Книга Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь - Юлия Шилова

– Что ты несешь! Жить ей не хочется! Да тебе надо замужвыйти да детей рожать.

– Уж не за тебя ли?

– А хотя бы и за меня.

– Тоже мне жених нашелся! – засмеялась я. –Ты пахана родственницу окрутил, достаточно! Жених долбаный, а ну выметайсяотсюда! Сидишь здесь издеваешься надо мной. – Я взяла гранату за чеку изло проговорила:

– Ты знаешь, что я дура, шутить не умею. Мне терятьнечего, взорву обоих! Не доживешь ты, горилла поганая, до своей свадьбы!!!

Валентин раздул ноздри и посмотрел на меня взглядом, полнымнеподдельного ужаса. В этот момент я и сама не ведала, что творила. Мне и всамом деле показалось, что еще чуть-чуть – и я взорвусь к чертовой матери! Этобудет единственный выход из сложившегося тупика. Может, моя смерть отрезвитГрача, и он наконец отпустит Златку.

Воцарилась зловещая тишина. Валентин смотрел на меня, а я нанего. В какой-то миг мне показалось, что он хочет встать и вырвать у менягранату. Я сделала безумные глаза и почти шепотом сказала:

– Встать можешь только в одном направлении – в сторонудвери. Сделаешь ко мне хоть шаг, похороню обоих. Мне-то ладно, терять нечего, ау тебя на верхнем этаже спит любовь. Не рано ли ты оставишь ее вдовой?

Валентин молчал и не двигался. Неожиданно кто-то сталскрестись в дверь. Я уставилась на своего незваного гостя, а тот так напрягся,что у него на голове волосы встали дыбом. Мы смотрели друг на друга и молчали.В дверь постучали. Валентин показал мне, чтобы я подошла к двери. Наверное,впервые в жизни мы стали союзниками. Я сунула гранату горилле и подошла кдвери.

– Кто там?

– Валенька, открой на пару минут, это ЛеонидСтаниславович.

Я в ужасе уставилась на Валентина, тот вытер пот со лба ипосмотрел на меня взглядом, полным надежды.

– Леонид Станиславович, уже поздно.

– Я знаю, открой, Валенька, мне надо поговорить.

– О чем?

– Я сказал, открой.

Наверное, мы с гориллой думали об одном и том же. Если яоткрою дверь, то мы оба покойники. Ожидать от этого мордоворота каких-то умныхмыслей было бесполезно. Он же гребец, черт побери! Если спортсмены будут ещедумать, то тогда они вообще не смогут выигрывать. Единственное, что мнеподсказал мой здравый смысл, это быстро открыть шкаф и показать Валентину,чтобы он лез туда. Гигант подошел к шкафу и посмотрел на меня испуганнымвзглядом. В самом деле, я не подумала о том, что шкаф вряд ли сможет вместитьтакого верзилу.

– Лезь под кровать, – прошептала я.

– Я не помещусь.

– Умещайся как хочешь. У нас нет выбора. Толькоосторожно, там граната лежит.

– Еще одна?

– Еще одна.

– Сколько же ты их сюда натащила?

– Давай не будем выяснять это именно сейчас. – Язалезла под кровать, достала гранату, взяла у орангутана другую и положила вшкаф. Затем подошла к двери и произнесла ангельским голосом:

– Леонид Станиславович, еще секундочку, я одеваюсь.

Горилла с трудом втиснулся под кровать. Получилось, что неон лежал под кроватью, а кровать лежала на нем. Она даже немного приподнялась.Сойдет, подумала я. Главное, на нее не садиться. Натянув рабочее платье, яоткрыла дверь. Пахан зашел в комнату и пристально на меня посмотрел.

– Ты что так долго?

– Страшно.

– Почему?

– Боюсь.

– Кого?

– Вас. Зачем вы ночью пришли?

– Но не такая уж и ночь. Светать будет скоро. Господи,Валя, да что с тобой творится, на тебе лица нет. Тебя же всю трясет. Господи,девочка, ведь у тебя же только тело взрослой женщины, а душа маленькой девочки.Я не причиню тебе никакого вреда, поверь.

Пахан сел на кровать. Бедный горилла, не представляю, как онэто выдержал.

– Валя, сядь рядом, мне надо с тобой поговорить. Я селана противоположный стул.

– Сядь ко мне.

Мне пришлось встать и сесть рядом с паханом. Он слегкаприобнял меня, а я подумала, что еще пару минут сидения на этой кровати – именя можно будет выносить отсюда в бессознательном состоянии. Я не нашла ничегоболее умного, как положить голову пахану на колени и громко зарыдать. Он сталменя гладить и не на шутку перепугался.

– Валя, бог мой, прости, я совсем не хотел тебяобидеть. Прости старого придурка, пришел в постель к молоденькой невиннойдевушке… Прости, бога ради, я просто сильно выпил. Пойду спать. Скажи правду, утебя, наверное, кроме мужа, и мужчин-то никогда не было?

– Не было.

– Я так и знал.

Я успокоилась, пахан по-прежнему гладил меня по голове.

– Прости меня, моя девочка, что плохо о тебе подумал.Просто ты очень красивая, развитая, а в душе наивный ребенок. Послушай, Валя, аты бы вышла за меня замуж?

– Что?!

– Я говорю, ты бы вышла за меня замуж?

– Ой, я и не знаю, что ответить. Я вас совсем не знаю…

– А я тебя и не тороплю. Давай друг к другуприсмотримся. Только это будет наша маленькая тайна, хорошо?

– Хорошо. Мне нужно вас полюбить.

– Знаешь, я как тебя в нашем доме увидел, так местасебе не нахожу, я хочу себе молодую честную жену, скромную умницу, как ты.Только мне казалось, что такие красивые – все шалавы, а ты как не от мира сего.Ладно, Валя, ты меня еще раз прости, я пошел, а то выпил много, надо выспаться,завтра, вернее, уже сегодня, банкет, придется еще гулять целую ночь. Не будутебя торопить. Пусть все останется по-прежнему, мне бы хотелось, чтобы я тебехоть немного понравился, а уж если у нас что и получится, то пусть это будетдоставлять тебе истинное удовольствие. Я хочу быть твердо уверен, что неошибаюсь в тебе.

Пахан встал с кровати и направился к выходу.

– Ложись спать, моя девочка, и еще раз прости. Дверьзахлопнулась, а в комнате еще витал запах перегара. Я поняла: пахан был сильнопьян.

– Встань ты наконец, – застонал орангутан.

Я встала с кровати, подбежала к двери и закрыла ее нащеколду. Затем встала на колени и приподняла кровать, чтобы помочь Валентинувылезти из-под нее. Когда ему наконец это удалось, я посмотрела на негоошарашенными глазами: все его лицо было настолько продавлено сеткой, что онстал совсем страшный, руки отекли и посинели.