Книга С чистого листа - Мари Хермансон

Но, к его великому удивлению, красные цветы вдруг исчезли из поля зрения. Машина свернула влево и покатилась как ни в чем не бывало по дороге, несмотря на его ошибку. Рейне положил руки на руль, перестал править машиной и убедился в том, что она продолжает идеально ехать по трассе. Руль, педали газа и тормоза не играли никакой роли в движении. Он оглянулся и увидел то, что поначалу ускользнуло от его внимания. Во многих машинах сидели по-настоящему маленькие дети, которые ели мороженое и глазели по сторонам, вообще не касаясь руля. На трассе были проложены рельсы, по которым машинки катились, как вагоны поезда или трамвая. У старта сидел человек и управлял движением с помощью рычага.

Он уложил безвольно расслабленную руку Ангелы вдоль края кровати. В разрезе ночной рубашки виднелись красные круги — следы наложения электродов дефибриллятора.

Он посмотрел на часы. В его распоряжении оставалось пять минут.

На откидных стульях в вестибюле больницы сидели двое — мужчина и женщина. Это были полицейские. Они дали Рейне полчаса на свидание с Ангелой, и теперь они отвезут его в следственную тюрьму.

Рейне сдался полиции сам. После того как первая полицейская машина забрала Себастьяна и Беттину, а полицейские второй машины обнаружили в бараке Ангелу, к дому Йона Рагнхаммара подъехала третья машина. Полицейские сначала выслушали рассказ Филиппы о женщине и мальчике в бараке. Потом Рейне решил признаться и начал рассказывать свою историю, но полицейские перебили его и сказали, что допрос придется продолжить в полицейском участке. Рейне уехал из дома шурина на полицейской машине.

Это был день полный шокирующих рассказов и событий. Когда по дороге в город Рейне узнал, что Себастьяна благополучно нашли и уже передали родителям, он испытал такое облегчение, что глубоко вздохнул и уснул на заднем сиденье, положив голову на плечо полицейского. Он проспал всю дорогу до полицейпрезидиума, а когда по прибытии туда его разбудили, то сочли таким усталым, что отвели в камеру, чтобы дать ему возможность выспаться, а после этого уже допросить.

Рейне растянулся на нарах в камере следственного изолятора и снова мирно уснул. Пожалуй, так хорошо высыпался он только в детстве. Во сне он видел, что спит, он наслаждался этим сном. Он проснулся сам с ощущением полной ясности в голове и нажал кнопку вызова дежурного. На лифте его отвезли на первый этаж в комнату допросов, где он дал исчерпывающие признательные показания.

В следственном изоляторе ему предстояло пробыть до суда, но ему разрешили получасовое свидание с Ангелой из-за ее крайне тяжелого состояния.

Ангела лежала так неподвижно, что можно было усомниться, жива ли она. Но кривые на мониторе показывали, что жива. По черному экрану скользили красные, зеленые и синие кривые, отражавшие карту внутренней жизни Ангелы.

Этот монитор напомнил ему вид ночных городов. Неоновые рекламы и движущиеся пятна автомобильных фар рисовали на фотографиях длинные шлейфы. «Ночной Париж». Ночная Ангела.

Потом он услышал тихий стук, обернулся и сквозь прозрачную стеклянную дверь увидел женщину-полицейского, которая делала ему знак, что пора идти. Тридцать минут истекли.

Глава 13

Судебный процесс закончился. Был оглашен приговор. Адвокат Рейне быстро распрощался со своим подзащитным и, размахивая портфелем, сбежал вниз по лестнице к выходу. Рейне хотел его поблагодарить, но адвокат так спешил, что подзащитный не успел вымолвить ни слова.

Ему удалось избежать встречи с журналистами, так как он спрятался в толпе людей, стоявших у дверей зала другого судебного заседания. Он надеялся, что толпа простоит до тех пор, пока журналисты не уйдут. Но в какой-то момент они заметили супругов Гильфорс и бросились к ним. Гильфорсы стояли на лестнице и разговаривали с прокурором. Рейне хотел было спуститься на первый этаж лифтом, но передумал, так как стенки лифта были прозрачными и журналисты наверняка бы его там увидели.

Но от Беттины он спрятаться не сумел. Она подошла прямо к нему. Свитером, юбкой и колготками разных оттенков зеленого цвета вкупе с волнистыми рыжими волосами она напоминала лесовика.

— Что я говорила! — воскликнула она, и ее голос эхом отдался на всех трех этажах лестничных пролетов.

Рейне испытывал странное чувство, почти страх, оказавшись в таком большом помещении. За последнее время он привык к тесноте тюремной камеры. Он прижал палец к губам и отошел в угол.

Беттина обняла его.

— Я знала, что тебя оправдают, — шепнула она ему на ухо.

— Да, адвокат говорил мне то же самое. Он был уверен в оправдании, — пробормотал в ответ Рейне.

Защита упирала на то, что движущей силой похищения была Ангела. Прежние преступления и признаки неустойчивой психики произвели на суд должное впечатление.

Беттина выступила свидетелем защиты и рассказала о встречах с Рейне, об обмене письмами с клиникой Святой Агнессы и о том, что Рейне был в отчаянии, так как у него не было денег на лечение сына. Беттина описала Рейне как добросердечного, дружелюбного и искреннего человека, в то время как короткое знакомство с Ангелой вызвало у нее сугубо отрицательную реакцию: она холодна и склонна к господству. Когда женщина — государственный обвинитель заметила на это, что при допросе в полиции Беттина охарактеризовала Ангелу как приличную женщину, Беттина ответила, что не видит здесь никакого противоречия, так как и приличный человек может быть холодным и властным. Некоторые члены суда рассмеялись, и прокурорша быстро кивнула, закрывая дискуссию. Вероятно, Беттина точно охарактеризовала ее личность.

В заключительном выступлении адвокат представил Рейне как жертву болезненной властности Ангелы. Всю вину возложили на нее.

Легко обвинять мертвых во всех грехах, подумал Рейне.

Ибо Ангела умерла.

На третий день инфаркта ее изношенное сердце не выдержало, и она умерла от остановки сердца. Врач сказал Рейне, что Ангела уже давно страдала повышенным давлением, склерозом артерий и скрытым сахарным диабетом. Инфаркт явился следствием сочетания физического перенапряжения, холода и психологического стресса.

Рейне отвернулся к окну и посмотрел на улицу. Моросил дождь. Люди стекались к торговому центру, где скоро должна была начаться рождественская суматоха.

Беттина положила ему руку на плечо:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую пустоту, — шепотом ответил он.

Он вспомнил о перемотанном к началу фильме.

Он снова оказался там, где был с самого начала — до того, как оказался в гардеробе церкви и познакомился с Ангелой.

— Я тоже чувствую себя виноватой, — сказала Беттина.

— Ты?

Он удивленно посмотрел на девушку.

— Да, просто там я не стала об этом говорить. — Она взглянула в сторону зала суда. — Но ведь это я рассказала тебе о Себастьяне. Я рассказала, что у него богатые родители. Я подготовила элементы мозаики, их осталось только сложить в готовую картину. И Ангела сложила такую картину.