

— Ну вот и все, ребятки, теперь все в порядке будет… Только что ж вы своего младшенького довели? Оно, конечно, не у мамы, но о младших все равно заботиться надо. Я ему еще кой-чего в снадобье добавил, так что его еще недельки две на операции не брать и кормить от пуза, а то так и останется мягеньким недоростком…

Тролли стояли и молча смотрели на меня, и взгляды у них тоже были нелегкими… А Капитан, справившись с шоком, начал ругаться, поминая старому сучку все пестики-тычинки его предков до двенадцатого колена.

— Он хуман, понимаешь ты это, козлиный корм? Хуман, а не тролль…

— Так тут… вот… написано… спецподразделение «Гранит»… а это ж тролли…

— Все беды от грамотности, с-собачий кустик! А ты глазами посмотреть или дух пощупать?

— Так… написано ж… я думал, он просто маленький у вас, сын полка…

И тут наконец не удержались, заржали все остальные. А мне и было б смешно — вон, за тролля приняли, — но в желудке явно было что-то не то, и вообще…

— Слушай, травка вонючая, нейтрализуй ему все обратно, сейчас, немедленно, понял?

От крика и хохота дребезжали окна и чуть подрагивали стены.

— Да я… сейчас, сейчас… Только на пол меня поставьте…

Капитан, наконец, опустил целителя на пол и обернулся ко мне.

— Грул, возьми Ше и выверни из него в сортире то, что еще в желудке!

Тот сразу перестал ржать и, схватив меня под мышку, рванул в обозначенном направлении. И с поставленной задачей справился одним легким ударом одного пальца. Но легче мне не стало, казалось, сердце стучит, как дварфовский молот, кровь кипит и застилает розовым глаза. А в низу живота кое-что слишком сильно оттопыривало штаны… Но еще через две минуты я глотал новую порцию зелий, которые должны были не дать мне превратиться в тролля… Эти древесные духи жизни, что им разница между человеком и троллем?

— Ну вот и все, молодой человек. Недельку-другую, конечно, будет не совсем комфортно, но зато потом болеть не будете, а повышенную возбудимость попозже уберем.

Кольцо Власти мерцало на пальце в такт ударам сердца, когда меня вытащили наружу.

— Ну ладно, сын полка, нам сейчас пора — операция все-таки. А вот вечерком мы тебя найдем и все это хорошенько обмоем, ты ж почти наш теперь.

— А как найдете?

— Да чтоб тролль тролля не нашел, такому не бывать. — Я понял, что он отчего-то не хочет говорить, и не стал настаивать.

— Может, тебя подбросить куда?

Надо было спросить про портретную мастерскую, но я вдруг вспомнил орчанку Зуфу и решил:

— До Департамента Ценных Кадров.

— Поехали, это практически по дороге.

Почти сам и почти легко я выпрыгнул из фургона (так по крайней мере казалось снаружи) как раз напротив мрачного многоэтажного куба-здания с окнами бойницами, которые еще недавно так потешались надо мной. Но теперь-то я был уже не провинциальным соискателем работы, а полноправным горожанином, чиновником высокого ранга в серо-серебряной форме… А что имуществом не оброс, так зато в люксе трехкомнатном живу, тролли вон на из-за-гранных машинах подвозят. Вполне себе ничего. Могу девушку погулять пригласить. Тем более что аванс получил немаленький. Я поймал себя на том, что нервно переминаюсь с ноги на ногу возле двери, достал платок уставного серого цвета, вытер вспотевшие ладони.

А куда я ее приглашать-то хотел, идиот? У нас-то все просто: вечером пятачок у колодца — самое оживленное место, молодежь разнорасовая там и собиралась. И дальше — кто пиво пить, кто представление смотреть, кто — потанцевать. А кто и за город — ну, это совсем разврат. А чтобы по центральному проспекту гулять и витрины с новинками разглядывать — так я никогда к той золотой молодежи не принадлежал.

