Книга Бюро убойных услуг - Ирина Волкова

Дагоберто Савалас... Чертов кретин. И все-таки что ни говори, а история с малышом Дагом здорово подняла мой рейтинг. Вознесла, можно сказать, на самый верх. Америка ведь обожает скандалы, а нечто подобное не каждый день случается. За такое не жалко и полтора миллиона баксов выложить, тем более что заработал я на этом скандале гораздо больше. Воистину, если бы Дагоберто Саваласа не существовало, его следовало бы выдумать".

Приняв дополнительную порцию "Наполеона", Ирвин погрузился в ностальгические воспоминания молодости.

Прелести секса Келлер впервые познал в тринадцатилетнем возрасте, и это занятие настолько его увлекло, что юный Ирвин дал себе торжественную клятву лично "осчастливить" большую часть прекрасной половины человечества. Под воздействием этой благородной идеи он даже заказал себе футболку с надписью:

"Родился сам - помоги другому" и рисунком, изображающим половой акт двух ежей.

На спине пресловутой футболки быд отпечатан еще один слоган, сходный по смыслу с первым: "Жизнь нужно прожить так, чтобы каждый ребенок мог сказать тебе: "Папа!!!"

Воплотить в жизнь свой девиз Ирвину, к счастью, не удалось, иначе все заработанные им деньги перекочевали бы в карманы бесчисленных мамаш, алчно взыскующих с него алименты.

Известие о собственном бесплодии ничуть не огорчило будущую рок-звезду, скорее наоборот, оно его несказанно обрадовало. Пословица "любишь кататься люби и саночки возить" была придумана явно не для Ирвина. Кататься ему нравилось, это да, а вот санки пусть таскают никчемные и бездарные идиоты вроде Дагоберто Саваласа. Опять Дагоберто Савалас...

В истории с Дагоберто Келлер винил исключительно Кейси Ньеппер, хотя еще до ссоры с Кейси настроение ему здорово подпортили паскудные мерзопакостные буматомаратели, именующие себя журналистами.

Для начала одна мерзкая газетенка напечатала интервью с одной из его поклонниц, с которой Ирвин якобы переспал. Зловредная девица заявила, что член знаменитости, невзирая на ее героические усилия, категорически отказывался вставать.

- На такую бы и у Казановы не встал, - прошипел

певец, яростно разрывая газету на мелкие кусочки. - Ты бы в зеркало на себя посмотрела, сопля размалеванная. К тому же я был пьян, как сапожник. Я на тебя, сука, в суд подам. Будешь знать, как возводить поклеп на великого Ирвина Келлера.

Небольшим утешением, правда, послужило то, что другая бульварная газета, в противоположность заявлению предательницы-фанатки, обзывала певца в своей статье "сексуальным террористом".

Именно в этот на редкость неудачный момент на голову Келлера неожиданно 'свалилась любящая и ненавидящая, обожающая и ревнующая Кейси Ньеппер. Вырвавшись со съемок, она заявилась в его номер в гостинице "Амбассадор Вест" с целой горой чемоданов, набитых косметикой и нарядами.

Для разминки Кейси устроила скандал, обвиняя Ирвина в изменах. Заткнуть супружнице рот можно было одним-единственным способом, а именно трахнув ее так, чтобы у нее мозги чуть не вылетели. Вот тут-то мужские достоинства Келлера снова его подвели.

- Значит, на меня у тебя не встает, - обоснованно возмутилась Кейси. Или у тебя уже и на других не встает? Может, правду пишут газеты - великий целитель Келлер стал импотентом?

Закончив сию оскорбительную тираду, Ньеппер демонически расхохоталась.

Масла в огонь подлил Крис Деннен. Когда Ирвин, сбежав от неудовлетворенной супруги, потребовал от менеджера незамедлительно положить конец мерзким слухам о его мужской несостоятельности, Крис, вперив в потолок задумчивый взгляд спокойных голубых глаз, ни к селу ни к городу изрек:

- Если при виде прекрасной обнаженной блондинки у тебя не встает - не верь глазам своим...

Каким образом Келлер оказался в туалете ночного клуба "Ноев ковчег", впоследствии он вспомнить так и не смог. Кажется, он где-то пил, пел, кого-то лапал, кто-то лапал его, потом он снова пил и снова пел. Кажется, были еще и наркотики. Кажется, где-то и на кого-то у него опять не встал.

Вытащив из штанов предмет своей мужской гордости, певец пристроился к писсуару, над которым губной помадой была выведена свежая надпись: "Не льсти себе. Подойди поближе".

Эта надпись почему-то возмутила Ирвина до глубины души. Ему вспомнились демонический хохот Ньеппер, обозвавшей его импотентом; гнусная статья, в которой это омерзительное слово с навязчивой регулярностью повторялось рядом с его именем; Крис Деннен с его оскорбительными намеками по поводу блондинки...

Сейчас он покажет, какой он импотент! Раз и навсегда он пресечет гнусный шепоток за его спиной.

Стряхнув в писсуар две последние желтые капли, певец прислонился спиной к стене и принялся ритмично массировать свое мужское достоинство.

Пытаясь возбудиться, он представил себе прекрасную обнаженную блондинку, но вспомнил ехидное высказывание менеджера, и блондинка не подействовала. С брюнетками тоже вышла осечка - брюнеткой была Кейси Ньеппер.

- А ну их на хрен, всех этих баб, - пьяно пробормотал Келлер. - Суки они все. Не люблю я их. А кого же я тогда, интересно, люблю?

Немного подумав, певец отыскал ответ на этот в общем-то простой вопрос:

- Себя! Ну конечно же, себя, несравненного Ирвина Келлера!

Как ни странно, член мгновенно отреагировал на столь неприкрытое проявление нарциссизма.

Представляя себя - единственного и неповторимого, мужественного и сексуального, гениального и неотразимого, - певец, не обращая внимания на удивленные взгляды заходящих в туалет мужчин, вдохновенно ласкал свой налившийся силой орган.

- Ну что, видели, какой я импотент? - торжествующе восклицал он. - Да я не то что всех баб - всю вселенную перетрахаю с ее гуманоидами инопланетными. Да что там вселенная - я...

Келлер замолчал, не находя подходящих слов. Именно в этот момент в туалет вошел Дагоберто Са-валас...

Кипр, аэропорт.

Русская мафия питала к Кипру особенную любовь. Отчасти потому, что этот живописный остров, поровну поделенный между турками и греками, был расположен посреди теплого Средиземного моря, отчасти в связи с тем, что въезд на Кипр был безвизовым, а через банки этого удобно расположенного "налогового оазиса" можно было с легкостью проворачивать сомнительные сделки и отмывать "грязные" деньги.

Недвижимость на Кипре была дешевой, жизнь - сонной и спокойной, как в провинциальном южном городке. Постепенно здесь образовалась маленькая дружелюбная колония, состоящая из удалившихся на покой мафиози средней руки и средней же руки предпринимателей.

Сняв с багажного транспортера кипрского аэропорта сумку стоимостью в два миллиона долларов и без затруднений миновав с нею таможенный контроль, Раечка Лапина вышла на улицу, улыбнулась щедрому средиземноморскому солнцу и взмахнула рукой, подзывая такси.

Регулярные бдения у дырочки в подсобке кегельбана не прошли для девушки даром. Подслушивая задушевные беседы боровской братвы, она, помимо невероятного количества похабных анекдотов, узнала массу полезной информации, в частности, о том, каким образом через кипрский банк "Никосия кредит" можно перевести деньги на номерные счета банков в других "налоговых оазисах", да так, что ни одна ищейка из Интерпола не выйдет на их след.