Книга Герой моего романа - Элизабет Бойл

Он тоже ее хотел. Хотел страстно, безумно. Не на одну эту ночь, а на всю жизнь. И это его смущало.

— Я причиню тебе боль, — предупредил Рейф.

— Я знаю, — прошептала она. — Это не важно.

И Рейф сдался. Он вошел в нее, изнемогая от желания. Ребекка слегка поморщилась, ощутив боль, и прошептала:

— Не останавливайся.

Рейф двигался все быстрее и быстрее и, не в силах совладать с собой, излил в нее семя.

— Ребекка! — простонал он. — О Ребекка!

Они лежали в полном изнеможении, усталые и умиротворенные. И такие счастливые.

Из окна, выходившего в сад, дул легкий ветерок, охлаждая их разгоряченные тела.

Рейф приподнялся и посмотрел Ребекке в глаза.

— Обещай, что не будешь больше заводить разговора о викарии.

— Обещаю, — сказала она.

Глава 13

Забыть прошлое так же трудно, как и то, что на тебе разные перчатки. Никто не может забыть плохо сочетающиеся друг с другом перчатки.

Мисс Сесилия Овертон — мисс Дарби в «Опасном путешествии мисс Дарби».

На следующее утро Ребекка спустилась вниз в расстроенных чувствах. Что она натворила?! Пришла к Рейфу Данверсу и отдалась ему! Разумным такой поступок не назовешь.

И все же это было божественно! И если даже он никогда больше не удостоит ее своим вниманием, она запомнит это на всю жизнь. Ребекка поняла, что значит быть любимой и желанной.

Любимой? Как легко было в это поверить в таинственные предутренние часы.

Она задержалась на последней ступеньке лестницы, положив руку на перила. Может ли такой мужчина, как Рейф, ло-настоящему влюбиться в нее?

Да кто она такая, чтобы выдержать конкуренцию с опытнейшими городскими кокетками? Чем может привлечь мужчину?

«У тебя божественные волосы… Ты сладкая, как запретный плод…»

Кровь прилила к щекам, когда она вспомнила эти слова Рейфа.

Такие слова мужчина говорит женщине, если хочет от нее чего-то добиться.

Но Рейф получил от нее все, что хотел. Установил ее авторство, заручился ее помощью в поимке убийцы сэра Родни.

Может ли она поверить, что он пытается завоевать ее любовь? Ребекка задумалась. Что надо сказать мужчине, с которым она только что провела ночь?

Дядя с кем-то разговаривал на кухне. Миссис Уортлинг покинула дом, притворяться слабоумным не было необходимости, поэтому вряд ли он говорил с Троттером, который был его верным воображаемым собеседником все эти годы.

Ребекка не сомневалась, что полковник будет скучать по этому бедолаге.

Наконец она определила, что второй голос принадлежал помощнику Рейфа Кокрейну. А где же сам Рейф? Она повернулась, чтобы заглянуть в библиотеку, но в этот момент что-то бросилось ей в ноги.

— О Господи! — воскликнула она, столкнувшись с Аяксом, который протестующе мяукнул, как бы говоря, что хотел всего лишь поприветствовать ее и совсем ни к чему наступать ему на лапы.

— Ребекка, вот ты где! — окликнул ее полковник. — Я уже хотел идти заряжать орудие, чтобы разбудить тебя выстрелом. Ты не могла бы приготовить чай и яичницу для мистера Кокрейна? Он, должно быть, проголодался.

Парень энергично кивнул.

Ребекка улыбнулась и поставила на огонь чайник.

— А где мистер Данверс? — спросила она как можно более невинным тоном.

— Данверс? — переспросил полковник. — Отправился к леди Финч за каретой.

— Скоро вернется, — сказал Кокрейн.

— Шумный парень, — пожаловался полковник. — Чуть ли не до утра гремел в библиотеке.

Ребекка внутренне съежилась, но тут же постаралась взять себя в руки. Раздался стук в дверь.

Рейф.

Она снова закусила губу и посмотрела на свое платье. Она мало заботилась о своей одежде, но сейчас вдруг пожалела, что на ней не новое муслиновое платье, поскольку в повседневном почувствовала себя неуютно.

Проклятие, она, видимо, так же глупа, как Шарлотта Харрингтон и леди Виктория, которые вечно суетятся из-за лент и кружев.

Однако она тут же спросила себя, что сказал бы Рейф, если бы увидел ее накануне отъезда в город.

Она подлетела к двери и с надеждой распахнула ее.

— Мы уже все упаковали и готовы ехать!

На ступеньках стояли мисс Алминта и мисс Гонора в одинаковых дорожных костюмах. Если бы не шляпки — у мисс Алминты отделанная голубым, у Гоноры — красным, их вообще невозможно было бы различить.

На дороге стоял фаэтон, в котором восседал ухмыляюшийся Сидни Китлинг в бутылочного цвета пальто и высокой бобровой шапке, с хлыстом в руке, демонстрируя свою готовность отправиться в путешествие. Багажник был до отказа забит и сундуками.

— Что все это значит? — спросила Ребекка, боясь услышать ответ. Она вспомнила слова, сказанные накануне Алминтой «Моя дорогая, вы не можете путешествовать без сопровождения. Вам нужен подходящий компаньон».

— Мы решили присоединиться к вам, — сказала Гонора. Самые худшие опасения Ребекки сбылись.

О Господи! Но не обе же сразу! И еще этот Сидни. Как все это объяснить Рейфу?

— Вы хотите сопроводить меня в Лондон? — упавшим голосом спросила Ребекка, надеясь, что этим намерения сестер ограничатся. Проводят ее к леди Тоттли и, выполнив свой соседский и моральный долг, тут же возвратятся в Брамли-Холлоу.

Однако обе леди энергично замотали головами.

— О нет! Мы решили присоединиться к вам. На весь сезон! — торжествующе заявила Гонора.

Ребекка ухватилась за притолоку. Дело даже не в реакции Рейфа. Что скажет на это леди Тоттли?

— А где Данверс? — донесся из фаэтона голос Китлинга. — Мы должны покорить город!

В этот момент на дороге появилась карета Финчей, впереди ехал на своем жеребце Рейф. Он взглянул на Китлинга, затем на сестер Гедбери и перевел взгляд на Ребекку.

Ей никогда бы не могло даже прийти в голову, что первыми его словами окажутся те, которые она услышала:

— Только через мой труп!

Вот и конец романтическим грезам старой девы.

Рейф соскочил с лошади и быстрым шагом двинулся по дорожке к дому. Он пронесся мимо сестер, схватил Ребекку под руку и втянул ее в дом. Теперь она должна к этому привыкать. Ее воображение, подогретое страстной ночью, подсказало строки, которые должны войти в ее следующий роман.

Он перебросил ее через плечо, пронес по лестнице, бросил на кровать, накрыл ее своим телом и поймал ее губы своими, запечатлев поцелуй, который…

Правда, к ее большому разочарованию, Рейф резко остановился в холле. Не было ни лестницы, ни кровати в пределах видимости.