Книга Серебряный ятаган пирата - Михаил Палев

– Не стой как столб. Садись и ешь, у нас мало времени. Заскочишь по дороге в магазин, купишь джинсы.

Гувернантка пыталась общаться с детьми по-французски. Язык она явно знала, да и высшее образование тоже просматривалось – что не мешало ей оставаться кокетливой дурой.

Уволит ее Суворина, как пить дать!

* * *

Дорога до Лионского вокзала заняла чуть больше полутора часов. Мне не приходилось бывать в Париже, и я жалел, что мы не смогли задержаться здесь хотя бы на день. Впрочем, путешествующему на халяву не пристало жаловаться.

Скоростной поезд произвел на меня приятное впечатление. Никакого шума, легкое покачивание – и двести с лишним километров в час! Снимаю шляпу перед французскими инженерами.

* * *

В одно такси мы не поместились, поэтому Цветков и гувернантка с детьми поехали на одной машине, а мы с Тавровым – на другой, чему были несказанно рады. Таксист не знал ни английского, ни русского, а мы с Тавровым – ни слова по-французски, поэтому я беспокоился, правильно ли он понял, что нам нужно к форту Сен-Жан. Может, по-французски это произносится несколько иначе? Ведь французы называют Париж «Пари», а Москву – вообще «Моску». Но таксист оказался сметливым и привез нас куда следовало.

Я увидел бастионы форта, слева от него у мола стояли большие яхты. Мы остановились прямо за приехавшей раньше машиной с детьми. Дети висли на шее у молодого высокого мужчины, в котором я сразу узнал Шарина, а гувернантка уже флиртовала со стоявшим неподалеку мореманом в ослепительно-белом костюме.

Цветков, сняв кашемировое пальто, озабоченно его изучал. Оказалось, что пацан в машине на спинку кресла прилепил жвачку, которая равномерно распределилась как по спинке, так и по пальто. Водила немедленно поднял крик, и ему пришлось сунуть сотню евро. Цветков крик не поднял: видимо, ждал окончания трогательной сцены встречи детей с отцом, чтобы без излишнего шума потребовать с него сто евро внеплановых расходов плюс тысячу за безнадежно испорченное пальто из бутика.

Я обратил внимание, что чуть поодаль стояли двое матросов, пристально оглядывавшие окружающих: под распахнувшейся курткой одного из них я отчетливо разглядел подмышечную кобуру с пистолетом. Похоже, что господин Шарин не собирался пренебрегать охраной.

– Господин Шарин! Все готово к отходу! – сообщил через мегафон капитан яхты на английском с выраженным акцентом.

– Господа, прошу вас подняться на борт, – предложил Шарин и повел детей по трапу.

– Да, но мы уже выполнили свою миссию, – напомнил Цветков.

– Прошу вас не лишать господина Шарина возможности показать себя гостеприимным хозяином, – улыбнулся Бурцев. – Будьте его гостями!

Мы не заставили себя упрашивать и двинулись следом. Если бы я знал, что произойдет в ближайшие часы на борту этой яхты, то немедленно прыгнул бы в не успевшее отъехать такси и умчался бы прочь.

* * *

Господин Шарин, судя по всему, очень любил море. Во всяком случае, он явно не собирался надолго покидать свою яхту: внутреннее убранство роскошной пятидесятиметровой моторной яхты от фирмы «Баглиетто» свидетельствовало о стремлении владельца сделать плавучий дворец не только своей визитной карточкой, но и постоянной резиденцией. Дом Сувориной с его фарфорово-золоченой купеческой обстановкой казался дешевым мещанским кичем по сравнению с продуманными интерьерами яхты. Тут каждая скромная хромированная ручка на двери каюты явно обошлась Шарину дороже чашки из саксонского сервиза госпожи Сувориной.

Нам отвели две каюты на нижней палубе. Нижняя палуба считалась гостевой, на ней, помимо наших кают, находилось еще две. В одной каюте было две отдельные кровати, и ее заняли мы с Тавровым. В другой каюте с огромной французской кроватью разместился Цветков. Я не удержался и громко предположил, что в этой же каюте поселят гувернантку. Цветков, против ожидания, вдруг улыбнулся и лукаво подмигнул:

– А я бы не возражал!

Сопровождавший нас помощник капитана спросил, что вызвало наш смех. Цветков объяснил ему, и офицер тоже рассмеялся. Мы разговорились с ним, не упуская случая узнать побольше о яхте и ее владельце. Общительный офицер объяснил, что экипаж яхты состоит из итальянцев и нанят нынешним владельцем яхты с момента ее покупки в начале этого года. Всего в экипаже девять человек, включая капитана. Кроме владельца и его старшего сына. на яхте обычно находятся еще шестеро охранников, несущих круглосуточное дежурство: видно, хозяин всерьез опасается за свою жизнь. Последнее офицер сообщил шепотом и при этом оглянулся. Видимо, он решил, что сболтнул лишнее, потому что немедленно перешел к расхваливанию чуда итальянского кораблестроения: максимальная скорость до семнадцати узлов – то есть до тридцати километров в час, что почти рекорд для яхт подобного класса; дальность хода до четырех с половиной тысяч миль обеспечивают огромные топливные баки емкостью в девяносто тысяч литров – можно совершить кругосветное путешествие, ни разу не заходя в порт!

Пользуясь свободой перемещения, я поспешил обследовать яхту: сомневаюсь, что когда-либо у меня еще появится возможность ступить на борт подобного чуда.

Через все три палубы яхты проходила парадная лестница, выдержанная все в том же стиле сдержанной роскоши. Стены, облицованные полированной вишней, оттенялись бледно-кремовым потолком, и потому просторные помещения не вызывали ассоциации с внутренностью лаковой шкатулки. На главной палубе находился просторный салон из двух частей: столовая зона со столом на двенадцать персон и зона отдыха; там же находился и камбуз. В носовой части главной палубы располагались апартаменты хозяина, но меня туда не впустил охранник. Поэтому я отправился на верхнюю палубу, где располагался панорамный салон с коридором, соединяющим рулевую рубку, буфет, тренажерный зал, капитанский мостик и каюту капитана. Там же находился открытый обеденный салон, терраса с шезлонгами, небольшой бассейн и бар.

Великолепнее места для отдыха не найти! Летом, разумеется. А сейчас с моря дул холодный ветер, хотя днем стояла вполне летняя – по мнению жителя Москвы, разумеется, – погода. Но установившиеся к вечеру градусов десять выше нуля по Цельсию да еще на море – это совсем не лето даже для жителя Москвы и Подмосковья. И я поспешил вернуться во внутренние помещения.

* * *

Вернулся я вовремя: дали сигнал к ужину. Мерзкие чада Сувориной и Шарина уже отужинали и за столом не наблюдались. В столовой зоне салона главной палубы на ужин собралось десять человек. Помимо гостей в лице меня, Цветкова и Таврова, за столом расположились Бурцев с четырьмя охранниками и капитан. Господин Шарин, как и подобает хозяину, появился после всех, и стюард немедленно принялся разносить закуски.

Изобилие закусок меня несколько удивило, поскольку именно того, что следовало бы ими закусывать, на столе как раз не наблюдалось. Поймав недоумевающий взгляд Таврова, я понял, что он обуреваем теми же чувствами, что и я. Я посмотрел на сидящего напротив меня Бурцева и, перехватив его взгляд, негромко спросил: