Книга Англия, Англия - Джулиан Барнс

Уже не один десяток веков люди пытаются придумать, как им жить по-новому. Помните коммуны хиппи? Все они разваливаются, но почему? Потому что их создатели не понимают двух вещей: как устроены люди и как работает рынок. Но на Острове признали, что человек — это животное, движимое рынком, и рыночная стихия для него естественна, как для рыбы — вода. Воздержусь от пророчеств и просто скажу: по-моему, я видел будущее, и, по-моему, оно жизнеспособно».

Но это все — долгосрочные прогнозы. Побывать на Острове («НЕ ПРОСТО ОТДЫХ, НЕ ПРОСТО ОСТРОВ», как написано на рекламных плакатах) — это увидеть Англию такой, какой вы всегда себе ее воображали, только более чистой, комфортной, приветливой — словом, менее хаотичной. Археологи и историки могут возразить, что некоторые из ее памятников нельзя назвать подлинными в традиционном смысле этого слова. Однако, как подтверждают опросы «Питмен-Хауза», основной контингент Гостей Острова составляют те, кто, решив впервые посетить Англию, сделал сознательный выбор между двумя товарами — «Англией, Англией» и Старой Англией. Что вы предпочтете: растерянно метаться на ветру где-то в недрах грязного Старого Лондона, тщетно пытаясь выспросить дорогу у потока бегущих рысью горожан: «Тауэр? А это где?» — или почувствовать себя почетным гостем? На Острове, если вам захочется прокатиться на большом красном автобусе, вы обнаружите, что два или три из них примчатся веселой кавалькадой, прежде чем вы успеете вытрясти из кармана граутсы, а диспетчерша — поднести к губам свисток.

Здесь вместо традиционного ледяного английского гостеприимства вам обеспечено радушие в интернациональном стиле. Ну а традиционная холодная погода? Она никуда не делась. Есть даже зона вечной зимы, где по снегу прыгают малиновки и можно поучаствовать в вековой местной игре — кидаться снежками в каску полисмена и удирать от него, пока он неуклюже скользит по льду. Также вы можете, надев противогаз военных времен, опробовать знаменитый лондонский туман, прозванный «гороховым супом». И дожди льют так, как льют. Но только снаружи. Однако какая же Англия, «настоящая» или иная, без дождя?

Несмотря на все демографические перемены, у многих американцев все еще пробуждаются родственные чувства и любопытство при мысли о маленькой стране, которую Вильям Шекспир назвал «дивным алмазом в серебряной оправе океана». В конце концов именно отсюда отправился в плавание «Мэйфлауэр» (по четвергам в 10.30 можно увидеть сюжет «Мэйфлауэр поднимает паруса»). И это любопытство можно утолить только на Острове. Автор этих строк несколько раз посещала страну, которую в наше время все чаще именуют «Старой Англией». Но отныне туда будут вынуждены отправляться лишь ярые ненавистники комфорта или извращенцы, питающие некрофилическую склонность ко всему отжившему. С лучшим из того, чем была и остается Англия, можно безопасно и комфортно познакомиться на живописном и отлично оборудованном ромбе Острова.

* * *

Кэтлин Сью путешествовала инкогнито; расходы на путешествие полностью оплачены «Уолл-стрит-джорнэл».

Не выходя из кабинета, Марта могла ознакомиться с положением дел на всем Острове. Посмотреть, к примеру, как кормят Сто Одного Далматинца, проверить, популярен ли среди посетителей дом викария в Хэуорте, подслушать дружескую перепалку между сиволапым мужиком в смазных сапогах и токийским менеджером высшего звена. Ей без труда удавалось следить за ходом Битвы за Британию, Процесса над Оскаром Уайльдом и Казни Карла Первого. На одном мониторе король Гарольд, словно по зову рока, в последний раз поднимал глаза к небу; на другом — шикарные дамы в шляпках от Сиссинхерста высаживали рассаду п перечисляли виды бабочек, предпочитающих буддлею; на третьем рабочие покрывали искусственными ухабами поле для гольфа, названное в честь Альфреда, лорда Теннисона. Все эти картинки островной жизни, поступавшие с разных камер, Марта изучила так досконально, что уже и не помнила, видела ли их в реальности.

