Книга Явление зверя - Татьяна Енина

А мы уселись смотреть телевизор.

Гуля долго копалась в кассетах, потом наконец выбрала что-то и вставила в гнездо магнитофона.

— Давай посмотрим что-нибудь доброе! — сказала она с чувством. — Что-нибудь очень хорошее, приятное и со счастливым концом!

Я был совсем не против.

Где-то посередине умиротворяющего просмотра к нам зашла Элечка — предварительно деликатно постучав, — принесла чай и два огромных куска торта. От гостя.

Может быть, из-за того, что я не очень люблю фильмы про животных, а выбранный Гулей фильм был о приключениях поросенка, я никак не мог въехать в смысл происходящего на экране. Хотя, скорее всего, меня просто занимало совсем другое, а именно: то, что произойдет, когда фильм кончится и будет уже достаточно поздно и надо будет ложиться спать.

На сей раз Гуле не удастся сбежать от меня в другую комнату — нет у нее такой возможности! Мы ляжем спать вместе! Ну и мог ли я думать о приключениях поросенка?

Фильм длился бесконечно долго — по крайней мере, мне так показалось, я весь измучился, пока, наконец, не случился долгожданный хэппи-энд и не пошли титры.

— Ну что, будем ложиться? — воскликнул я, пока Гуля не предложила посмотреть еще какой-нибудь фильм.

— Да, пожалуй, — согласилась она и густо покраснела.

Ага. Похоже, она тоже последние два часа думала не о поросенке, или, по крайней мере, не только о нем.

Гуля выключила телевизор и тут же погасила свет. В комнате стало почти так же темно, как давеча в шкафу…

Стало темно и тихо. Очень тихо. Только из соседней комнаты за тоненькой стенкой доносился какой-то шум.

Признаться, мне, идиоту, в первое мгновение показалось, что там, за стенкой, кого-то душат. Потом дошло. Так стонут не от страха или боли, да и кровать скрипит как-то уж очень равномерно.

Гуля замерла посреди комнаты в наполовину снятом свитере. Я видел ее силуэт на фоне окна. Очень привлекательный, надо заметить, был силуэт.

— Вот это да! — ахнула она. — Леш… Неудобно как-то… Как будто подслушиваем… Может, телевизор опять включить? Посмотреть продолжение про поросенка?

— Только не это! — взвыл я. — Никаких поросят! Гулька, кончай валять дурака! Снимай свой дурацкий свитер и иди сюда! Попадем в ритм и не будем подслушивать!

— Ой, Леш…

Она все-таки сняла свитер, кинула куда-то на стул, скрипнула пружина, и я увидел ее лицо, ее широко открытые, светлые даже в темноте глаза безумно близко.

Она смотрела удивленно и растерянно.

— Но ведь мы еще не женаты…

— О Господи!..

Я притянул ее к себе еще ближе и начал целовать. Честно говоря, у меня не было сил для дискуссий о нравственности, ни для каких дискуссий не было сил… Мне вообще не хотелось говорить… И некогда было… Но Гуля, собственно говоря, и не настаивала… Слава Богу…

Было слишком темно — не люблю, когда так темно, что почти ничего не видно. А еще не люблю быть снизу — неудобно, но, видимо, придется привыкать…

Впрочем, ничего, сверху тоже можно, если постараться. Если очень хочется…

Июньская ночь слишком коротка — не успеет стемнеть, как уже рассветает, и было немного жаль уходящего волшебства, сказки, невероятной, невозможной, безумной сладости, которой невозможно насытиться и за тысячу ночей, когда серый свет начал просачиваться в щели плотных штор. Но тогда мы думали, что ночей будет действительно тысяча и некуда спешить и все еще будет. Все…

Утром к нам в комнату вломился Гошка, кинулся на кровать и принялся меня тормошить.

— Лешка! Там Вика! Она никак не просыпается!

Мы с Гулей уснули всего два или три часа назад, а потому просыпаться было невыносимо тяжело, тем более что было еще очень рано. Но последние Гошкины слова заставили меня буквально подскочить на кровати.

Гошка ревел в три ручья, судорожно всхлипывал и не переставал трясти меня, хотя я уже проснулся.

— Ты чего орешь? Что случилось?!

— Она умерла!!! — заорал Гошка. — Вика!!!

Гуля, которая тоже проснулась от диких воплей, спрыгнула с кровати, быстро накинула халат и кинулась в детскую. Она появилась через минуту с Викой на руках, сзади плелся заспанный лохматый Гришка.

— Она дышит, Гош. Ты чего всполошился? — проговорила Гуля удивленно.

— Она всегда раньше просыпается! — плакал Гошка. — А тут никак! У нее лицо неживое! С ней что-то не так, я точно знаю!

— Я сейчас маму позову, — пробормотал Гриша. — Погодите…

Он выскочил из комнаты и так же бесцеремонно, как давеча к нам Гошка, вломился в комнату матери.

Гуля положила девочку на кровать, мы склонились над ней, посмотрели на бледненькое, вытянувшееся личико, потом друг на друга.

— Ты знаешь, — сказал я, — что-то с ней и правда не так.

Гуля попыталась разбудить девочку, тормошила ее, звала по имени, но та никак не желала просыпаться. Она напоминала куклу, очень похожую на живого ребенка, но — только похожую.

Гошка стоял рядом и ревел от страха.

Вошла Элечка.

— Надо «скорую» вызывать, — пробормотала Гуля, вопрошающе на нее поглядев. — Только вот что мы им скажем? Кто мы? И откуда?

— Обойдемся без «скорой», — решительно заявила Элечка. — Я позвоню Зое. Все-таки она педиатр!

— Только побыстрее, тетечка Элечка! Пожалуйста! — кинулся к ней Гошка.

Зоя приехала очень быстро. Наверное, быстрее, чем смогла бы приехать «скорая». После беглого осмотра она безапелляционно заявила, что девочка в плохом состоянии и ей необходимо срочно пройти обследование.

— Симптомы очень нехорошие, — сказала она нам так тихо, чтобы не услышал Гошка. — А учитывая, в каких условиях она содержалась… Ребята, нужно везти ее в больницу!

Мы стали было объяснять, что у девочки нет никаких документов, но Зоя только махнула рукой.

— Все я знаю! У меня в Морозовской главврач знакомая, смогу пристроить. Давайте быстренько оденем ребенка и сразу поедем. Вызывайте такси.

Гошка, счастливый тем, что сестренка пришла в себя, таскал ее на руках, не отпуская от себя ни на минуту, и все время заглядывал ей в лицо, чтобы убедиться, что оно не стало таким же бледным и неживым, как несколько минут назад. Когда ему сказали, что Вику надо отвезти в больницу и поедет она туда без него, Гошка неожиданно бурно воспротивился этому, пламенно уверяя взрослых, что с Викой теперь будет все в порядке и ничего больше не случится.

Мы пытались ему объяснить что-то, убедить по-хорошему, но, в конце концов, пришлось мальчишку чуть ли не насильно удерживать, чтобы Зоя с Викой могли уйти.

— Я никогда не оставлял ее надолго одну, — хмуро сказал Гошка, провожая взглядом отъезжающую машину. — Знаю я этих врачей… Они за ней смотреть не будут… Надо было мне с ней вместе ехать…