Книга Принц воров - Валерий Горшков

Кровь вылетала меж его пальцев, окропляя кусты, стоящего рядом и протирающего глаза Паровоза, поливала пожелтевшую осеннюю траву и никак не хотела останавливаться. Она била из шеи Гарсона в том же ритме, в каком билось его сердце: вспрыск — пауза… вспрыск — пауза…

Прозрев, Паровоз напряг зрение и увидел друга. И сразу же подумал о том, что лучше бы он не смотрел на него.

Гарсон упал на колени и убрал от шеи руки, которые тотчас же упали вдоль туловища… Еще секунда — и его огромное тело рухнуло, подминая засохшую, еще не смятую борьбой, но уже обильно политую красным осоку.

Округлившимися глазами Паровоз смотрел на то место у Гарсона, где сходились воедино его плечи и голова, и не мог понять, что за запчасть такая, очень не похожая на кость, выскочила из подельника.

В шее Гарсона, застряв в ней на две трети, тускло отсвечивал вороненым блеском сюрикен. Очень похожий на маслянистую, горячую шестеренку.

От прозрения Паровоза до следующего движения пятнистого прошло не более секунды. Ошеломленный странной смертью товарища, Паровоз даже не сопротивлялся, и захоти сейчас фраер взять его, он даже не повелся бы на борьбу. Но пятнистый брать Паровоза живым почему-то не хотел.

Паровоз не был похож ни на одного из тех, чьи фото показывали утром и в течение всего дня каждому из пятнистых. Получается, что стоящий перед ним бандит был действительно бандитом, а брать таковых живыми полковник Шелестов не велел. Команда была одна — задержать одного, остальных уничтожить. Капитан Корнеев и майор Весников должны остаться в живых при любых обстоятельствах боя, даже если для этого потребовалась бы смерть всех десяти пятнистых. Такая была задача. А задачи брать в плен Паровоза у лейтенанта Самойленко не было. У лейтенанта Самойленко, как и у других, была задача брать Червонца, того, у кого, по сведениям полковника Шелестова, была перевязана поврежденная правая рука. У стоящего перед Самойленко бандита руки были целы и представляли угрозу, коль скоро, даже находясь в шоке, мерзавец шарил ими на поясе в поисках оружия.

Резко наклонившись, лейтенант так же резко выпрямился и небрежно взмахнул руками, словно каждой бросал на стол по козырной шестерке.

Вынутые из коротких десантных сапог отточенные электроды со свистом рассекли воздух и тут же прекратили свой свист. Рассматривать результат своей работы у Самойленко не было времени. Он точно знал, что один из отрезков стали пришелся в ямочку под горлом, второй насадил на себя, как на шампур, сердце.

Развернувшись, боец спецподразделения военной разведки СССР скрылся в ночь. Туда, где еще слышались звуки мужской, жестокой и беспощадной борьбы за жизнь и свободу…

Глава 19

— Почему ты повел меня именно сюда? — спросил шепотом Весников, когда Слава, переобувшись, схватил вдруг сыщика за рукав и поволок в направлении, разнящемся с направлением, выбранным Весниковым, на девяносто градусов.

Вокруг них был лес, ориентироваться в котором можно было только на ощупь. Не отвечая, Ярослав протащил за собой Весникова еще с полсотни метров, после чего велел ему лечь, надавив на плечо.

Зону обстрела они давно покинули. Постепенно затихали и звуки рукопашной схватки. Лишь несколько голосов нараспев кляли легавых и одновременно просили о помощи. Прислушавшись, можно было определить, что говоривших было трое, и, судя по высоте звучания голосов, понять, насколько серьезны их раны.

А потом все вдруг стихло.

И напоследок, словно ставя последнюю точку в этом кошмарном спектакле, в замершем от ужаса лесу раздался нечеловеческий, жуткий крик.

— Что это?..

Отвечать на этот вопрос Весникова Ярославу не хотелось. Поэтому он ответил на первый.

— Если люди Шелестова не приняли Червонца во время перестрелки или при тесном контакте, Червонец будет уходить в этом направлении.

— Почему ты так решил?

— Потому что Червонец теперь знает правила игры. Уходить нужно туда, где тебя меньше всего ждут. Самое надежное место для скрывающегося — под фонарем, Иван Никитович… — переводя дух и стирая с лица пот, Слава усмехнулся. — А здорово вы меня осекли с пистолетом. Выходит, мы играли в одну и ту же игру, но не понимали друг друга?

— Это вы меня не понимали, — в темноте было слышно, как Весников ухмыльнулся. — А я вас ох как понимал… Да, вы правы. У меня не было времени рассказать вам о том, как я поболтал с вашим человеком.

— Он такой же мой, как и ваш, — возразил Ярослав. — Я не имею ничего общего с военной разведкой страны. Что вы ему еще сообщили, кроме времени нападения на грузовик и численности банды?

— Я пообещал отпустить вас и не задерживать. А еще сообщил адрес, где удерживались ваша жена и сын. Это был самый большой риск с моей стороны, если вы понимаете, о чем я говорю… Червонец мог приехать на адрес, чтобы справиться о ваших близких, в любой момент. Обнаружив же там трупы Херувима и Мямли, а еще лучше — засаду, ему бы не пришлось долго задумываться над тем, кто в его банде лишний. Кроме того, сорвалась бы вся операция… Однако случайно встретить вас в следующей жизни и получить плевок в лицо за семью…

— Плевком, Ваня, вряд ли бы ты отделался! — Ярослав перешел на «ты» и сделал это вполне естественно.

— Да, понимаю. Поэтому я рискнул. И думаю, — Весников принял это обращение, сделал паузу, чтобы еще раз осмыслить то, что осмысливал вот уже сутки, — твоя жена и сын в безопасности. Основания верить в это есть, поскольку человек Шелестова запомнил каждое мое слово. Если не веришь, вернись к дороге и посмотри на результат реализации этой информации. Получается, что человек запомнил все, в том числе и адрес.

— Назови мне адрес, — машинально попросил Корсак.

— Тебе это ни к чему.

— Не понял, — напряженно сказал Слава.

— Сейчас там наверняка люди из моего ведомства. Горишь желанием оказаться там, откуда я тебя своими руками вытащил две недели назад, — ради бога!.. Рассветная, 15, квартира 26. Иди туда и констатируй своим появлением факт того, что тебе известен адрес конспиративной квартиры одиозного бандита Святого. А потом объясняй тупому следователю в подвале на Литейном, что зашел туда случайно. Хотя… Кто тебя вообще слушать будет? Ты же враг народа, выскользнувший из рук правосудия и лишивший жизни сотрудников милиции. — Выждав с минуту, Весников уже миролюбиво поинтересовался: — Как думаешь, Ярослав Михайлович, Червонца взяли?

— Спрашиваешь, чтобы душу успокоить? — Покусав губу, Ярослав с тревогой и разочарованием понял, что Червонец если и ушел, то ушел другой дорогой. — Не получится, Весников. Если он попал в переплет у дороги, то его могли в равной степени вероятности как убить, так и задержать. Если же он ушел… — Слава повернул к сыщику лицо, на котором блуждала виноватая улыбка. — Если он ушел, то он ушел, обманув нас. Помня, что самое надежное место ночью под фонарем, то есть мимо этого леска по открытой местности, он ушел лесом. Он точно знает, что там я ждать его не стану.