— Извините. — В дверь, осторожно подвинув меня, протиснулся прямо-таки квадратный гнум, и я понял, что все еще продолжаю топтаться перед входом. Нет, с этой позорной нерешительностью нужно было что-то делать. Вот сейчас пойду и спрошу у нее: «Простите, куда в этом городе молодой специалист может пригласить очень порядочную девушку?» А что? Вот это идея. Не в свою же гостиницу ее приглашать, еще подумает, что я ее непорядочной или еще какой считаю…

Тут дверь резко распахнулась, чуть не припечатав меня к стене.

— Извини, парень, да! — Зуфа скользнула по мне невидящим взглядом, и я вдруг понял, что она очень расстроена. Так расстроена, что на окружающее просто внимания не обращает.

— Зуфа, здравствуй!

Она резко остановилась и посмотрела на меня еще раз. Совсем так, как когда-то хотел на нее посмотреть я.

— Не узнала? — Я уже был почти готов убежать — мне не везет.

— Ой, парень, так это ты? — Ее глаза потеплели.

— Торопишься куда?

— Да нет. Достал один тут… Из наших, дикий совсем, думает, тут его деревня, так и все можно. — Ее глаза опять гневно вспыхнули. — А ты-то тут зачем? Увольняться надумал или перевода просить?

— Да нет, я так… — Выхода не было, она явно собиралась уходить, и я решил с головой нырять в прорубь. — Ты же говорила, что здесь уже полгода?

— Ну? — Зуфа улыбнулась.

— Ну вот я и подумал, что… ну, может быть, если я зайду, ты не откажешься мне рассказать, как здесь и что… — Мне казалось, что даже кончики ушей у меня сейчас вспыхнут, так неловко все это было. — Пришел, а ты уходишь…

— А меня пораньше сегодня отпустили, за воскресную отработку… Ну помнишь, когда мы в трамвае встретились, так я хоть выспаться хотела. — Она словно бы машинально поправила волосы. — А через неделю отпуск — пугали-пугали, но дали все-таки. — И она уж совсем весело тряхнула своей роскошной черной гривой, с большим трудом собранной в хвост.

Я опустил голову, уши пылали… конечно, ей не до меня. Да ее и ждет, наверное, уже кто-нибудь…

— Ладно… тогда раз ты торопишься… я, того, пойду…

— Подожди, ты что, правда ко мне зайти хотел или так, мимо?

Я вздохнул.

— Правда…

— А… зачем?

— Ну… я думал… я тебя погулять приглашу, а ты мне город покажешь… я же здесь ничего не знаю.

— Ой, ну ты меня прости, я просто такая злая выскочила, а тут ты!.. А что тебе показать?

— То, что тебе нравится, то и покажи.

— Ну ладно, пошли… Ты пиво любишь?

— Да, — твердо ответил я и сам себе поверил. Я был очень везучим человеком.

А потом мир вокруг стал совсем прекрасным. Прихлебывая пиво из сине-серебряных банок, мы плыли на лодке водянника по Вельдан-каналу, и Зуфа, почти не отвлекаясь на пиво, рассказывала мне о канале (водянник усмехался), о набережной, о кварталах на берегу. По каналу шли непрерывные потоки судов, перевозящих грузы. Вельдан — единственный город, где еще 10 лет назад, в год развала Союза Рас, с помощью спокойных и расово-безразличных водянников сумели-таки замкнуть часть реки в третье транспортное кольцо и хоть как-то справиться с грузопотоком. Правда, поговаривали, что сейчас речь уже идет о четвертом, благо пожизненный мэр у нас (она так гордо и сказала: «у нас, вельданцев») оказался из бессмертных. Но набережные были красивы, и городские кварталы, отреставрированные все тем же мэром, тоже были красивы, и они же были самые старые в городе — до создания канализации (пусть и магической) все разумные предпочитали селиться у воды.