Книга Экспо-58 - Джонатан Коу

Что было — то прошло.

На повороте впереди показался Атомиум. Обогнав Томаса, Эмили с Аннеке ехали впереди, а в воздухе между ними, словно инопланетные корабли, идущие на посадку, сверкали великолепные шары Андре Ватеркейна. Закатные лучи, преломляясь о причудливые металлические изгибы и эллипсы, серебряными волнами накатывались на макушки деревьев. Томас притормозил, завороженно всматриваясь вдаль. Он знал, что именно так и выглядит его будущее, прежде невозможное, а теперь явившее себя во всем великолепии — оно манило его и дразнило своими фантастическими образами. Это был пророческий закат, перемешанный с рассветом, и все вместе — это было его будущее, которое он проживет уже как современный человек: либо тут, в Европе, вместе с Аннеке, или, может быть, в далекой Америке, если его позовет Эмили — отчаянная девушка, девушка-ртуть. Нужно просто сделать правильный выбор.

Отличная работа, Фолей

Днем в понедельник Томас находился в офисе Британского павильона. Неделю назад из Манчестера прислали объемный транзисторный компьютер, который должен занять место, пустовавшее после изъятия ZETA. К компьютеру прилагалось руководство — объемная брошюра, изобилующая научными терминами. И теперь Томас должен был изложить суть простым и доступным языком, сократив объем до 400–500 слов, так чтобы текст можно было заключить в рамку и повесить на стене. Кроме того, требовался перевод синопсиса на четыре-пять иностранных языков.

Именно этим и занимался Томас, когда зазвонил телефон. Он вздохнул и решил не брать трубку. Это не его стол, и если он ответит, ему придется бегать по всему павильону и искать того человека, которому звонят. Но телефон все звонил и звонил, мешая сосредоточиться, и Томас не выдержал:

— Британский павильон слушает.

— Добрый день, я не мог бы поговорить с мистером Фолеем? Томасом Фолеем.

Голос был незнакомый, но в нем чувствовались начальственные нотки, так что Томас даже выпрямился на стуле и поправил галстук:

— Мистер Фолей у телефона.

— А, вот и прекрасно. Это мистер Кук.

— Мистер Кук? О, здравствуйте, сэр. Какой приятный сюрприз. Как там… как там наша лондонская погода?

— Фолей, я не знаю. Я тут, в Брюсселе.

— В Брюсселе?

— Да. И я, и мистер Свейн тоже. И в настоящий момент мы наслаждаемся гостеприимством «Британии». Вы ведь где-то неподалеку? Нам надо поговорить.

Отложив дела, Томас тотчас же отправился уже привычным маршрутом — по дорожке, огибающей искусственное озеро. От волнения у него колотилось сердце. Только сейчас он понял: как хорошо, когда тебя и твое начальство разделяют сотни и сотни миль…

Но зачем они приехали? Для проверки, разумеется. Хоть бы только Росситер не оказался в стельку пьян, а уж Шерли не должна подвести!

Господа Кук и Свейн сидели за столиком для двоих и обедали. Кук жадно поедал стейк и чипсы, а Свейн меланхолично ковырял вилкой кусок трески. На лбу у него выступил обильный пот.

— А, Фолей! — воскликнул мистер Кук. — Берите стул, подсаживайтесь к нам. Давайте попросим вашу милую официантку, чтобы принесла вам что-нибудь выпить.

— Нет, спасибо, сэр, я не пью в такое время.

— Что весьма благоразумно с вашей стороны. Очень рад слышать это, Фолей. Ну вот, как видите: приехали, так сказать, засвидетельствовать все лично. Весьма и весьма впечатляет! Наша «Британия» засунет всех остальных за пояс.

— Да, сэр, дела и впрямь идут хорошо, посетителей много. И когда же вы прилетели в Брюссель?

— Вчера. Приехали, и жен не забыли. Полагаю, сейчас они слоняются по магазинчикам «Веселой Бельгии». Каждый по-своему соединяет приятное с полезным.

— Я рад, весьма рад…

— О, и еще мы покатались на фуникулере! Потрясающий обзор, скажу я вам. Только вот мистеру Свейну стало нехорошо. Как оказалось, он боится высоты. Думаю, нам теперь не забраться на самый верх Атомиума. Вы там бывали?

— Да, и не однажды.

— Очень странное сооружение, скажу я вам. Но многим нравится. О вкусах не спорят.

— Действительно.

— Утром мы обошли весь павильон. Все в полном порядке. Мистер Гарднер немного чудаковат, но надо отдать ему должное — он держит все в полном порядке. Месторасположение — прекрасное, да и все экспонаты расставлены очень грамотно. Жаль, конечно, что увезли ZETA, ну, ладно, — уже выкрутились. Говорят, нас немного покусали в тутошней советской газетенке. Это так?

— Боюсь, что да.

— Увы, ничего не поделаешь. Зато в основном все пишут о нас только хорошее. Некоторые вообще считают, что наш павильон — лучшее украшение выставки. И вы знаете, что им больше всего в нас нравится? Что мы не воспринимаем себя слишком серьезно — всегда готовы посмеяться над собой, легко воспринимаем чужой юмор. Забавно, правда? Есть наука, новые технологии, культура, история, наконец, — а есть старый добрый английский юмор. Который, кажется, сослужил нам хорошую службу. Это нам урок, мой юный друг Фолей.

— Вы совершенно правы, сэр.

— Вы с нами согласны, мистер Свейн? Бог ты мой… Фолей, я должен извиниться за своего коллегу — кажется, ему не помешает стакан крепкого чаю и глоток свежего воздуха. Эрнест, вы будете доедать свою рыбу или нет? Что с вами?

Мистер Свейн отложил ножик и вилку, протерев лоб фирменной бумажной салфеткой «Британия».

— Ради бога, простите, — сказал он. — Здесь так жарко… И шумно… Черт меня дернул кататься на этом фуникулере.

— Что до самого паба, — сказал мистер Кук, временами кидая на Свейна неодобрительные взгляды, — я почитал отзывы в гостевой книге. Сплошные благодарности за хороший сервис и прекрасную атмосферу! Все очень чисто, красиво, еда… еда нормальная, да и персонал вполне себе профессиональный. И поскольку за все это отвечаете вы, то это и ваша заслуга. Отличная работа, Фолей.

— Спасибо, сэр, — смущенно зардевшись, произнес Томас.

— В свете всего вышесказанного, считаю, что мы с мистером Свейном приняли правильное решение.

Удивленно сглотнув, Томас переспросил:

— Вы приняли решение?..

— Совершенно верно. У нас в ЦУИ произошли некоторые кадровые передвижки. На той неделе Трейсперселя переманили в Министерство иностранных дел. Поэтому мы оказались несколько оголены и подумали, что можем найти для вас лучшее приложение на Бейкер-стрит.

Томас удивленно посмотрел на своих руководителей, чувствуя, как его охватывает паника. Он решительно отказывался верить услышанному.

— Так что собирайтесь домой, Фолей, — добавил мистер Кук, поставив на разговоре жирную точку. — Полетите в конце недели. Обратно к своей семье, родному дому.

Как принцесса

«Дорогая мисс Хоскенс» — так Томас начал свое письмо. Немного подумав, он зачеркнул строчку и написал: «Дорогая Аннеке». Да, так гораздо лучше. Надо соответствовать. Не нужно холодных фраз, никакого официоза — Томас знал, что за ним водится такой грешок.