Бывали дни, когда она безвылазно сидела в кабинете. Но тут ей было некого винить, кроме себя самой, — раз уж решила строить отношения с сотрудниками по принципу открытых дверей, не жалуйся. Сэр Джек на ее месте наверняка поставил бы дело, как в Версале: робкие просители толпились бы в приемной, а ястребиный глаз Питмена разглядывал бы их сквозь дырку в гобелене. Но сэр Джек смещен — теперь он сам проситель. В поле зрение камер порой попадало его ландо и сам сэр Джек, отчаянно машущий озадаченным Гостям треуголкой. Жалостное, честно говоря, зрелище: Губернатор попал в собственноручно вырытую яму, сделавшись, как и уверял Марк членов Совета, беспомощной марионеткой, которая царствует, но не правит. Движимая сочувствием и цинизмом одновременно, Марта распорядилась выдавать ему побольше «арманьяка».

Так, посмотрим: 10.15 — Нелл Гвинн. Привет из минувшего. Каким незапамятным прошлым казались теперь все эти споры на Комитете. В тот день доктор Макс сильно уел коллег и сэра Джека, но теперь очевидно: его демарш уберег их от будущих неприятностей. Потребовалось несколько докладов, чтобы Нелл все-таки не вылетела из английской истории; но поскольку в Джеффов список Пятидесяти Самых-Самых Квинтэссенций она не попала, ее миф без зазрения совести задвинули на задний план.

Ныне она была милой, ничуть не честолюбивой девушкой, которая торговала соками в розлив в ларьке, стоящем в нескольких сотнях ярдов от дворцовой решетки. Однако ее натура была такой же концентрированной, как и соки, и в Нелл проглядывали черты той, кем она была когда-то — или по крайней мере той, кем историческую Нелл считали Гости, не исключая и читателей семейных газет. Волосы цвета воронова крыла, искорки в глазах, пикантная белая блузка с оборками, накрашенные губы, золотые украшения и живость всех движений: английская Кармен. Однако сегодня утром она сидела перед Мартой в застегнутом до горла жакете, сама на себя не похожая.

— Нелл-2 дежурит в ларьке?

— У Нелл-2 грыпп, — ответила Нелл, сохраняя свой тщательно заученный простонародный выговор. — В лавке Конни сядит.

— КОН-НИ? Господи, как же вы… — Марта связалась по интеркому с администраторами. — Пол, можешь решить одну проблему? В ларьке Нелл сидит Конни Чаттерлей. Да, не спрашивай, я знаю. Вот именно. Можешь немедленно сварганить в реквизитной Нелл-3? Не знаю, на сколько. Спасибо. Пока.

И обернулась к Нелл-1:

— Послушайте, правила вы знаете. В них все ясно написано. Если Нелл-2 больна, вы напрямую связываетесь с реквизитной.

— Извините, мисс Кокрейн, просто я… э-э… последнее время что-то совсем расклеилась. Нет, я неправильно выразилась. Я попала в несколько двусмысленное положение. — Нелл окончательно перестала быть Нелл, а экран перед Мартой подтвердил, что подлинная фамилия этой девушки — двойная и аристократическая, а образование она получила в швейцарском пансионе.

Выждав, Марта переспросила:

— И что за неприятности?

— Ой, это может прозвучать так, словно я ябедничаю. Но с каждым днем ситуация все хуже. Я думала, мне удастся превратить это в шутку, понимаете ли, отделаться смехом, но, к сожалению… — Она приосанилась, расправила плечи. Все сходство с Нелл точно рукой сняло. — Я вынуждена подать официальную жалобу. Конни одобряет мое решение.