Книга Цвет крови - Марко Беттини

По словам свидетеля, он поменял работу, последовав совету Лукмана, так как не мог больше выносить претензии и угрозы со стороны владельца лавки, Заркафа Аль Бедуджи. Между ним и хозяином была устойчивая неприязнь.

Свидетель также утверждает, что сам не употребляет сильнодействующие вещества и что он не обращал внимания на то, делал ли это Лукман. Он отрицает, что Лукман принимал наркотики, когда они виделись в общественных местах. Из показаний Вахида следует, что он и Лукман по вечерам посещали бар «Гавайи», расположенный напротив мясной лавки, известный в округе как место, где всегда можно найти цветных проституток.

Свидетель признает, что не раз видел Лукмана в сопровождении цветных проституток различного происхождения. Обычно они отзывались на такие итальянские имена, как Ева и Анджела.

Показания зачитаны свидетелю, им подтверждены и подписаны.

Тайный агент оперативно-розыскной бригады

Андреа Сураче

Приложения:

1. Фотография входа в бар «Гавайи».

2. Показания Сони Ивана.

3. Показания Дороти Оквуи.

В полицейское управление…

Отчет о работе оперативно-розыскной бригады

Содержание: показания Сони Ивана.

Свидетельница Ивана Соня — по паспорту, — более известна как Анджела, нигерийка по национальности, привлекалась за занятия проституцией. Она признает, что знакома с человеком, изображенным на фотографии. Его звали Лукман, и она периодически вступала с ним в сексуальные отношения — в автомобилях или на квартирах.

Анджела заявила, что Лукман употреблял сильнодействующие вещества и что она видела у него упаковки этих веществ. По ее словам, она не раз замечала, как он вводит себе какие-то растворы. Сама свидетельница утверждает, что не использует наркотические вещества из-за религиозных убеждений. Так называемая Анджела говорит, что не получала от Лукмана денег за сексуальные услуги, хотя в этом есть сомнения, официально изложенные мной в докладе в генеральную прокуратуру. Для подтверждения своих слов она призывает в свидетели Дороти Оквуи — по паспорту, — также занимающуюся проституцией под псевдонимом Ева.

Вышеназванные Ева и Анджела проживают в одной квартире с двумя другими нигерийками, вероятно, также зарабатывающими на жизнь проституцией. Они утверждают, что Лукман постоянно посещал цветных женщин-проституток (согласно официальному докладу нижеподписавшегося в генеральную прокуратуру), но денег при этом не платил. Ева заявляет, что тесные отношения Лукман имел с одной из них, с другими же часто вел себя грубо. Свидетельница Анджела подтверждает слова Евы, но указывает на то, что хотя Лукман не платил девушкам, отношения у них складывались добровольно. Так называемая Анджела отказалась подписывать показания, сославшись на то, что не умеет читать по-итальянски.

Тайный агент оперативно-розыскной бригады

Андреа Сураче.

В полицейское управление…

Отчет о работе оперативно-розыскной бригады

Содержание: показания Дороти Оквуи.

Свидетельница Дороти Оквуи — по паспорту, — называющая себя Евой, нигерийка по национальности, привлекающаяся за занятия проституцией, говорит, что на фотографии изображен Лукман и что она находилась с ним в интимной связи. Она заявляет, что Лукман не оплачивал сексуальные услуги, а посещал ее соплеменниц, так как ему нравились цветные женщины. По ее словам, около года у него были постоянные отношения с одной из ее соседок, Марией Идову, но у них часто происходили сильные скандалы из-за того, что Лукман имел связи и с другими женщинами. Вышеуказанная Ева отказалась подписывать показания, так как утверждает, что не умеет читать по-итальянски.

Тайный агент оперативно-розыскной бригады

Андреа Сураче.

Последний листок содержал запрос о проведении официального расследования по этому делу, так как агент действовал полулегально, не имея при себе никаких бумаг, подтверждающих его полномочия. Мормино понимал, конечно, что у агента Сураче не вызывал особенного восторга тот факт, что ему пришлось во время рождественских праздников допрашивать нигерийских проституток.

На его взгляд, в этом донесении содержалось немало полезной информации для следствия, но, по-видимому, вся информация лежала у Кау в столе с самого начала. И направление работы уголовной полиции эти данные бы не изменили, хотя как-то связать между собой Дзуккини и Лукмана было намного сложнее.

Мормино представил себе толпу адвокатов, осаждающих прокуратуру, их лимузины, народный трибунал. Каков был мотив преступления? Зачем молодому человеку из хорошей семьи понадобилось искромсать арабского иммигранта, которого он до того и в глаза не видел? Наш клиент не убийца и даже не поджигатель: найденное в жестяных банках вещество лежало там нетронутым более чем полгода, и доказать, что оно связано с поджогом гипермаркета, не представляется возможным. Будьте добры представить нам результаты экспертизы, которые с точностью доказали бы, что в этом инциденте были использованы аналогичные вещества. Обвинение в изнасиловании? Да просто сексуальные игры молодых людей зашли слишком далеко. Не забывайте, что перед тем они вместе нюхали кокаин. Вероятно, девушка сама спровоцировала нашего клиента.

Да, несмотря на все улики, говорящие против него, у главаря «Белой (н)а(к)ции» еще остаются некоторые шансы выкарабкаться из ситуации. Группа опытных адвокатов в состоянии вставить палки в колеса даже при самой успешной работе следствия, ссылаясь на противоречия в проведении дознаний. А их накопилось немало, учитывая тот факт, что потенциальный преступник был найден только после месяца напряженных поисков.

Впрочем, до начала процесса неонациста смогут держать в заключении.

Полицейское управление не должно допустить, чтобы со стороны обвинения выступали только Кау и Маттеуцци, овеянные ореолом славы в связи с арестом фанатика и убийцы Джованни Дзуккини.

В редакции «Воче», по утрам обычно пустынной, сегодня наблюдалось оживление. Судя по числу сбившихся в группы журналистов, происходило нечто важное. На пути к своему столу Марко встретил Лизу с вымученной улыбкой на заспанном лице.

— В такой час на работе? — удивленно спросил он ее.

— Ты что, ничего не знаешь?

— О чем?

— О планах газеты?

— О каких планах?

— Вы должны были обсуждать это, еще когда ты состоял в комитете редакции.

— Ах да!

— Не прошло и месяца, как Гоцци и Нашетти все подписали.

— Даже не поставив на голосование?

— Они заявили, что таков был вердикт общего собрания, но ты же знаешь, как это делается.

— Ясно, и если мы его не одобрим, нас вышвырнут на помойку, и все придется начинать с нуля. Да уж, смогли-таки всех построить!

— Похоже, ты вовремя спохватился.