Книга Двойная жизнь - Мари Хермансон

– Я нигде не бываю понапрасну. У нас в руках есть пальто Норы Брик. Увидев его, вы, вероятно, сможете вспомнить женщину, которая его носила. Даже если она никогда не работала у вас в качестве уборщицы, то у нее была ваша визитная карточка. Следовательно, раньше вы где-то пересекались с ней.

– Мои визитные карточки есть у тысяч людей. Я раздаю их вместе с необходимой информацией во время проведения мероприятий по повышению квалификации, а уже потом люди передают их дальше своим друзьям и знакомым. В моем деле нужно постоянно быть на виду. Таким образом, мне совсем не обязательно было лично встречаться с этой женщиной.

– Было бы неплохо, если бы вы по возможности съездили в управление полиции и взглянули бы на пальто.

– Сегодня у меня много работы, – с озабоченным лицом заметила Ивонн.

– Это не займет у вас много времени: только туда и обратно. Через час вы снова будете здесь. Я бы действительно была вам искренне благодарна, если бы вы поехали со мной.

– Самой собой, я поеду с вами, только быстро дам указания своим сотрудникам.

В некотором смысле Ивонн и самой было немного интересно. Получается, что Хелена поговорила с Бернхардом и убедила его во всем признаться. Возможно, что от следователя она узнает еще кое – какие детали, но ей вовсе не следует проявлять к этому чересчур пристальный интерес и быть слишком любопытной.

В управлении полиции женщина– полицейский завела Ивонн в свой кабинет и, попросив ее подождать некоторое время, вскоре вернулась с завернутым в целлофан пальто. Сняв чехол, она без слов приподняла его вверх вместе с вешалкой.

Ивонн и сама не ожидала от себя такой реакции. Безо всяких сомнений, это было оно. Но при виде этого слегка покачивавшегося на вешалке пальто уже после того, как следователь вынула его из целлофана, с рукавами чуть согнутыми в локтях, с небольшими вмятинами спереди на уровне груди, у Ивонн возникло такое ощущение, что она видела перед собой не бездушный предмет одежды, а настоящего человека. Ей показалось, что в этом пальто она видит совершенно четкие очертания человеческого тела, почти такие же осязаемые, как гипсовый слепок.

Ивонн чувствовала, как женщина-полицейский внимательно следила за выражением ее лица.

– Вы узнаете это пальто?

– Нет, – решительно ответила Ивонн.

«Так, должно быть, чувствует себя бабочка, когда после превращения из гусеницы смотрит на свою пустую куколку, – подумала она про себя. – Неужели эта серая помятая вещь – это и есть я?»

Следователь снова сунула пальто в целлофановый чехол и повесила его на стул.

– Итак, благодарю вас за помощь. Это ведь оказалось совсем не долго, не правда ли? Сейчас я попрошу кого-нибудь отвезти вас обратно.

– Да, и вправду очень быстро. А какое, собственно, преступление вы расследуете? – осторожно спросила Ивонн, когда обе женщины шли по коридору.

– Одно убийство.

Ивонн колебалась: она сгорала от желания обо всем узнать.

– Убийство… полагаю, что подозреваемый сам к вам явился и во всем сознался?

– Нет.

– Но откуда же тогда известно, что у вас в руках настоящий преступник?

Ивонн изо всех сил пыталась говорить так, будто это было всего-навсего обычное любопытство, тем не менее она и сама почувствовала, насколько пронзительно прозвучал ее голос.

– Он во всем сознался, – спокойно продолжила следователь. – Улики против него слишком веские. А после признания он стал очень разговорчивым и с готовностью вызвался нам помочь.

– Улики, – растерянно повторила Ивонн. – Вы имеете в виду его волосы, ДНК и тому подобное? Но неужели при таком давнем преступлении это еще возможно?

– Давнем? – Женщина-полицейский с недоумением посмотрела на нее. – Что вы хотите этим сказать? Убийство было совершено три дня назад.

Глава 28

Оставшуюся половину дня Ивонн провела как в тумане. На совещании с участием Циллы и еще двух ее клиентов она была совершенно рассеянной и невнимательной, а во время обеда с руководителем одного большого образовательного центра главным образом молча жевала, позволяя гостю самому вести беседу. После трех у нее больше не было никаких запланированных встреч, и по этой причине она пошла домой, чтобы не нанести еще большего вреда собственной фирме.

Перед началом выпуска региональных новостей Ивонн включила телевизор. Это сообщение оказалось в числе самых первых. Камера оператора показала предместье крупным планом: при виде хорошо знакомых фасадов домов, спрятавшихся в уютной зелени, Ивонн почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, словно она слишком переусердствовала с деликатесом.

За кадром послышался голос ведущей: «Здесь, в этом безмятежном тихом предместье…» – и сразу после этого на экране появился дом номер 9 по улице Орхидей, с высоким и узким фронтоном, увитым плющом, и с такой же увитой зеленью, вытянутой двухскатной крышей. Далее следовали ступеньки крыльца, которые она так часто собственноручно подметала (и даже мыла, поскольку Бернхард не хотел, чтобы на них рос мох), потом калитка в сад, которую она так часто открывала и закрывала, и запущенный сад, который теперь едва угадывался. И вокруг участка по всему периметру была натянута бело – голубая лента оцепления, словно бант на подарке гигантских размеров.

Ведущая новостей рассказывала о том, что произошло: проживавшая по этому адресу женщина, отбывавшая тюремное наказание, проводила дома свой отпуск. Когда в воскресенье она не явилась обратно в тюрьму, ее объявили в розыск.

Полицейские разыскали мужа этой женщины, и тот сообщил, что в воскресенье после обеда лично отвез ее на вокзал. Но имевшиеся в доме следы вызвали у полиции подозрения. Позднее в так называемом каменистом саду возле дома под галькой был обнаружен труп женщины с многочисленными ножевыми ранениями. Мужчину арестовали, и он признался в убийстве.

– Ужасно, – заметила Вивьен, сидя в своем лиловом доме, в то время как ее муж Хассе пытался утихомирить лающего карликового спаниеля. Женщина, наклонившись поближе к экрану телевизора, подняла вверх зрачки и дрожащими поджатыми губами произнесла, словно подводя итог этой такой чуждой им кровавой драмы: – Здесь.

Пожелав Симону спокойной ночи, Ивонн сказала, что ей нужно еще ненадолго отлучиться и что ему не стоит беспокоиться, если, проснувшись ночью, он никого не увидит дома. Ивонн довольно часто приходилось допоздна засиживаться на своих мероприятиях. Симон уже привык к этому и знал, что в любой момент мог дозвониться до матери по мобильному телефону.

В полночь, когда, по предположениям Ивонн, большая часть населения уже спала, она отправилась в предместье. Женщина припарковала машину там, где обычно это делала, и пошла по улице Орхидей. Она, не останавливаясь, прошла мимо дома под номером 9, бросив на него лишь мимолетный взгляд. Пройдя еще двадцать метров вперед, туда, где улица заканчивалась поворотной петлей, Ивонн вошла в лес.