Книга Легион. Возмездие - Алексей Живой

«Это хорошо, — размышлял Федор, спокойно обходя патрули, которым было сейчас не до диверсантов, справиться бы с тем, что они уже натворили, — если в дело пустили „НЗ“, значит все идет по плану. Резервы у сената не безграничны и до массовых беспорядков осталось недолго».

Некоторое время Федор и меняла молчали. Наконец, Шагар обернулся к Чайке, словно хотел что-то спросить, но Федор опередил старика.

— Надо, чтобы пошли слухи, что это сделал именно я, — удивил его странным заявлением Федор, — и мое имя стало известно сенаторам.

Шагар, который только пару минут назад узнал, кто именно прибыл к нему в качестве связного, был ошеломлен.

— Это неразумно, — попытался переубедить он Федора, — твое имя и так слишком известно. Если власти узнают, что ты находишься в стенах Карфагена, они утроят облавы, чтобы схватить тебя и казнить принародно, в назидание другим. Эндимион устроит за тобой настоящую хоту.

— Этого я и хочу, пусть понервничают, — как ни в чем не бывало, заявил командующий западным крылом фронта, временно переквалифицировавшийся в диверсанты.

— Ты либо сумасшедший, который хочет, чтобы его быстрее казнили, — произнес после недолгого молчания Шагар, смотревший на собеседника с прищуром, — либо знаешь что-то, чего не знаю я. А это почти невозможно.

Он вновь замолчал, пытаясь вынудить Чайку на откровенность, но тот лишь подлил масла в огонь.

— Вот именно, почти… Но хватит об этом, — заявил Федор, немного нагибаясь вперед, чтобы достать рассыпчатое печенье, всего несколькими дольками которого угостил его радушный хозяин. — Скажи мне лучше, есть ли у тебя на примете надежные люди, которых можно взять в дело. Я собираюсь осуществить еще несколько тайных… операций, которые должны быстро привести к массовым беспорядкам. Но у меня для этого слишком мало верных людей, а здесь нужен размах и без помощников не обойтись.

Проклятое печенье все время разламывалось, никак не желая идти к Федору в руки. Наконец, он подцепил маленький кусочек и отправил его в рот. Вкус оказался «не фонтан». Чайка запил все это сладким вином и лишь после этого вернулся к разговору.

— Сколько тебе нужно людей? — уточнил меняла.

— Человек пятьдесят, если говорить только о вождях, — спокойно ответил Федор, — а исполнителей, способных противостоять в уличных столкновениях солдатам, нужно хотя бы несколько сотен. Карфаген большой.

Шагар молчал почти минуту, прежде чем ответить.

— Ты задумал поднять восстание, Чайка?

Теперь настал черед Федора молчать, обдумывая свои слова. Конечно, сам Гасдрубал дал ему этого человека, значит, Шагару можно было доверять. Однако, во все подробности высокой политики этот старик либо не был посвящен, либо был, но предпочитал хранить молчание о своих знаниях. «Черт его разберет, — думал Федор, изучая через окно панораму великого города, который вскоре должен был стать ареной для уличных боев, — стоит ли ему рассказывать о своих планах. Если сорвется быстрый мятеж еще полдела, после раскачаем. Но вот если Юлию с Бодастартом куда-нибудь переправят еще до того, как я успею разыскать их, это конец».

Однако, он пришел к выводу, что придется доверить старику свои планы. Продаст, так продаст, от судьбы не уйдешь. А в одиночку такое дело, что он задумал, не поднять. Поэтому Федор кивнул в ответ на вопрос.

— Да, восстание будет. Оно должно случиться как можно раньше, чтобы подготовить новый штурм.

— А когда будет новый штурм? — вновь уточнил скользкий старик.

— Видимо, не раньше, чем я подниму восстание в городе, — спокойно ответил Федор, словно речь шла о сущей безделице, — и лучше всего, если восстание случится одновременно с новым штурмом. Главное, чтобы нам никто не помешал.

Федор нагнулся вперед, словно боялся, что их услышат, и быстро спросил, словно продолжая тему:

— Кстати, как ведут себя римляне, и где прячется Марцелл?

— Они хозяйничают в военном порту, где стоят их корабли, по городу маршируют редко. Наши сенаторы держат их на расстоянии, понимая «любовь» народа Карфагена к ним, — ответил Шагар, взглядом указав на военный порт через окно, — но Марцелл живет не там.

— А где? — не смог сдержать любопытства Федор, — где он прячется?

— Зачем тебе Марцелл? — прищурился больше обычного старик, — у тебя что к нему, личные счеты?

Федор не знал, осведомлен ли Шагар насчет его жены и ребенка, но предпочел замять этот вопрос. Пусть думает, что хочет. Но Чайка уже корил себя за то, что позволил себе быть таким несдержанным.

— Я просто ненавижу римлян, — ответил он, сжав зубы.

— Мы все их не любим, — вдруг перешел на другой тон Шагар, превратившись на мгновение из менялы в назидательного учителя, — но чтобы изгнать отсюда Марцелла и его солдат, нужно сначала довести до конца дело, которое ты задумал.

Вновь став «обычным менялой», он добавил.

— Впрочем, извини меня за мои слова. Уверен, Гасдрубал не прислал бы сюда плохого стратега. Марцелл обитает не в порту. Он живет в особняке Ганнибала, который отдал ему сенатор Магон, чтобы унизить нашего вождя. Там же, говорят, он держит и своих пленников.

Чайка молчал, переваривая информацию. Особняк семьи Барка был ему хорошо известен. Приходилось бывать. Даже если он будет набит до отказа легионерами, можно было найти способ попытаться проникнуть внутрь, чтобы освободить Юлию и сына. В конце концов, всегда оставался вооруженный штурм особняка, но этот вариант Федор оставил для самой безвыходной ситуации, если провалится все остальное. «Ну, что же, Марцелл, — подумал он, — теперь, я хотя бы знаю, где ты прячешь мою семью. Берегись, скоро я захочу ее навестить».

— Говорят, скоро прибудет римский флот, чтобы помочь освободить Карфаген от блокады, — как бы невзначай заметил Шагар, но Федор от этих слов даже вздрогнул.

— Флот? — вскинулся он, — когда?

— Никто не знает, — пожал плечами седовласый меняла, переводя свой стеклянный взгляд с собеседника на море, — по городу ходят слухи, что Тарент уже пал и Ганнибал пленен, а может быть и казнен.

— Вранье! — отмахнулся Федор, как будто сам только что вернулся из Тарента, — он жив.

— Может быть, — кивнул Шагар, — но слухи распускают намеренно, чтобы поддержать тех, кто обороняет город и стоит за сенат. А таких здесь еще немало. Армия Эндимиона пока надежно защищает город и, возможно, сенат действительно ждет подхода подкреплений.

— Армию Эндимиона мы почти разбили еще на подступах к Карфагену, — заявил Федор, — я лично в этом участвовал. То, что от нее осталось, едва в состоянии удерживать стены. Но стоит нам организовать волнения внутри городских стен, как сопротивление будет сломлено.

Федор даже встал и от возбуждения стал мерить небольшую комнатку шагами.

— Никто не устоит перед натиском нашей армии, ни спартанцы Эндимиона, ни солдаты сената, ни римские легионеры. Поэтому я выполню свое предназначение и заставлю Карфаген вспыхнуть изнутри, чего бы мне это не стоило.